Евгений Будинас - Перловый суп
— Вы все наверняка такие же б.., как и Будинас.
Или-или
Однажды мой приятель и коллега по журналистике Сережа вызвался подвезти меня на поезд на Москву.
По дороге я попросил его остановиться у аптеки, потому что в поезде плохо сплю, и помогает мне только димедрол. Сережа был известным бабником, да еще и развратником, но в то же время от природы стеснительным человеком, поэтому попросил меня купить ему в аптеке несколько пачек презервативов.
Сегодня может показаться странным, как мог взрослый человек, да еще с таким имиджем среди друзей, постесняться купить в аптеке презервативы. Сейчас об этом все говорят и по радио, и по телевидению, и в школе, и дома, и даже передачи показывают о том, как пользоваться презервативом, натягивая его на банан.Но мы жили в другое время, выросли в другой педагогической системе. Во всяком случае, во втором классе я имел огромные неприятности, и даже был вызван на педсовет за то, что учительница обнаружила у меня книжку, в которой было подчеркнуто два слова: проститутка и презерватив. Это свидетельствовало о моих явно развращенных наклонностях, опасных для моего будущего. И они недалеко ушли от истины! В этой книжке более непристойного или взволновавшего меня не было, а интерес ко всему запретному и сексуальному я счастливо сохранил до седых волос.
В наше время, когда мы только перевалили за возраст Христа, был очень популярным анекдот о человеке, который приходит на конкурс дикторов телевидения и с великолепной интонацией зачитывает представленный ему текст. Но, к недоумению комиссии, он все время подмигивает. Естественно, его спросили, что у него за нервный тик такой. Он отвечает:
— У меня действительно нервный тик, но пусть вас это не беспокоит. Мне достаточно принять одну таблетку аспирина, и это сразу проходит.
— Но, может быть, вы так и сделаете? — предложил кто-то из членов комиссии.
— Да-да, конечно...
И достает из одного кармана несколько пачек презервативов, из другого кармана несколько пачек презервативов, из третьего кармана несколько пачек презервативов. В конце концов, его спрашивают:
— Вы что, сексуальный маньяк?
— Нет, — говорит он.
И здесь нужна одна ремарка: аспирин в то время стоил столько же, сколько пачка презервативов, — четыре копейки.
— Понимаете, когда у меня начинается тик, я прихожу в аптеку и, протягивая аптекарше четыре копейки, прошу дать мне пачку аспирина, в это время подмигивая. Она, естественно, дает мне презервативы.
Мы с Сережей подъезжаем к аптеке. Я подхожу к юной аптекарше и, протягивая ей деньги, решительно прошу пачку димедрола и десять пачек презервативов. На что она, удивленно посмотрев на меня, так же решительно отвечает:
— Или-или.
Вот этой ясности чаще всего нам в жизни и не хватает.
Иметь или не иметь
Флагманский корабль научного военного флота СССР «Академик Берг» стоит на рейде где-то у берегов Гаити. Присутствие самого академика — адмирала, да еще и командующего флотом на именном флагманском корабле — событие. По такому исключительному случаю и вопреки всем правилам матросов отпускают в увольнение на берег.
К ночи все благополучно возвращаются. Рано утром личный состав корабля выстраивается на торжественную адмиральскую поверку.
Вдали на пирсе происходит что-то непонятное.
Дежурному помощнику посредством научной аппаратуры удается рассмотреть на пирсе темнокожую аборигенку. Одной рукой она поддерживает голую грудь, подавая ее вперед, как младенцу, а другой протягивает в сторону корабля металлический советский рубль и истошно кричит:
— Иваноу!.. Иваноу!..
Помощник докладывает ситуацию капитану и адмиралу на мостике. Что случилось — догадаться не трудно. Скорее всего, темнокожая мадам провела вечер с кем-то из матросов, за что и получила в награду рубль. Ей понравилось и теперь она вызывает русского умельца на бис.
Это было происшествием очевидно аморальным, позорящим честь советского научного морского флота и в какой-то степени репутацию его командующего, при сем присутствовавшего...
— Равня-я-йсь! Смирна-а-а!
Строй матросов в белоснежной парадной форме — как туго натянутая струна.
Тихий океан. Экватор. Лазурь за бортом, бескрайнее синее небо, ослепительно выдраенная палуба корабля. Полный штиль,
— Матрос Иванов, выйти из строя!
Два чеканных шага вперед.
