Дмитрий Липскеров - Демоны в раю
— Может быть, общественность подключить?.. Пусть с губернаторов начнут. Пусть ездят в общем потоке…
— Подключай!..
— До свидания.
— Счастливо.
Он ехал по разделительной полосе без машины сопровождения. Даже ему жирные гаишники у Триумфальной арки отдавали честь лениво, стоя вполоборота.
Он вспомнил письмо деда о президентском кортеже, велел водителю включить громкую связь, а охранник Володя рявкнул в нее оборзевшему майору:
— Стой как положено, урод!!!
Динамик выкрикнул так грозно и страшно, что гаишник с перепугу сделал глубокое приседание.
Дальнейшее разглядеть не получилось, так как БМВ шел на ста шестидесяти.
Зато в многотысячной пробке радости было через край. Оконфуженный майор скрылся в служебной машине, нажал на газ и отбыл в другую точку дислокации.
Через пятнадцать минут он был дома.
После ужина он поцеловал ее, детей и ушел до утра к себе.
Долго сидел за письменным столом и ни о чем не думал. Он умел не думать и не рефлексировать, останавливая мозг, как двигатель. В это время его силы восстанавливались, он совершенно отключался от политической жизни страны и до утра жил обычным человеком. Вот и сегодня, через двадцать минут перенастройки, он вышел из-за стола и направился к книжным полкам, на которых не было ни художественной литературы, ни тем более политической. Лишь небольшой процент философских трудов, а остальное — альбомы и книги но искусству. Он взял с полки толстенный альбом с необыкновенным количеством иллюстраций, составленный Габриэлем Кремальди, и с удовольствием поворочал тяжеленными страницами.
Он улыбался.
Уже лежа в кровати, он опять подумал об экспрессионистах. О том, что таковые существовали и что эти люди революционного сотворили в искусстве, он узнал еще на заре юности своей. И только спустя много-много лет ему удалось увидеть творения своих кумиров, что называется, живьем…
На следующий день он приехал на работу к десяти и за два часа провел три совещания-встречи. Первое — со своими прямыми подчиненными из департамента внутренней политики, от которых не приходится ждать сюрпризов. Все прошло в плановом режиме. Второе — с молодыми литераторами, оказавшимися, как и положено молодым, максималистами-наглецами. Солировал, преимущественно один, патлатый, с мощными руками кузнеца. Он обращался непривычно фамильярно, называя руководителя панибратски Валерием.
— Валерий, — интересовался кузнец хрипатым голосом. Он чуть подкашливал и смахивал на революционера-туберкулезника. — Валерий, как вы относитесь к ситуации в стране? — Пауза. — К литературной?
Этот малый его раздражал. Вообще, он часто раздражался на людей, но давно научился не выказывать этой эмоции, направлял энергию от нее в собственную улыбку.
— Я, Игорь Михайлович, — подчеркнуто вежливо отвечал чиновник, — я, Игорь Михайлович, не обозреваю литературную ситуацию в целом. Я — обычный читатель. Мне бы хотелось понять на этой встрече, нужно ли вам, молодым писателям, помогать?
— Нам надо, чтобы наши книги печатались! — продолжал кузнец. — Чтобы я мог писать, мне нужно, как и моим товарищам, государственные гранты. Нельзя совмещать работу кузнеца и писателя.
Многие из пришедших закивали в поддержку.
— Государство готово предоставлять талантливым людям гранты, — согласился чиновник. — Но талант таланту рознь! Сами понимаете, что не все талантливое, если так говорить высокопарно, не все талантливое — промысел Божий!.. Есть положительный вектор, есть и отрицательный!.. Согласны?
Очкастая девица с грязными волосами, карябающая ногтем зеленое сукно стола, уточнила:
— То есть вы имеете в виду, что искусство может происходить как от Бога, так и от Дьявола?
— Я бы сказал проще… Есть негативное искусство и позитивное! Мы готовы поддерживать позитивное.
— Это что, заказ? — почти возмутился кузнец.
— Мы не в ресторане, — улыбнулся чиновник. — Все очень просто. Мы не готовы платить за то, что идет вразрез с нашим пониманием позитивного искусства.
— Да-а, Валерий, — нахмурился молодой писатель Игорь Михайлович. — Искусство нельзя направлять ни в позитив, не в негатив! Искусство — стихия!
— Согласен с вами, Игорь Михайлович. Двумя руками — за! Тогда при чем здесь гранты и издание книг?.. Выковали сто подков, получили денежку, а в свободное время — за литературу! А уж там издадут, не издадут, заплатят или нет!.. Какая связь между искусством и деньгами?.. Вот вы, как кузнец, — можете выковать крест?
