KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Мухаммед Юсуф Аль-Куайид - Происшествие на хуторе аль-Миниси

Мухаммед Юсуф Аль-Куайид - Происшествие на хуторе аль-Миниси

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Мухаммед Юсуф Аль-Куайид - Происшествие на хуторе аль-Миниси". Жанр: Современная проза издательство -, год -.
Перейти на страницу:

Дядя Абуль Гита хаджи Хабатулла аль-Миниси сдал племяннику участок земли в аренду, как и всем прочим хуторянам.


В это утро Абуль Гит особенно остро ощущал свою обделенность, свою бедность. Все вещи в доме ветхие, старые. Примус, чайник, таз, таблийя — все наводит уныние закопченным, убогим видом.

— Вставай, сынок.

Самих аль-Миниси не вернулся и теперь уже никогда не вернется. Эх, если бы знать, где он!

Абуль Гит поднялся, думая о том, что сегодня необыкновенный день, что сейчас он пойдет к цирюльнику усте Абдо, пострижется, побреется, надушится одеколоном и заплатит за это целых четверть фунта. Первый и последний раз в жизни он заплатит деньгами за бритье. Ведь всегда он расплачивается с устой Абдо натурой.

Мать согрела воды. Абуль Гит становится в медный таз и поливается водой из кружки. Надевает чистое платье, только вчера принесенное от портного из Дамисны. День уже угасает, когда, чисто выбритый и нарядный, он выходит из дома и идет к дому Абд ас-Саттара. На душе у Абуль Гита радостно, легко, но где-то глубоко внутри затаилась горечь.


Однажды холодным зимним вечером Абуль Гит сидел напротив матери возле жаровни с углями, на которых кипел чайник. Снаружи было холодно и сыро, на улицах хутора стояли лужи. Башмаки Абуль Гита, снятые им у порога, все испачканы в глине.

Мать любила поговорить с ним в долгие зимние вечера, рассказывала обо всем и неизменно заключала свои рассказы вздохом сожаления о том, что ушло и никогда не возвратится.

Мать протянула Абуль Гиту стакан с чаем. Он смотрел на нее нерешительно.

— Послушай, мама…

Долго молчал, прежде чем кончить фразу:

— Что ты думаешь о Сабрин?

От неожиданности кровь прилила к щекам матери. На лице ее отразилось изумление.

— Почему Сабрин, Абуль Гит?

Опустив голову, он рисовал на земляном полу обломком спички продольные и поперечные линии.

— Почему, Абуль Гит, почему?

— Потому что…

Он закашлялся тяжело и надрывно. За стеной шумел, налетая порывами, зимний ветер. В соседнем загоне мычала корова. Мужской голос звал домой маленького сына.

— Ох, Абуль Гит, подумай хорошенько. Ведь твой отец из семьи аль-Миниси. Почему же Сабрин?

Абуль Гит ничего не отвечал, но видно было, что решение его твердо. Мать вздыхала: если бы у хаджи Хабатуллы была дочь. Абуль Гит вышел на улицу, быстро зашагал в темноту. Он завтра же пойдет к Абд ас-Саттару свататься. И будь что будет. Если войдешь ты в мой дом, Сабрин, одену тебя в шелковое желтое платье, поднимемся вместе на крышу. Я покажу тебе Утреннюю звезду. Снова на него напал жестокий кашель. Абуль Гит схватился руками за грудь, согнулся в три погибели.

Мало-помалу весь хутор стал замечать, как Абуль Гит обхаживает Абд ас-Саттара, сам заговаривает с Занати, как он появляется на берегу канала в то же время, когда Сабрин приходит туда за водой. Иногда она даже просит помочь ей поставить тяжелый кувшин на плечо. Тепло разливается по телу Абуль Гита при звуках этого мягкого голоса, радость просыпается в его угрюмой душе.

— Изволь, для тебя сделаю что угодно.

Абуль Гит помогает Абд ас-Саттару в поле, одалживает ему буйволицу, осла на дни пахоты, пособляет поливать участок. То видят, как он выходит из дома Абд ас-Саттара с тяжелым плугом в руках, то замечают, что он засиживается в этом доме до полуночи. Но при всем том он никогда не обращается к Сабрин, не заговаривает с ней.

В часы послеполуденного отдыха, растянувшись на земле, в тени домов, под деревьями, крестьяне играют в сигу[35], беседуют или спят, подложив под голову кирпич. Часто говорят они и об Абуль Гите. До хаджи Хабатуллы тоже дошли эти разговоры. Только сам Абуль Гит молчит, ни с кем не делится своей грустью, не признается, что за все это долгое время не посмел обмолвиться с Сабрин ни словом.

Сабрин сначала ни о чем и не догадывалась. Намерения Абуль Гита стали известны от его матери, всем и каждому повторявшей, что, дескать, Самих аль-Миниси, ежели бы вернулся, ни за что не дал бы согласия на этот брак. Он непременно отобрал бы у своего брата хаджи украденную им землю, и тогда все пошло бы по-другому. Однако на Абуль Гита разговоры матери не действовали. Вернется Самих аль-Миниси или нет, он не женится ни на ком, кроме Сабрин.