— Матрос Иванов, что вы можете сказать боевым товарищам в свое оправдание? Не по уставу задумчиво, медленно и с расстановкой матрос Иванов произносит:
— Никто из нас. Никогда. Не е... . И не будет е... . Папуаску.
И замер, потупив взор...
Пауза. Вскинув голову, как всходят на плаху, уже подытожив прожитый век, матрос Иванов добавляет:
-А я... е...
Застыли матросы на палубе, молчит капитан. Безмолвствует океан. Чайки затихли в полете. Грустно опустил голову основатель электроники, академик и адмирал, командующий военно-научным флотом Аксель Иванович Берг на капитанском мостике одноименного флагманского корабля... Ведь и действительно... Никто. Никогда...
Звенящая пронзительная тишина...
— Вольна-а-а! Разойдись!
Профессор
У нас был давний конфликт с одним моим другом, профессором экономики.
Дело в том, что когда ему нравилась красивая девушка, он с ней знакомился и сразу же обещал сделать ей диссертацию, для чего она должна была ходить с ним в библиотеку. Он усаживал девицу рядом с собой, и через три года она действительно становилась кандидатом наук. Естественно, она отдавалась ему в процессе подготовки к защите, потому что у них происходило сближение на почве общих интересов...
Но я ему говорил:
— Что же ты делаешь? Ты уродуешь людей! Ты берешь красивую девку и засоряешь ей мозги всей своей экономикой.
— Дурак! Я же делаю из нее кандидата наук! Она счастлива, что находит себя.
— Зачем это делать с красивыми? Бери для этого уродин. У красивой девки была бы нормальная жизнь, а ты...
И рассудила нас только судьба.
Профессор приехал в Ригу на международный экономический симпозиум и познакомился с потрясающей женщиной. Они пошли купаться, потом в номер. Как всегда, белорусы возили с собой «Беловежскую» и твердую колбасу... Через какое-то время мой герой поклялся красавице, что сделает ей диссертацию. Убедил ее, что самый простой способ стать ученым — это отдаться ему, а дальше дело за малым.
Утром они разбежались. Он, удовлетворенный проведенной ночью, отправился на заседание. И в момент оглашения состава президиума вдруг объявили:
— В президиум приглашается член-корреспондент академии наук СССР, доктор экономических наук, профессор Наталья...
На тот момент она была единственной женщиной-академиком в СССР. Это она и провела ночь в номере моего друга.
Можно себе представить восторг бабы-академика, которая отдалась не просто так, а за кандидатскую диссертацию.
Мой друг тихонько поднялся и слинял.
Спустя несколько лет в литературной газете я прочитал интервью с этой Натальей.
— Как вы считаете, — спрашивал журналист, — Вы, великий ученый. Наука — не дамское ведь дело?
Ее ответ был понятен и мне, и моему другу. Она сказала так:
— Что бы ни происходило в моей жизни, я всегда, в первую очередь, оставалась женщиной. А наука — это уже потом...
Рыгор Барадулин
Рыгор Барадулин обладает удивительным талантом быстро и с искрометным юмором реагировать на все происходящее.
Однажды он шел со своей внучкой мимо киоска, где продавали пиво на разлив. Она радостно говорит:
— Смотри! Твои друзья-писатели пиво с раками пьют!
А он ей в ответ:
— Это у них не сраки, это у них морды такие!
Симон
В Москве было раньше два самых знаменитых ресторана: в Центральном доме литератора и в Доме журналиста. Это были закрытые заведения. В них пускали только членов Союза писателей, а член Союза мог провести с собой только одного гостя, и это правило строжайше соблюдалось.
Ресторан «Прага» тоже был знаменит, но он был просто дорогим и пафосным, а в целом общедоступным. А в ЦДЛ и Домжуре — рестораны с историей, со всеми прибамбасами из жизни великих. Здесь Евтушенко читал, а здесь тот-то...
Когда в свое время мне предложили работать заведующим отделом публицистики в журнале «Дружба народов», я отказался, потому что я в ресторане работать не могу!
Рабочий день у творческих людей начинался поздно, часов в десять. К этому времени успевали приехать со всех уголков страны. И сразу все шли в ресторан.
В одном из этих ресторанов я познакомился с Чабуа Амэраджиби. Так совпало, что одновременно мы получили деньги: он за свой роман, а я — первую премию за очерк. И мы решили устроить банкет совместно. Потом на этом банкете собралось столько народу, что под конец ко мне подсел какой-то мужик и спросил:
