Игорь Андреев - Четвертый тоннель
Работая в маленьком частном банке, который принимал депозиты под 250 % и выдавал кредиты под 380 % годовых, я много общался с бандитами. Они были в банке почти кадровыми сотрудниками, потому что многие заемщики имели странное свойство брать кредиты, не возвращать в срок, а потом надеяться, что это сойдет с рук, ведь «меня с семьей из квартиры выкинуть не посмеют, а так что с меня возьмешь». Будучи мальчиком в галстуке и экономистом по должности, я узнал очень много о том, что такое понты, стволы и перья, разборки, терки и стрелки, и какое все это имеет отношение к недобросовестному заемщику, который только потому и не возвращает кредит, что совсем не разбирается в жизни. Наверное, у этих братков я и смоделировал стихийно элементы их поведения… Где-то в те годы, работая в рекламном агентстве, инвестиционной компании и двух банках, я развил в себе вежливость, корректность, учтивое внимание к собеседнику, которые странным образом переплелись с внешними элементами среднерусского бандита.
С другой стороны, воспитание насчеттого, как обращаться с женщинами, в моей жизни отсутствовало. Кино, книжки и прочий никчемный мусор из масс-медиа, конечно, поступали мне в голову. Но главного — влияния отца — не было. Я должен был видеть его пример, слышать его правильные суждения, иметь возможность обратиться к нему за советом, но ничего этого не было. Он не обсуждал со мной мои личные, интимные дела. И вообще мужские темы. Избегал. Будто такое общение могло ему как-то навредить. Унизить, может быть, или поставить в затруднительное положение… Ханжество — такая подлая штука: человек избегает думать и говорить о деликатных вещах, которые очень важны, потому что боится или не знает, что сказать. Или искренне думает, что это «плохо» и «не нужно». В результате отец не может сформировать у своего сына здоровое отношение к разным сферам жизни, в частности, к женщинам и собственной сексуальности.
От детских лет до без малого тридцати мне думалось, натурально, что придет время и у меня в личной жизни все построится само собой. Как — я не знал. По ходу делал удивительные наблюдения. Например, бывает, какой-то мужик буквально топчет свою женщину, бьет и унижает ее, не работает, пропивает ее деньги, а она его — ах, любит. Пожалуй, это крайний, слишком брутальный пример. Но есть множество банальных из той же серии. Они никак не вязались с моей логикой справедливости в отношениях и откуда-то взявшимися во мне стереотипами о джентльменском поведении.
В моменты депрессии, связанной с одиночеством, я думал: а может быть, я пидорас? Ну, есть ведь люди, которым природа дала тело мужчины и сознание женщины — у таких с женщинами ничего получаться не может априори. Но мой член не проявлял признаков жизни в связи с какими угодно мужчинами в каких бы то ни было обстоятельствах. Ни в кино, ни в общественной бане, ни при общении с харизматичными парнями из моего круга общения. Глядя на целующихся мужчин (в центре Москвы такое не редкость), я испытывал только недоумение или легкое отвращение. Женщины, наоборот, всегда привлекали и отвлекали от остальных вещей, и вызывали сильное сердцебиение. Ну что ж, значит, я не пидорас, хорошо… Но быть мужчиной — не только значит иметь мужские половые органы и интересоваться женскими. Нужно иметь еще кое-что внутри себя. Стержень. У меня его не было. Наверное, потому что его не было и у моего папы…
В какой-то момент я осознал, что в отношениях с женщинами я пассивен. Я сам как женщина. Я как будто чего-то жду. Так женщины ждут инициативы от мужчины, от других людей, от обстоятельств внешнего мира. Не я выбираю — меня выбирают. Я не причина, а эффект. Я не управляю своей жизнью, живу в каком-то генераторе случайных событий.
Психологи говорят, у нас самую сильную негативную реакцию вызывают люди, обладающие свойствами, которые есть у нас самих и которые мы в себе ненавидим и тщательно от себя скрываем. Меня почему-то всегда приводил в состояние бешенства актер по имени Николас Кейдж. Воплощение немужественности. Тихое, чистоплотное, безопасное животное с жалобными глазами. Наверное, я его ненавидел, потому что в его облике узнавал себя. Я знал, что я сильный мужчина, потому что в соответствующих обстоятельствах я проявлял себя сильным. Я был сильным даже когда меня избивали. А вот в части менталитета, связанной с женщинами, я был не я, а какой-то Николас Кейдж. В целом по жизни у меня получалась странная смесь: мое поведение зачастую было по форме мужским, а по содержанию женским. Пассивное.
