Ёсиюки Дзюнноскэ - До заката
— Совсем людей нет.
— И правда… Это потому, что здесь дорого.
— Как это они только сводят концы с концами?
Юко не ответила на его слова, а сказала, понизив голос:
— Так вот, Сугико, она… — Юко замолчала.
Саса ждал продолжения. Вопреки его ожиданиям, Юко не стала прямо говорить о тех обстоятельствах, которые привели к попытке самоубийства.
— Я вот подумала, ей сейчас лучше куда-нибудь съездить, что ли.
— Да, пожалуй.
Саса смотрит прямо на Юко, но та не поднимает глаз. Опустив взгляд в стоящую на столе чашку, она продолжает таким голосом, словно обращается к себе самой:
— Вот я и подумала, почему бы не свозить её куда-нибудь, на корабле…
— На корабле? Куда?
Юко назвала остров, знаменитый курорт. Туда можно было добраться часов за пять-шесть.
Они по-прежнему не встречаются взглядами. Юко говорит с интонациями человека, обсуждающего серьёзную проблему, но в голосе её есть что-то наигранное.
— Буду тебе очень за это благодарен, — сказал Саса наугад.
Даже если эта попытка самоубийства и впрямь была, интересно, должен ли Саса в одиночку нести ответственность за последствия? И какая роль отведена тому молодому человеку?
Вслух Саса произнёс другое:
— Всё-таки хотелось бы понять, почему она вдруг так поступила.
— Вроде это у неё от усталости, как припадок.
Пожалуй, тут была и его вина.
— И когда?
— Два дня назад.
Юко не могла быть хорошо знакома с семьёй Сугико. Её родители наверняка не были довольны, что у их дочери такая подруга, как Юко. Доверят ли они свою дочь в теперешнем её состоянии такой подруге, отпустят ли их вместе? А быть может, они и вовсе не знают о её существовании?
Тем не менее Саса сказал:
— Да, сделай одолжение, свози её куда-нибудь.
Теперь и его голос прозвучал деланно.
— Послушай, это ведь курорт, место шумное, людное. Знаешь, за ним есть ещё один остров. Я вот думаю, не лучше ли туда съездить. Как тебе?
— Может, ты и прав. Наверное, там лучше будет.
Саса достал из кармана несколько купюр и, стараясь не привлекать внимания, протянул их Юко:
— Вот тебе немножечко, пригодится.
Этих денег хватит разве что на дорогу и одну ночь в гостинице, не больше.
Юко молча взяла деньги, повертела в руках, словно колеблясь, а потом положила в сумку:
— Я думаю, за месяц она успокоится.
— Наверное.
— Тогда я устрою, чтобы она с тобой связалась.
Слушая Юко, Саса обвёл взглядом кафетерий. Посетителей было много. За столиками сидели люди всех возрастов — мужчина с женщиной, две женщины, женщина, ещё одна женщина и мужчина, — однако мужчин, пришедших в кафе вдвоём, видно не было.
Саса поднялся.
— Ну, пожалуй, пора, — сказал он.
Поднявшись и пройдя несколько шагов, Юко пошатнулась, как будто у неё затекла нога. В тот же миг Саса подхватил её под локоть. Её крепкая плоть, словно сопротивляясь, напряглась под его руками.
3
Саса вышел на тротуар. Его не покидало ощущение какой-то недосказанности, и он, остановившись, взглянул на Юко. Словно отвечая на его вопрос, Юко сказала:
— Хочешь, зайдём в игрушечный магазин? Ну, пожалуйста.
И они отправились. Саса еле волочил ноги. То неведомое, что шевелилось где-то в глубине сознания, мешало ему идти.
— Послушай, ты можешь не торопиться? — сказал Саса.
Яркая боковая вывеска магазина медленно приближается.
В детстве ему почти не покупали игрушек. Денег в семье хватало, так что дело было, по-видимому, в образе мыслей. В то время Саса делал танки из катушек для ниток, а стреляющие резинками пистолеты из палочек для еды. И думал: «стану взрослым, куплю себе целый магазин игрушек». Желание это исчезло бесследно, однако и сейчас, входя в такие магазины, он чувствовал мальчишеский восторг.
— Саса! — послышался голос Юко, и, остановившись, Саса увидел, что ещё немного, и он бы прошёл мимо.
Он встал лицом к автоматическим дверям, которым потребовалось время, чтоб распахнуться. В магазине гремел раскатистый гогот. В хрипловатом мужском голосе чувствовался почтенный возраст, однако в непомерной громкости и бесшабашности смеха ощущалось нечто чрезмерное.
Судя по голосу, можно было подумать, что кто-то в магазине внезапно потерял рассудок. Застыв на месте, Саса начал озираться вокруг. Палец Юко ткнул его в плечо.