— Могу, естественно.
— А нож? Сантиметров так тридцать?
— Пару пальцев!.. Простите…
— Пожалуйста. Так зачем мне вам давать заказ на нож, которым кого-нибудь убьют, возможно?.. Я лучше профинансирую крест.
— Бывали случаи, — вполголоса и краснея проговорил совсем юный писатель с чистыми глазами. — Бывали случаи, когда и крестом убивали.
— Согласен с вами, Александр Евгеньевич!
Юноша смутился. Его впервые назвали по имени-отчеству. Он тотчас превратился в сторонника чиновника.
— Ведь убийство крестом — это исключение, тогда как ножом — правило…
Дальше чиновник долго говорил про Французскую революцию, про вытекание из ее тела кровавой философской мысли, связал сие с современной ситуацией в России, в которой не должно случиться ни бунта, ни волнений, так как Россия самодостаточна, ей не нужно выбирать дороги, по которой следовать, и за кем следовать. У России давно своя дорога, по которой она следует, хоть ее и болтает временами от обочины к обочине…
— Кстати, — добавил чиновник. — Западные не коммерческие организации тоже дают гранты нашим молодым и не очень писателям. Интересно, зачем они это делают?
Молодые писатели переглянулись между собой.
— Это очень важный разговор мы с вами начали. Я бы на вашем месте продолжил его, но уже без меня. Поезжайте в Малееву, в писательский пансионат. Я с Союзом договорюсь. И обсуждайте, на ходите аргументы!..
На том и порешили.
Молодые писатели остались довольными, некоторые, включая кузнеца, подписали чиновнику свои книжечки.
«Валерию от Игоря! Удачи!»
«Пройдет лет двадцать, и этот тоже будет грозить с трапа самолета всей России»…
Юноша оказался поэтом, а грязноволосая девица — критикессой.
С писателями покончили.
Далее он встретился с известным театральным режиссером, которого по-дружески попросил выступить в прессе с инициативой по переводу игорного бизнеса в особые зоны.
Режиссер сделал круглые глаза, так как собирался на территории своего театра открывать полномасштабное казино. В проект уже были вбуханы огромные деньги.
— Ты чего, Валер? — обалдел режиссер. — Меня же загасят!
Это решено на верхнем уровне. Не моя инициатива. Тем более ее поддерживает страна. Очень сильное политическое решение.
Режиссер молчал долго. Тетенька из прошлого, в белом фартуке и с белой наколкой на высоченной прическе, принесла кофе и печенье…
Чиновник режиссера не торопил. Выдержал его мозг с роем мыслей, как брагу, пока бурление чуть улеглось.
— Мы компенсируем. Вольем в театр крупный бюджет… Других вариантов нет…
— Насколько крупный?
— Рекордный для России. И столько же в следующие три года. Расходуешь по своему усмотрению. Хочешь в один спектакль, хочешь…
Режиссер одним глотком выпил чашку кофе и захрустел кремлевским печеньем.
— И когда?
— Завтра к тебе журналисты из «Российской» подъедут, может быть, из «Известий»… Ну и «Первый» с новостями… Пока хватит, я думаю… Что касается бюджета, начнем перечислять в начале недели!.. Ты, самое главное, упирай на деградацию нации, на некий новый опиум для народа! Про бабушек скажи, как у них уроды пенсии отбирают!.. Реально политически грамотная инициатива. И по-человечески!
— В общем, да, — согласился режиссер.
В этот момент в кабинете помощника Президента Российской Федерации так тряхануло, как будто в Москве случилось землетрясение, а эпицентр его как раз под Кремлем.
Режиссер, стоящий уже возле дверей, побледнел лицом, руки его мелко-мелко тряслись.
— Теракт? — спросил.
На этот раз он не смог скрыть раздражения.
— Фигня какая-то! — ответил. — Счастливо! Быстро подошел к телефону.
— И что?!!
— Все то же самое, товарищ помощник Президента! — бесстрастно ответил генерал.
— Что — то же самое?!! — он с трудом сдерживался.
— Странный человек ударился головой о Лобное место.
— Поймали?
— Не удалось.
— Сколько у вас там сотрудников?!!
— Больше ста.
— И как могли не поймать?!!
— Где-то нарушена логика, — признал ошибку генерал.
— Так восстановите! Или теперь каждый день этот убогий будет биться о наши достопримечательности?..