К лету 2007 года я чувствовал себя на порядок лучше. По крайней мере, появилось понимание той пропасти, в которой я оказался…
…Как-то раз я встретил мысль о том, что многие из моих проблем существуют вовсе не потому, что я чего-то не умею или не знаю, а потому, что не умею правильно думать. После просмотра фильма «Секрет» (The Secret) я задумался об этом всерьез. В «Секрете» была описана концепция, согласно которой Вселенная реагирует на человеческие мысли так, что к человеку притягивается то, о чем он постоянно думает. То, о чем мечтаешь, притягивается. То, о чем думаешь со страхом, тоже притягивается. Что занимает твои мысли, неважно, «хорошее» это или «плохое», то и доминирует в твоей жизни. Разумеется, это всего лишь концепция — умственная конструкция, которую невозможно проверить инструментально. Однако я поверил, что мой образ мышления как-то влияет на мою жизнь. В один из дней я приблизился к пониманию этих вещей так, как никогда раньше.
Тимофей — второй из двух ведущих мужского семинара, на котором мы с Дэнчиком были несколько дней назад. Семинар меня не впечатлил, это, скорее, была групповая психотерапия с переходом на анекдоты, но ведущие — отличные ребята, общение с которыми меня перетряхнуло. Тимофей согласился немного прочистить мне мозги на личной встрече у меня дома. Он попросил рассказать, что у меня происходило с женщинами раньше и сейчас. Я начал говорить. Он слушал некоторое время. В какой-то момент мягко перебил:
— У тебя все прекрасно. Тебе не нужен никакой пикап. Никакие фокусы. Ты нравишься бабам и у тебя все получается. Ты только думаешь неправильно.
По его словам, моя проблема заключалась в том, что я, по сути, программирую свое подсознание на плохое развитие событий в будущем. Ожидаю от окружающих, в том числе и женщин, чего-то плохого. Программирую себя на трудности, неудачи и потери, а также на бесконечное преодоление всех этих тягот. Вместо того чтобы просто наслаждаться комфортным общением с приятными людьми. По его словам, именно поэтому у меня в жизни снова и снова вылезают трудности, в борьбе с которыми я и увязаю. Я слишком привык бояться трудностей, так что подсознание их отыскивает в любой, казалось бы, стопроцентно позитивной ситуации.
Мы пили пиво с чипсами. Я сидел в кресле, а Тимофей стоял спиной к окну, опираясь на подоконник. Я что-то снова говорил в ответ на его вопрос. Время от времени он, не в силах вынести мой жалобный бред, перебивал. Еще он в шутку, в которой была лишь доля шутки, часто вспоминал методику китайской терапии просветления — когда учитель бьет воспитанника палкой по голове, и так до полного просветления. Сокрушался, что мы не китайцы, а то хорошо бы ему немного просветлить меня по-китайски.
— Вот смотри, — сказал он. — Ты же, когда пригласил меня к себе, не парился насчет того, что я откажусь или скажу какую-нибудь хрень в ответ.
— Конечно нет, — ответил я. — Мне трудно представить, чтобы ты сказал с напрягом в голосе, «ой, а что мы там будем делать» или «мы недостаточно знакомы». Или еще какую-то чушь, которая заставит меня чувствовать себя преступником. А от женщин я слышал нечто подобное и, естественно, ожидаю услышать снова. Поэтому и парюсь.
— Вот оттого что ожидаешь и паришься, оттого бабы и говорят тебе всякую чушь, которая заставляет тебя чувствовать себя преступником. Точнее говоря, они так говорят потому, что ты заранее чувствуешь себя преступником. Они выполняют «заказ» твоего подсознания. Ты ждешь этого — это и получаешь.
Напоследок он дал несколько советов насчет того, как настраивать себя на правильный лад. Как думать правильно и как избегать думать плохо. Я проводил его до остановки. Пожимая мою руку на прощанье, он сказал:
— Научись думать правильно и все будетхорошо. Правда, это может быть не так-то легко. Перестроить свое мышление. Особенно поначалу. Но оно того стоит. Станешь другим человеком. Таким, каким ты хочешь быть.
Я вернулся и еще долго обдумывал услышанное. Увидев, что за окном светает, лег спать.
Утром меня осенило. Я понял, что ожидание трудностей от жизни давно стало моей привычкой. В голове пронеслось полдюжины ярких сцен из детства. Лежали где-то в пыльных ящиках памяти, забытые, казалось бы, и вдруг выпрыгнули наружу.
Мой папа, сколько себя помню, не только вбивал мне в голову, что я плохой, никчемный, ограниченный, убогий и т. д. Отец сумел внушить мне, что жизнь это очень тяжелая штука. Каторга, борьба, война. Кругом препятствия, их надо постоянно преодолевать. Жизнь — это изнурительное преодоление препятствий.