— Да это же дедушка хохочет.
— Дедушка? Да он что, рехнулся, что ли?
— Ну, глупый, да это же игрушка.
Юко показала пальцем на стену, слева, в глубине магазина. Там висела голова старика, словно рога или звериный череп в гостиной охотника.
Внизу собрались люди и разглядывали дедушку, запрокинув головы.
— Быстро ты сообразила.
— Голос ведь совсем не как у живого человека.
Хохот всё ещё продолжался.
— Но на голос, какие синтезирует какой-нибудь аппарат, тоже не похоже.
— Это просто запись. Разве не чувствуешь, звучит как-то мёртво, словно на магнитной ленте…
— И правда…
Подойдя поближе, Саса увидел, что голова дедушки вполовину меньше головы живого человека, на коричневом монгольском лице вырезано много глубоких морщин. С двух сторон из-под плоской зелёной шляпы выбивались выцветшие волосы. Красный лоскут на шее был завязан бабочкой.
Пожилой иностранец, подняв короткую руку, дёрнул за узел на красном лоскуте.
Из узких, растянутых в обе стороны коричнево-карминных губ высунулся кончик приплюснутого мутно-розового языка, медленно задвигался взад-вперёд, и загремел хохот. Встроенный внутри микроаппарат воспроизводит запись на магнитной ленте. Одни только брови беспрестанно двигаются, то нависая над маленькими глазами, то снова поднимаясь кверху. В глазах было что-то птичье.
Голос звучал гулко и мрачно, никак не утихал, и самые разные интонации сменяли друг друга. То это был смех над другим, то над самим собой, а то в нём звучало что-то похожее на проклятие. Саса уже забеспокоился, не случилось ли чего с аппаратом, может, ленту заело, когда звук поднялся на тон выше и вдруг оборвался, как подрезанный. Будто бы в насмешку над его беспокойством.
В эту секунду то, что после звонка Юко никак не хотело покидать его сознание, внезапно стало явственно ощутимым.
Саса медленно, всей грудью вдохнул. В воздухе пахло чем-то кисло-сладким, но был ли это запах бесчисленных окружавших его игрушек или, может быть, поднимался изнутри тела, Саса и сам не знал.
Ему вдруг привиделось, как он, ребёнком, уходит вдаль к багровому от заката небу. На пути его, чёрный на фоне яркого солнца, стоит дом. Было такое ощущение, будто его желудок медленно поджаривается, скрючиваясь на углях. К носу изнутри поднимался кисло-сладкий запах.
— Что, жизнь не удалась, а? — раздался чей-то писклявый голос, и подошедший к голове парень дёрнул за красный лоскут. Его приятели — юноши и девушки — весело засмеялись в один голос, но хохот, записанный на магнитной ленте, звучал долго, перекрывая их смех. И снова, как и в прошлый раз, звук прервался внезапно.
Саса с вымученной улыбкой обратился к стоявшему рядом продавцу, показав на стену:
— Дайте мне одну.
— У нас и бабушка есть, — сказал продавец, человек средних лет с бесстрастным лицом.
— Бабушка?
— Я имею в виду игрушку.
— Нет, пускай будет дедушка.
Протянув руку, Саса берёт пакет с головой.
4
Автоматические двери раздвинулись, и, выйдя наружу, Саса увидел пылающее вечернее небо, багровое, как бывает перед тусклым белым закатом.
Саса остановился и посмотрел на небо. Юко подошла и встала почти вплотную к нему.
— Что случилось?
— Ничего.
— Хочешь, дойдём вместе до проспекта?
Не отвечая на её слова, Саса протянул ей бумажный пакет и проговорил:
— Знаешь, этот дедушка, его все любят. Стоит ему перестать смеяться, сразу кто-нибудь подойдёт и за галстук дёрнет. Так ему весь день без передышки смеяться приходится.
— И то правда. Но зачем ты его вдруг купил? Из любопытства, что ли?
— Нет, тут дело не в любопытстве. — Они отошли от магазина, и, пройдя шагов десять, у посаженного на тротуаре дерева, Саса остановился, преградив ей путь.
— Всё-таки удивительную штуку кто-то придумал. Её ведь и игрушкой не назовёшь. Интересно, где она сделана?
— В Корее, — сказала Юко, попадаясь на крючок.
— А ты откуда знаешь?
— В прошлый раз, когда была в магазине, мне интересно стало, я у продавца и спросила.
— Дедушка и тогда смеялся?
— Да.
— Это ведь ты сказала, чтобы я ждал в том магазине.
— Да, я…
— Это была твоя мысль? Или вы вместе с Сугико всё придумали?
В глазах Юко появилось неопределённое выражение.
— Саса, ты что хочешь сказать? — прислонившись к стволу дерева, неспешно проговорила Юко.
