Ян Пужицкий - Великий Шу
В баре он сразу приметил двух по-европейски одетых мужчин. Они попивали коньяк и с чрезмерным любопытством зыркали по сторонам. Клиента ищут, решил Юрек. Он подошел к стойке и сел рядом с ними. Те перестали разговаривать. Оба бессмысленно, как коровы, смотрели на свои отражения в зеркале. Он почувствовал на себе их осторожные взгляды. На Юреке была потертая кожаная шоферская куртка и ковбойка в крупную клетку отечественного производства. Сообразив, что они могут посчитать его недостойным внимания из-за весьма непрезентабельного вида — что с такого можно взять? — Юрек стал лихорадочно думать, что же предпринять, но ничего путного в голову не приходило.
Тем временем интересующая его парочка покинула бар и направилась к ресторану. Юрек заплатил за водку и ринулся за ними. Над «европейцами» уже склонился официант. Юрек сел через два столика от них, у стеклянной стены, сквозь которую была видна терраса, бассейн и склонившийся над шахматами Великий Шу. Он раскрыл меню и наткнулся на незнакомые названия блюд.
— Вырезка есть? — спросил он мигом подскочившего официанта.
— Есть,— склонил тот голову.
— Тогда вырезку, салат и пиво.
Он с аппетитом уплетал обед, а в голове в это время зрел умопомрачительный план. Мужчины, заметив его настойчивый взгляд, пошептались между собой и отвернулись. Только бы они не приняли его за переодетого легавого.
Допив пиво, Юрек подозвал официанта и, расплачиваясь, громко, чтобы слышали те, спросил:
— А где у вас в городе биржа?
— Какая биржа? — удивился официант.
— Ну, автомобильная толкучка.
— А-а. Это на площади Кромера.
— Где это? Отсюда далеко?
— Давайте я вам нарисую,— он взял бумажную салфетку и склонился над столом. Юрек достал бумажник и распахнул. В нем лежало восемьдесят банкнот по тысяче злотых. Официант, поворачиваясь, задел его выставленный локоть, и в ту же секунду пол вокруг столика покрылся синими бумажками. Тут как раз кто-то распахнул дверь на террасу, и порыв ветра разметал купюры по всему проходу.
— Бога ради извините,— прошептал изумленный официант, и они оба, встав на колени, бросились подбирать деньги. Краем глаза Юрек заметил, что один из этих типов тоже нагнулся. Юрек отвернулся в другую сторону, чтобы не встретиться с ним взглядом, и в этот момент услышал за собой:
— My boy. Your money.
Над ним стоял один из интересовавших его мужчин и, глуповато и добродушно улыбаясь, как могут улыбаться только настоящие иностранцы, протягивал ему тысячу злотых.
Юрек поблагодарил и в ярости мотнул головой. Такой «номер» испортить! Второй раз его уже здесь не провернешь.
Внезапно он почувствовал на себе чей-то взгляд. За стойкой небольшого бара при входе в зал ресторана сидели те двое, кого он в холле принял за американца и француза. Они улыбались, кивали ему, подмигивали, а один даже сделал жест рукой, бесспорно означавший: «Присаживайся, выпей с нами». Юрек не верил собственному счастью. Он улыбнулся и подмигнул им в ответ.
Вот теперь он мог реализовать свой гениальный замысел. Он быстрым шагом вышел в холл. Перед киоском никого не было.
— Четыре колоды карт, пожалуйста,— бросил он.
Старуха, тяжело сопя, повернулась и достала с полочки карты. Юрек рассовал их по карманам куртки, где лежали и крапленые колоды. Старая женщина долго умножала на клочке бумаги цифры и наконец прошамкала:
— Девяносто злотых.
Юрек беспокойно похлопал себя по карманам:
— Ну надо же! Кошелек в номере забыл.
— Так поднимитесь к себе и принесите,— посоветовала старуха.
Юрек вытащил из кармана какую-то мелочь.
— Вот, злотых пятьдесят будет. А, собственно говоря, зачем мне четыре колоды? И двух достаточно.
Он высыпал на прилавок деньги и, как бы возвращая, положил перед бабкой подарок Великого Шу. Та взяла запечатанные колоды и... И тут Юрек похолодел: такое предвидеть было невозможно. Склероз, маразм, старческий идиотизм — старуха забыла, где у нее лежат карты, и стала шарить рукой под прилавком. Если она положит их не туда, то все старания Юрека были напрасны. Но нет. Проблеск мысли мелькнул в ее глазах, она повернулась и положила некупленные колоды поверх стопки. Юрек рукавом вытер пот. Вот теперь можно принять приглашение и выпить с теми двумя.
В дверях, ведущих на террасу, стоял Великий Шу. В его глазах Юрек прочел, что разыгранная только что сценка была оценена мастером по достоинству. Окрыленный таксист поспешил в бар.
