Геннадий Прашкевич - Пожить в тени баобабов
– Убийцам?
– Или убийце, – поправился Валентин. – Чего не знаю, того не знаю.
– А вы-то сами что натворили? Если на вас охотятся, то почему?
– Представления не имею. Все, что успел сделать в Питере, это побывал на похоронах брата да перебросился двумя словами с Анечкой. Вот и все. И о «Пульсе» ничего не знаю. В августе, правда, брат приезжал ко мне, но своими делами он со мной не сильно делился. Сказал только, что собирается в большую командировку за бугор.
– От «Пульса»?
– Конечно.
– Надо же. Везде «Пульс». Куда ни ткнись, везде одно и то же совместное предприятие. Может, кто-то вам неизвестный решил, что ваш брат что-то такое вам наговорил? В смысле, проговорился?
– Что наговорил? О чем проговорился?
– Это вопрос не ко мне, а к вам. Вы ведь говорили с братом? Что вам говорил брат?
– Да ничего серьезного. Обычные анекдоты, чепуху всякую. Действительно чепуху. Самые общие вещи.
– За самые общие вещи не убивают.
Валентин не ответил. Просто пожал плечами.
– Вы еще не рассказали, почему оставили в плаще паспорт?
– А-а-а, – махнул рукой Валентин. – По глупости. Решил почему-то, что это введет в заблуждение тех, кто охотится за мной. Может, так и случилось бы, да вы в своей программе раскаркались: Кудимов, Кудимов! Где Кудимов? Ищите Кудимова! Куда пропал человек, в номере которого совершено убийство?!
– Я не могла не раскаркаться. Это мое прямое дело обращать внимание на странные случаи…
Татьяна отложила вилку и решительно заявила:
– Вот вместе и пойдем завтра.
– Куда?
– В милицию.
Валентин хмыкнул:
– Я в милицию не пойду.
– Почему?
– Не хочу отвечать за чужие преступления.
– В милиции люди пока что руководствуются законом.
– Это вы так говорите.
– Перестаньте, не спорьте, – сказала Татьяна устало. – Вы что, вообще никому не верите?
– Милиции точно не верю, – хмуро кивнул Валентин. – И давайте не будем пока о милиции. Вернемся к придуркам. Что они хотели знать о «Пульсе»?
– Вот и вы о том же.
– Я спрашиваю не просто так.
– Да ладно… Я ж понимаю… Чего хотели?… – Татьяна задумалась. – Как ни странно, тоже какие-то общие слова… Давай, дескать, тетка, выкладывай на стол материалы по «Пульсу»! Выкладывай, и все тут!
– А вы?
Татьяна засмеялась:
– А я! Какие материалы? Я об этом «Пульсе» только потому и упомянула, что с ним два трупа как-то связаны.
– Но что-то же у вас есть?
Татьяна встала:
– Идемте.
Валентин удивленно поднялся.
Узким и темным коридорчиком, показавшимся сперва Валентину тупичком, но на самом деле углом уходящим в сторону, они вошли в просторную неосвещенную комнату.
Татьяна включила свет.
Высокие, под потолок, стеллажи с книгами, письменный стол, на столе компьютер.
Удобная кожаная мебель.
Огромный диван.
– Здесь у нас и спальня и кабинет, – торопливо объяснила Татьяна. – Сейчас муж в отъезде. Хорошо, что эти придурки не успели вломиться сюда. Пришли, наверное, минут за пять до меня, потому и не успели. А потом вы…
Она включила компьютер. Таинственно вспыхнул и замерцал экран большого монитора.
Выбрав в меню файл puls, Татьяна нажала клавишу.
На экран пошла картинка.
ПУЛЬС– совместное советско-германское предприятие;
учредители – Центр организации свободного времени молодежи Ленинградского ОК ВЛКСМ и АО Артур Хоп лтд;
дата регистрации – 12.07.1989;
уставной капитал – 20 тыс. руб и 10 тыс д.м.;
основные виды деятельности – разработка и реализация компьютерной техники и программ системного обеспечения, организация и проведение спортивно-массовых и культурно-зрелищных мероприятий для молодежи, организация различных видов общественного и индивидуального досуга.
– Ну, – поторопил Валентин.
– Что ну?
– Показывайте дальше.
– А дальше ничего нет, – засмеялась Татьяна. – Подобных справок у меня много. Я ввожу их в память компьютера так, на всякий случай. Если бы не трупы, этого «Пульса» у меня бы и не было. Он появился только потому, что сотрудники «Пульса» ни с того, ни с сего стали активно прыгать из окон.
– Но вы же намекнули сегодня… Я так и понял, что ваша «Криминальная хроника» собирается специально заняться «Пульсом»…
– Наивный человек, – пожала плечами Татьяна. – Нет у нас на это ни денег, ни разрешения.
– Трепачи, – разочарованно протянул Валентин. – Всегда так и думал, на телевидении сидят одни трепачи.
