Линн Каллен - Миссис По
За нашими спинами произошло какое-то движение, и в комнату, крадучись, вошел мистер Грили в сопровождении мисс Фуллер и человека, в котором я узнала одного из издателей «Трибьюн».
– Тсс! – зашипела на них одна дама. – Это гипноз!
– То самое надувательство? – пробормотала себе под нос мисс Фуллер и уселась в кресло, которое мисс Линч быстро для нее раздобыла.
Вскоре миссис Батлер замяукала, как кошка, по команде мистера Дэвиса, а потом он снова приказал ей уснуть и спросил, что она видит.
– Я вижу мою сестру, – странным голосом сказала миссис Батлер.
– И где она? – спросил гипнотизер.
– Здесь! – И миссис Батлер выбросила вперед руку, опрокинув стоявшую на постаменте китайскую вазу. Та ударилась об пол и раскололась пополам, словно яйцо, которое разбили об край сковородки.
Миссис Батлер открыла глаза.
– Простите, Энн, – прошептала она, обращаясь к миссис Линч.
Все, кроме мистера Дэвиса и, как я заметила, мистера По, засмеялись. Когда люди распались на оживленные кучки, мистер По отвел в сторону мистера Дэвиса. Они негромко разговаривали между собой, и тут мисс Фуллер похлопала меня по руке.
– Как прошла ваша встреча с По? – понизив голос, спросила она.
Я уставилась на ее ожерелье, – сегодня это был вампум,[37] – придумывая уклончивый ответ.
Подошел мистер Грили с печеньем в руке.
– Что я пропустил?
Мисс Фуллер убедилась, что мистер По все еще занят разговором.
– Я только спросила относительно По, – прошептала она. – Итак, расскажите нам, на что похож его дом?
Я опустила голову.
– Даже не могу сказать. Он живет там временно.
– Вы беседовали с его женой? – спросил мистер Грили.
Я подняла взгляд.
– Она была очень мила.
– Мила? – воскликнула мисс Фуллер. – Я не могу написать статью о том, что она «мила»!
Я взглянула на мистера По, занятого разговором с мистером Эндрюсом.
– Я действительно совсем не знаю чету По. Во всяком случае, я не настолько хорошо знакома с личной жизнью мистера По, чтоб этого хватило на статью.
Мисс Фуллер одарила меня недоверчивым взглядом.
– Эдгар По женился на своей тринадцатилетней кузине, когда ему было уже далеко за двадцать. Он регулярно снимает скальпы с лучших поэтов Америки. Его рассказы полнятся мертвецами, которые преследуют своих убийц. И после этого вы хотите мне сказать, что в его жизни нет ничего такого, о чем можно написать?
Я увидела, что мистер По направляется в нашу сторону, нахмурилась, и это заставило мисс Фуллер обернуться.
– Мистер По! – воскликнула она. – Добрый вечер.
– Боюсь, я уже вынужден попрощаться. Я весь день провел у себя в кабинете и теперь должен вернуться домой. Миссис Осгуд, – он поклонился, – я надеялся вас здесь застать. Моя жена спрашивает, сможете ли вы навестить ее на следующей неделе. Может быть, во вторник?
Я почувствовала, как улыбается, глядя на меня, мисс Фуллер.
– Непременно, – сказала я.
– В десять часов?
– В десять, очень хорошо.
Кивнув всем на прощание, он направился к выходу и удалился.
– Ну, – сказал мистер Грили, – ненадолго же он зашел.
Мисс Фуллер хихикнула.
– А вы совсем незнакомы с семьей По.
Я сохранила любезное выражение лица. Чтобы оказаться здесь, мистеру По пришлось пройти полторы мили от Вашингтон-сквер. До его дома отсюда было такое же расстояние. Неужели он потратил столько времени, приложил столько усилий, просто чтобы передать приглашение?
К нашему кружку присоединился преподобный Гризвольд.
– Куда пошел По?
– Домой, – сказал мистер Грили.
– Ну, пусть бежит, – сказал преподобный Гризвольд. – Если он думает, что я прощу ему оскорбление моей книги, то его ждет большой сюрприз.
– Сомневаюсь, что вам удастся удивить его, Руфус, – сказала мисс Фуллер. – Разве что вы действительно простите его.
На гладкое розовое лицо преподобного Гризвольда выползла выражающее превосходство улыбка.
– Зачем я стану прощать Эдгара По, если гораздо занятнее будет его уничтожить? – Его кольца впились мне в пальцы, когда он ухватил мою руку своею, затянутой в светло-серую перчатку, и наклонился, чтобы поцеловать ее. От него сильно пахнуло розовыми лепестками. – Вы согласны со мной, миссис Осгуд?