Однажды росистым утром Абуль Гит шагал за плугом, легко врезавшимся в мягкую черную землю. Сабрин шла следом за ним, бросая в борозду проросшие зерна кукурузы. Вдруг Абуль Гит, потянув за вожжи, остановил впряженных в плуг буйволицу и корову. Перекинул кнут через плечо и, утерев со лба пот, обернулся к Сабрин. Солнечный свет золотил ее длинные черные ресницы — Абуль Гит мог бы поклясться, что длиной они не менее трех феллахских дюймов.

— Сабрин…

Она не отвечала, устремив взгляд в черную влажную борозду.

— Ты, конечно, знаешь, что я…

Она все молчала, сама не зная, хочется ли ей, чтобы он докончил фразу.

— Ты знаешь, зачем я к вам хожу?

Она ответила скороговоркой:

— К другу твоему Занати.

— Нет, клянусь Аллахом и святым Ахмедом ар-Рифаи. Я хожу, потому что… ты знаешь…

Внезапно круто повернулся, промолвил:

— Эх, пошли дальше!

И зашагал по полю.


Как-то вечером — Абуль Гит помнит, что луна была на ущербе, — он стоял перед дверью дома Абд ас-Саттара. Собираясь с духом, чтобы войти, думал о том, что у него больная грудь — даже в больнице лечился, да не долечился. В зимние ночи, особенно под утро, бывают у него приступы. Тогда мать дает ему таблетки. Лишь с восходом солнца боль отпускает.

Вошел в дом, поздоровался, сел.

— Как поживаете?

— Спасибо. Выпей с нами чаю.

Абуль Гит наклонился к Абд ас-Саттару:

— Хочу с тобой поговорить.

— О чем, сынок?

Сабрин вышла из комнаты. Абуль Гит ласково — болезнь всегда делает человека более чутким и внимательным к другим — сказал:

— Садись ближе, Занати. Ты мне как брат.

Сели рядышком на циновку. Наступило долгое молчание. Глаза Абуль Гита с редкими ресницами смотрели сосредоточенно в одну точку. Наконец Абд ас-Саттар не выдержал:

— Так в чем дело, сынок?

— Дело в том… видишь ли, отец Абд ас-Саттар, Занати мне как брат, а Сабрин как сестра. А ты, клянусь Аллахом, мне вместо отца.

На лбу у него выступили капельки пота.

— Правда, сынок, ты нам свой.

Абуль Гит облизал губы, наклонил голову.

— Я хочу породниться с тобой.

Абд ас-Саттар, хоть и ожидал этого уже давно, не смог сдержать удивления:

— Что ты сказал?

— Я говорю… ты знаешь, мой отец Самих аль-Миниси пропал неизвестно куда. Он был большой человек, богатый, владел землей. Потом продал ее. А я, Абуль Гит аль-Миниси, люблю Сабрин и прошу ее руки. Может быть, отец мой вернется когда-нибудь, вынырнет из-под земли или спустится с неба. Грудь у меня больная. Болезнь изнурила меня. Я кашляю по ночам. Но я люблю землю, и луну, и запах полей, люблю слушать, как шелестят посевы под налетевшим ветром…

— Гм, а хаджи Хабатулла? Согласится ли он?

Абуль Гит не знает, что ответить. Радость, владеющая им, тает, растворяется в нахлынувшей внезапно тоске. Наступает молчание, густое, как утренний туман. Абуль Гит медленно произносит:

— Я свободный человек.

— Но ведь земля его.

— Это моя земля, земля моего отца.

Сказав, почувствовал, как сжимается горло. Вошла Ситтухум с чаем. Услышав их разговор, прикрыла рот рукой, собираясь выкрикнуть загруду[36]. Чувствовало мое сердце, доченька. Сердце меня никогда не обманывает. Но Абд ас-Саттар удержал ее строгим взглядом.

— Подумай хорошенько, Абуль Гит. Ведь Сабрин не одна на хуторе. Подумай.

В полдень, когда хаджи Хабатулла сидит обычно в тени перед домом, Абуль Гит отправился к нему.

— Салям алейком, отец хаджи.

Хаджи сидел на плетеном стуле. Абуль Гит присел возле него на землю. Некоторое время оба молчали. Хаджи постукивал по стулу пальцами, принюхивался к запаху земли и думал о том, что она пересохла — не полили вовремя. Абуль Гит откашлялся.

— Я хочу сказать, отец хаджи…

Хаджи недовольно поморщился — не иначе Абуль Гит явился с какой-нибудь просьбой. А может, дознался до чего-нибудь.

— Я говорю, я уже взрослый человек, отец хаджи. Желаю и Сафват-бею скорее вырасти…

Прищурив глаза, хаджи пристально глядел на Абуль Гита. Выкладывай скорее, что там у тебя за душой, сын вертопраха. Много твой отец покуролесил, бегал за каждой юбкой — все искал смысл жизни в утехах да наслаждениях, в страстной любви, чего только не выделывал. Вот и сгинул где-то. Интересно бы знать, до чего он доискался!

— Чего ты хочешь, Абуль Гит?

— Я… я…

Слова застревают в горле.

— Я хочу выполнить половину своего долга перед Аллахом.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*