Юлия Латынина - Повесть о благонравном мятежнике
Тут в разговор вмешался один из командиров Фань Чжуна.
— Это неплохо, — сказал он, если бы мы объединились ради восстановления справедливости, при условии, если вы подчинитесь нашему командиру.
— Я бы с радостью это сделал, — сказал Сяо Ли, — но мои люди не примут такого решения!
— Вздор, — закричал один из командиров Фань Чжуна, — предводителем должен быть тот, кто сильней! Поступать иначе — значит нарушать порядок вещей! А ну-ка сними с себя эту желтую тряпку и отдай Лян-вану!
Возмущенный Сяо Ли повернулся к Фань Чжуну. Он-то понимал, что, хотя скромность не позволила Фань Чжуну самому требовать первенства, командир говорил по его указке.
— Ах ты негодяй, — изумился Сяо Ли, — погляди-ка на этот храм и нефритовые колонны! Ты живешь в гнезде из хвороста, собираешь дань с проезжих купцов, и требуешь, чтобы тебе подчинялся человек в желтой одежде! Взять его!
Двое служителей подскочили к Фань Чжуну и заломили ему руки, а остальные бросились к его свите. Фань расхохотался.
— Неужели ты думаешь, — засмеялся Фань Чжун, что мне так же легко отвести глаза, как невежественным крестьянам и чиновникам? Если бы ты действительно надел желтые одежды, они бы испепелили тебя в одно мгновение, проклятая редиска! Ты только морочишь людей!
С этими словами Фань с необыкновенной легкостью подпрыгнул вверх и произнес заклинание.
Желтый шелковый халат на Сяо Ли вмиг превратился в грязную зеленую рясу, нефрит и яшма опали со стен, как кора с истлевшего дерева, золотые курильницы оказались обыкновенными бронзовыми подсвечниками, а тот человек, что держал Фань Чжуна, с громким стуком упал на пол, — оказывается, это была простая бамбуковина.
— Это мы еще посмотрим, — вскричал Сяо Ли, — кто из нас морочит людям голову!
Тут Фань Чжун выхватил из ножен меч и бросился на Сяо Ли. Тот прочитал заклинание, — тотчас же меч Фань Чжуна превратился в конопляную веревку, и мятежник даже не почувствовал удара.
— Ах так, — вскричал Фань Чжун, — накинул веревку на шею мятежника и начал его душить. Но мятежник превратился в скользкую змею и выскочил из узла. В тот же миг Фань Чжун оборотился енотом и ринулся на змею, намереваясь откусить ей голову, но тут у змеи выросла другая голова с другой стороны. Енот растерялся и не знал, какую голову откусывать. Да и подумайте сами, уважаемые слушатели, — если бы вы превратились в енота, — разве вы сами бы не растерялись в таком положении? А змея, не долго думая, превратилась в рысь и бросилась на енота. Но енот сумел увернуться и оборотился тигром. Рысь превратилась в барса, а тигр — в слона. Слон заревел и напал на барса, намереваясь его растоптать. Но в эту секунду барс оборотился в шмеля и влетел слону в глаз. Тотчас же слон принял вид сачка, и упал вместе с шмелем на землю. Шмель стал размером с гору Тяньшань, — и сачок стал размером с гору Тяньшань, а ячейки его стали столь огромны, что весь храм мог бы пролезть сквозь каждую из них. Шмель взвизгнул и стал размером с горчичное зернышко, — но еще раньше ячейки сачка стали размером с горчичное зернышко. А потом сачок превратился в большой кувшин, подпрыгнул на шмеле и раздавил его.
Все свидетели этого необыкновенного поединка вытянули шеи. Все они видел, как кувшин раздавил шмеля, но им было совершенно непонятно, кто из волшебников был кувшином, а кто — шмелем. Увлекшись зрелищем, мятежники совершенно потеряли счет превращениям.
Лишь Чжу Инсян, привязанный к балке, наблюдал за этим поединком со своим обычным спокойствием. «Какая разница, — думал начальник области, — если победит мятежник Ли, он, пожалуй, разрежет меня на куски и напьется моей крови, а если победит разбойник Фань, он принесет мое сердце в жертву духу своего отца».
В этот миг кувшин зашатался и развалился — и из него вылез мятежник Ли. Надо сказать, на этот раз на нем не было желтого халата, а была накидка из перьев журавля.
— Вот так! — сказал мятежник Ли — кто из нас проиграл, тот и морочил людям голову!
Мятежник Ли поспешно махнул рукой, восстанавливая крышу храма, которую прошибло во время поединка, плюнул на стену, — и та вновь засверкала нефритовыми узорами.
Сектанты вокруг завопили от радости. Люди Фань Чжуна стояли, как громом пораженные. Мятежник Ли махнул еще раз: в окно, хлопая кольцами, влетела золотая сетка, — и вмиг товарищи Фань Чжуна, опутанные сетью, повисли между полом и потолком.
А мятежник Ли подошел к инспектору-цзайсину и сказал:
— Негодяй! Господин Чжу Инсян был отцом и матерью для народа! Ты же, преследуя выгоду, ложно обвинил его в тысяче преступлений, взяв подарки, пообещал разбойнику его голову!