9
Во вторник ледяная крупка долбила мне по капоту и перекатывалась под ногами, подобно крошечным шарикам, когда я осторожно шла по нижней части Гринвич-стрит. Детей на улице не было, дама из общества трезвости тоже оставила свой пост перед винным погребком. Дверь этого заведения была плотно закрыта, если не считать того момента, когда из нее вывалился под обстрел градин какой-то завсегдатай, сопровождаемый раскатами громкого хохота. Я не знала, почему отправилась навещать семью По в такую погоду. Или, возможно, все-таки знала, но не хотела признаваться в этом даже самой себе.
Лед хрустел под моими сапожками, когда я поднималась по ступеням их дома. За окошком, заткнутым тряпьем, я увидела огонек свечи. Пусть мистер По окажется дома! Ия решительно постучала в дверь.
Мне открыла миссис Клемм, и озабоченное выражение ее лица сменилось улыбкой.
– Проходите!
Когда я вошла, миссис По сидела на диване с черепаховой кошкой на коленях.
– Миссис Осгуд! Вы пришли! Я думала, вы не сможете.
Миссис Клемм приняла у меня шляпу, плащ и перчатки.
– Кофе? – воскликнула она.
– Было бы очень хорошо, спасибо.
Миссис По похлопала по дивану рядом с собой и с кошкой. Не успела я усесться, как миссис Клемм подкатила столик на колесиках и заблокировала мне выход. Я задрожала, хотя печь была раскалена почти докрасна.
– Эдди нет, – сказала миссис По. – Это на случай, если вы ожидали его увидеть.
Я скрыла разочарование.
– Я пришла повидаться с вами. Спасибо, что пригласили меня. Как ваше самочувствие?
Миссис Клемм принесла снятый с плиты кофейник.
– Все совсем неплохо! Еще две газеты опубликовали птичье стихотворение Эдди. – В изысканную чашечку тонкого костяного фарфора из топорно сделанного кофейника полилась коричневая струя. – Всего двенадцать газет, не считая того, что некоторые напечатали его дважды.
– Это прекрасное стихотворение, – сказала я.
Миссис По перехватила кошку, попытавшуюся спрыгнуть с ее колен:
– Вы так считаете?
Я взяла чашку, которую протягивала мне миссис Клемм.
– О да. Услышав его раз, вы уже не сможете изгнать его из мыслей.
– Как проклятие, – сказала миссис По.
– Боже мой, Виргиния, – сказала миссис Клемм, – опять ты за свое, заговорила про какие-то проклятия. Ты такая же ужасная, как Эдди.
Миссис По удовлетворенно улыбнулась.
– Это потому, что мы с ним вообще похожи.
– Двое самых независимых детей, которых я когда-либо видела. – Миссис Клемм покачала головой, и длинные ушки ее вдовьего чепца тоже качнулись. – Они всегда убегали от меня, когда я их звала, хотя Эдди старше и должен бы понимать, что к чему. Но зачинщиком всегда была Виргиния. Такая крохотная девчушка, а вот верховодила бедным Эдди.
Миссис По засмеялась, словно услышала от матери наилучший комплимент.
Я улыбнулась. Занятно, что миссис Клемм наблюдает эту пару со слишком близкого состояния и поэтому не может верно судить об отношениях супругов По. Она только что практически призналась, что считает мистера По, элегантного, состоявшегося мужчину на четвертом десятке, чуть ли не ребенком. С другой стороны, Виргиния кажется мне менее зрелым человеком, чем моя Эллен.
Чтобы уйти от неловкой темы, я спросила:
– В детстве мистер По тоже писал?
– Боже мой, конечно же, – сказала миссис Клемм. – Это все, что у него осталось после того, как он совсем крошкой лишился матери, а потом был отвергнут приемным отцом. Иногда я думаю, что перо – его единственный в мире друг. – Ее озабоченное лицо прояснилось. – Он достиг немалых успехов, будучи еще совсем юным. По правде сказать, мне дороже всего его стихотворение, в котором он извиняется передо мной за то, что разбил чайник из сервиза.
Миссис По придержала кошку и отхлебнула свой кофе.
– Это я разбила чайник.
Миссис Клемм пораженно уставилась на нее.
– Ты?
Миссис По потягивала кофе, держа чашечку рукой с оттопыренным мизинчиком. После напряженного молчания я сказала:
– Наверно, мистер По хорошо учился в школе.
Миссис Клемм снова переключила свое внимание на меня.
– О да, в самом деле, очень хорошо! Я всегда знала, что он – особенный.
– Вы, должно быть, очень им гордитесь.