***Это неправда, что у парня не было шансов. Возможно, все выглядело весьма печально для Юрека, когда Шу давал ему задание. Но когда он вслед за «ястребами» входил в их номер, ситуация была совершенно иной. Теперь у него было явное преимущество, о необходимости которого разглагольствовал Шу. «Ястребы», согласившись, что играть надо, безусловно, новыми колодами, только что купили в киоске карты с крапом, разглядеть который им было явно не под силу. Вдобавок пригодился и актерский талант Юрека: «ястребы» очень точно оценили его как «набитого деньгами наивного таксиста из провинциальной дыры». Чтобы подзадорить паренька, ему для начала позволили выиграть что-то около пяти тысяч. Возбужденный Юрек махнул на радостях несколько рюмок водки, щеки у него разгорелись, глаза засверкали. Сообщники обменялись взглядами и решили, что пора действовать.
Прошло уже много лет с тех пор, как Шу раздел их, даже не приложив к этому особых стараний, а они все исполняли один и тот же «номер», который, впрочем, был необходимым и достаточным условием, чтобы обобрать заезжего провинциала. В случае с Юреком «номер» не проходил. У «ястребов» была отработана система, когда Толстый сдавал, а Худой ему подснимал, то есть подтасованными карты были лишь один раз из трех при игре втроем. В этом случае Юрек вступал в игру, если ставки были небольшими, и всегда проигрывал. Судьбу двух сдач решал Его Величество Случай, все прихоти которого Юрек узнавал прежде, чем противники смотрели свои карты. Лишь иногда пальцы одного из «ястребов» закрывали крап на «рубашке» — тогда Юрек не вступал в игру и даже не менял карты. «Ястребам» никак не удавалось втянуть Юрека в игру по-крупной — тот «читал» все карты и втайне забавлялся, видя бессилие хищников. Сложилась, если воспользоваться шахматной терминологией, ситуация классического пата. Профессиональные мошенники полагали, что парню просто-напросто невероятно везет, и спокойно продолжали игру, по своему долгому опыту зная, что такая «пруха» до бесконечности продолжаться не может. Они были уверены, что время работает на них и что в конце концов они все равно должны выиграть.
Юрек же ждал, когда судьба сама ему улыбнется. Это должно было произойти во время сдачи Толстого, который регулярно подтасовывал своему компаньону тройки: то трех валетов, то трех тузов. Юрек не без основания ждал, когда ему случайно придет комбинация постарше «тройки» и тогда можно будет сразу же резко повысить ставки, сыграв втемную. Так что на самом-то деле время работало на него.
***После обеда солнце заволокло облаками, и терраса вокруг бассейна опустела. Шу неторопливо пообедал и поднялся в свой номер. Парень все не выходил у него из головы. Сегодня он убедился, что не ошибся насчет богатства фантазии у своего подопечного. Он начинал все больше симпатизировать Юреку. Теперь ему стало казаться, что он поступил по отношению к парню очень нехорошо: показал ему несколько самых расхожих штучек и отдал на растерзание двум шакалам. Но если парнишке каким-то образом удастся у них выиграть, то это будет еще хуже. Он мог бы уверовать в свои способности, что неизбежно привело бы к трагедии.
Он выглянул в окно. Пустой бассейн так и манил к себе. Петр разделся, взял полотенце и спустился вниз. Он все никак не мог наплаваться в воде, ставшей после обеда теплее воздуха.
Девушка сидела в ресторане и наблюдала за плескавшимся в бассейне мужчиной, который все утро до обеда играл сам с собой в шахматы. Ей что-то никак не удавалось его расшифровать. Девочки из администрации тоже ничего конкретного сказать о нем не могли. Его лицо казалось ей знакомым, она была уверена, что когда-то, довольно давно, встречала его. Но где, когда, при каких обстоятельствах? Нет, память не срабатывала. У нее возникло желание соблазнить его. Вот просто так, взять и соблазнить. Ничего подобного с ней в последнее время не случалось. То есть шла такая полоса, когда жутко хотелось мужика, мужика вообще, а не какого-то мужчину конкретно. Она попыталась понять источник своего интереса к привлекательному даже на первый взгляд незнакомцу, но потом решила перейти от анализа к делу. Вышла на террасу и села за его столик. Когда он выйдет из воды, то, наверное, все-таки догадается, что она пришла сюда из-за него. Она заложила ногу за ногу и одернула платье.
Со стороны автостоянки шел Липо. Это был тридцатилетний мужчина, работавший на паркинге. У него было не все в порядке с головой, но придурь была неопасной для окружающих. Липо был кроток, как барашек, Когда-то он работал здесь официантом, даже дослужился до метрдотеля, но потом у него что-то случилось с головой, и свою карьеру он закончил в психбольнице. Директор отеля, чувствуя моральную ответственность перед своим служащим, на которого свалилось такое несчастье, предложил ему работать сторожем на стоянке, и Липо согласился. После больницы никаких жизненных запросов у него не было. Он жил в кемпинговом автоприцепе и записывал в тетрадку регистрационные номера машин, которые ему довелось обслужить. В его коллекции были даже номера из Австралии, не говоря уж об остальных континентах. Он жил мечтой о том, что если в Арктике и Антарктиде есть какие-нибудь автомобили, то рано или поздно они к нему приедут и он запишет их номера в свою тетрадку.