У инспектора душа давно вытекла изо всех девяти отверстий. Он возразил:
— Начальник округа повинен в бесчисленных преступлениях, — закричал он, — у меня есть документы! И он пытался отравить меня! Что же касается разбойника Фань Чжуна, то я никогда не видел его!
Тут мятежник Ли взмахнул тыквой-горлянкой, и в зал опустился, трепеща двумя ручками, большой ларец с документами.
Мятежник сел на свое возвышение и начал их просматривать. Решения его были мгновенны и проницательны, рука так и летала.
— Это ложные документы, — объявил он, — многие доносы написаны одной и той же рукой! Вы написали их сами, и вы пообещали голову господина Чжу гнусному разбойнику!
Тут Чжу Инсян не выдержал и завопил со своей балки:
— Господин Маленький Ли! Этот чиновник не виновен! Это я был у разбойника Фаня, а что касается документов, то их, верно, подделал кто-то другой!
Сяо Ли изумился:
— Зачем вы покрываете этого негодяя? С какой стати вам обещать разбойнику свою голову? Если бы вы пообещали чужую голову, все было б ясно, но — свою?
Чжу Инсян вздохнул и сказал:
— Я давно знал о вашей секте. Я подумал: Фань Чжун могущественен и умеет колдовать. Кто знает, может быть, я смогу его уговорить не гоняться за выгодой, а принести пользу государству. Этот человек считает меня виновником гибели своего отца: если он воистину предан сыновнему долгу, я, быть может, смогу променять мою голову на благополучие народа. Я явился в его ставку под видом инспектора из столицы, и предложил ему свою голову, как плату, за расправу с вами. Признаться, мне не очень-то хотелось исполнять данное ему обещание, но когда я увидел, что иначе не выйдет, вынужден был согласиться на его план и приложил все усилия к тому, чтобы честно выполнить клятву.
Мятежник Ли изумился.
— Вы поразительно преданы долгу, — сказал он. — Немногие бы согласились ради отца совершить то, что вы совершаете для благополучия людей совершенно посторонних, пусть и не решившихся написать на вас доносы!
— Чиновник должен быть отцом и матерью для народа, — возразил Чжу Инсян.
— Зачем же вы тогда пытались отравить меня, — изумился инспектор. — Цзи Дан — мой свидетель!
— А ну-ка мы сейчас разберемся в этом деле, — с усмешкой сказал мятежник Ли.
Он вырвал два перышка из своей накидки, подбросил их вверх и закричал:
— Туда и сюда!
Перышки превратились в двух белых гусей и вылетели в окно. Миг, — и они вернулись, неся на спине двух служанок из дома Цуй Аня, где остановился инспектор.
Служанка, плача, показала:
— Господин Цзи Дан подал мне мешочек с порошком, приказал высыпать порошок в чайную чашку с синим единорогом и поднести ее господину Чжу Инсяну. Но я, по невежеству, перепутала чашки и поставила единорога перед господином инспектором!
— Что могло вас заставить пойти на такое преступление, — изумился инспектор, повернувшись к Цзи Дану.
— Эй, — завопил Цзи Дан, бросаясь к мятежнику Ли, — так нечестно! Я всего лишь исполнял ваши приказы! Неужели вы пожертвуете мной ради этого негодного Чжу Инсяна, который и смотреть-то на вас не хочет?
— Помолчи, — сказал Сяо Ли, — господин начальник округа, — поистине отец и мать для народа, а ты что? Одну лишь услугу ты оказал секте, — да и тут перепутал чашки!
— Я всю жизнь, — возразил Цзи Дан, — чувствовал симпатию к вашему учению! Когда, пять лет назад, вышло повеление поймать главных сектантов, это я сумел отвести от вас беду, обвинив Фань Чжуна в том, что он верховодит смутьянами! Если бы не я, вас бы схватили пять лет назад, и волшебная книга Фань Чжуна никогда не попала бы вам в руки!
Чжу Инсян оцепенел, слушая эту перебранку. «Так вот, значит, как обстояли дела на самом деле, — грустно подумал он. Бедный Фань был действительно невиновен в том, в чем его обвиняли, и это из-за моей неспособности к управлению он погиб, раздавленный мерзким кувшином!»
А мятежник Ли расхохотался и сказал:
— Хватит врать! Ты пришел к нам не потому, что хотел помочь будде Майтрейе, а потому, что, разузнав про тыкву-горляку, надеялся ее украсть! Вчера я погадал на прутьях и все узнал о твоих проделках! Это ты — причина всех бед! Ты обманывал народ и начальство! Под предлогом спасения от разбойника Фаня, ты увез из Храма Семи Превращений золотой алтарь, покрасил краской, распилил на куски и продал! Устроил резню в городе Дачжоу и свалил это дело на разбойников! И это твоей рукой написано большинство доносов! Ну почему ты такой негодяй?
![Эльза Моранте - Андалузская шаль и другие рассказы [сборник рассказов]](/uploads/posts/books/122567/122567.jpg)