– Ладно, – огрызнулась Татьяна. – Тоже мне, инструктор по идеологии!
– Вы, правда, ничего не знаете о «Пульсе»?
– Практически ничего.
– А теоретически?
– Ну это так… Нечто несущественное…
– Давайте и несущественное. Я ведь вообще ничего не знаю.
Татьяна пожала плечами:
– Мы ведь даже не знаем, откуда явились эти гамадрилы. Посланы они хозяевами «Пульса» или его конкурентами? Тут и гадать нет смысла. Но если речь идет все же о «Пульсе»… По некоторым сведениям, за верность, конечно, не ручаюсь, «Пульс» – весьма гибкое и живучее предприятие. У него множество самых разных дочерних отделений. И люди в «Пульсе», говорят, сидят умные, современные. Сам посуди, – Татьяна незаметно перешла на ты. – Когда другие еще только раскачивались, обивая пороги исполкомов, эти ребята из «Пульса» уже вовсю торговали новейшей компьютерной техникой и держали под собой восемьдесят процентов всех видеосалонов города. Неплохой масштаб, правда?
– Ну и что?
– А ничего, – ответила Татьяна сердито и устало. – Я вижу, не доходят до вас мои слова. А я так скажу. Чтобы накопать действительно интересную информацию по «Пульсу», мало кулаками махать. Надо еще думать. И крепко думать! Дошло? «Пульс» – это не простое предприятие. Это закрытое предприятие. Так просто туда не войдешь, не влезешь. И уж наверное, там есть что прятать. Ведь в кассах сидят, проверяют счетчики и подсчитывают выручку там одни и те же люди. Это обязывает, правда? Легко можно представить, сколько денег проходит каждый день через их руки?
– Плевал я на чужие деньги.
– Ой!.. «На чужие…» – сухо усмехнулась Татьяна. – Не обманывайтесь. В некотором смысле это и ваши деньги. Они отобраны у таких наивных людей, как вы. И отобраны вовсе не для государства. Слышали, наверное, такой термин – неучтенка?… Не-уч-тен-ка!.. – повторила она по слогам. – Не знаю, как там у зарубежных буржуев, а у наших новоявленных доморощенных неучтенка – это все! Это главное. Это наличные, никем не контролируемые деньги. Это деньги, о которых никто не догадывается, до которых никогда не докопается никакая инспекция. Это деньги, о которых знает только самый узкий круг людей. И, понятно, это деньги, у которых не может не быть хозяина.
Она усмехнулась:
– Может, вы намерены поискать этого хозяина?
Валентин неопределенно повел плечом.
– Что это у вас улыбка такая кривая? – заинтересовалась Татьяна. – Вам больно? Все-таки этот тип зацепил вас своей железкой?
– Так, ерунда… Царапина… Вот неудачно повел плечом, потому и почувствовал…
– Да нет уж, идите в ванную. Осмотритесь. Йод найдете в шкафчике. Там же найдете бинт.
Валентин кивнул.
Татьяна молча проводила его взглядом.
Здоровый мужик. Явно из бывших спортсменов. И, похоже, невезучий. Всего один день в Питере, а вляпался в двойное убийство. Да нет, теперь уже в тройное, с некоторым отчуждением вспомнила она о Хисаиче. И, похоже, сразу привлек к себе чье-то пристальное нехорошее внимание.
Чье?…
Если бы знать…
Но внимание действительно пристальное. И серьезное. Очень уж даже серьезное. В чем-то даже несоразмерное.
С чем?
Она пожала плечами. Откуда мне знать? Кажется, я сама вляпалась в историю. Какой-то «Пульс», какие-то нелогичные самоубийцы, наконец, какие-то гамадрилы на дому.
На секунду ей снова стало страшно.
Перебарывая страх, она сказала себе: этим «Пульсом», кажется, впрямь стоит заняться. Что-то там есть такое…
Подошла к окну.
Неясная смута фонарей, далекие огни сквозь моросящий дождь, тьма под деревьями…
Хорошо, что дверь навесили, нервно повела она плечами. Завтра надо вызвать мастера, все заново укрепить…
Сволочи!
Пройдя коридорчик, она заглянула в ванную:
– Ну как? Обработали?
– Угу, – кивнул Валентин. – Вы меня извините. Вы, конечно, устали, я вас задержал. Я сейчас уйду.
– Куда? – устало спросила Татьяна. – На вокзал? Чтобы вас на вокзале прихватила милиция? Не надо вам никуда ходить. Опасно вам куда-то ходить. Ложитесь в кабинете на диван, места всем хватит. И мне будет спокойнее. Мало ли что… – замялась она.
– Я понимаю.
– Вот и хорошо. Я вам постелю.
Дождь.
Деревья.
Сырая листва.
Какой-то человек, хлипкий, малого роста, прячется в сырой листве.
Зачем прятаться нормальному человеку в сырой листве, поднимая голову к высоко светящемуся во тьме чужому окну?…
