Андрей Школин - Прелести
— Пышное цветение привлекает пчёл, те переносят пыльцу и, таким образом, способствуют появлению плодов.
— Да, но только цветение не должно быть самоцелью. Пустоцвет вырубают, потому что предназначение деревьев — не только красивые цветы, вокруг которых вьются насекомые и на которые глазеют люди, а, прежде всего, яблоки.
— А как отличить, что есть яблоко, а что всего лишь цветок? Можно всю жизнь ошибаться и быть убеждённым, что цветы и есть те плоды, что ты должен был вырастить. А потом оказаться распиленным и брошенным в печь. И, главное, осознать весь ужас положения уже когда гореть будешь. Когда поздно что-то менять.
— Это и есть самое сложное, отделить плоды от цветов. И двумя словами глубину мироустройства не объяснить. Человеку дана свобода воли, чтобы он выбрал то, что ему необходимо. А вот что ему необходимо, искать приходится самому. Но свобода выбора существует всегда, и Борис тоже выбрал. Хоть и утверждает, что выбора не было, но это и есть его выбор. И, опять же, до последнего момента в его воле изменить направление пути, несмотря на, так называемую, линию судьбы.
— Почему же сам Борис убеждён в обратном?
— Потому что он человек, — отец Николай взял в руку горсть снега и отбросил в сторону получившийся снежок, — а у любого человека всегда много советчиков. Яркий пример подобных «советов» описывает, например, Бхагават-Гита. Думаю, ты мимо этой литературы не проскочил… Древняя Индия. Начало великой войны между Пандавами и Куаравами. В рядах тех и других много друзей и даже близких родственников. Оба войска выстраиваются перед битвой, друг напротив друга, на поле Курукшетра. Арджуна — первый лучник и вождь Пандавов, испытывает вполне естественное чувство жалости к друзьям и родственникам, и не хочет проливать их кровь. Есть выбор — уклониться от бойни и сохранить жизни людей. Человек сомневается, и вот тут появляется «советчик»… Их божество Кришна, восседая на месте возничего колесницы, прочёл Арджуне лекцию о «дхарме» — долге воина и кшатрийя, после которой последний успокоился, перестал обращать внимание на собственные сомнения и рассуждения и принялся искренне выполнять свою «дхарму». Убил всех. Друзей, родственников, учителей…
— Кришна привёл Арджуне доводы, что «наверху» участь второй стороны уже предрешена. И убивать он будет только телесные оболочки, но не причинит вреда душам. Если же не выполнит свою «дхарму», никогда не достигнет понимания мировых космических законов, не освободит свою душу «атман» и не добьётся слияния своего «атмана» с верховной душой — «атманом вселенной».
— Вот видишь, какие веские доводы. И приводятся якобы от имени Бога. Попробуй усомнится… Сложный выбор у человека. И Арджуна свой выбор сделал… А мог поступить по-другому. Так как вначале совесть подсказывала. До того, как обратился за помощью к «советчику»…
— Он обратился к тому, кого считал аватаром, земным воплощением верховного вселенского божества. Непререкаемому авторитету. Если бы поступил иначе, обрёк бы себя (в собственном понимании) на презрение богов и людей и, скорее всего, на смерть от рук тех, кого сам же пожалел.
— Вот такой выбор. Но это — выбор. А у Бориса твоего и советчики помельче, и последствия не столь суровые, но он всё равно в необратимость выбранного направления уверовал. И других пытается убедить… В жизни, каждый час, каждый миг, перед любым человеком, как перед Арджуной, стоит вопрос, какой путь избрать? И каждый вынужден решать самостоятельно, кого послушать и как поступить.
— А как же «дхарма» Арджуны? А единый мировой, космический закон? Неужели всё это не более, чем красивые слова?
— В первую очередь, существуют нравственные законы. Законы от Бога. А потом уже законы природы, космоса и прочие «дхармы».
— Кто же тогда посоветовал Арджуне идти против Божьих законов?
— А кто может, прикрывшись красивыми словами и запутанными доводами, посоветовать убить друзей и родственников?
— Кришна… — обронил я в сторону. — В его случае, Кришна.
— А в других случаях, под другими именами. Но почерк один… Обратил внимание на толщину Бхагават-Гиты? Какую нужно было теоретическую базу подвести под оправдание преступления? И какая яркая и пёстрая обложка у книги?
— Фантик…
— Что говоришь, Андрей?
— Я говорю, красивый фантик. Вся гадость, как правило, завёрнута в красивый фантик.
— Правильно, Любая гадость, в чистом виде, у нормального человека ничего кроме отторжения вызвать не может. А в красивой обложке, с заумными комментариями, с обещаниями заоблачных перспектив и, на всякий случай, оправданиями ещё не совершённых проступков (для избранных), пожалуй, вызывает неподдельный интерес. Кришна Арджуне тоже ведь поведал, что тот не простой человек, а «избранный». А «избранные» идут специфическим путём, следуя особым космическим законам. И нравственные законы им не писаны. Кто там, говоришь, в Приюте Бессмертия собран? Люди неординарные, отличающиеся своими способностями от всей остальной толпы? Так? И у каждого своя история попадания в этот город? И с каждым из них проводили предварительную работу, вели беседы?
— С каждым из нас.
— Ну, значит, всё сам понял, — священник одобрительно кивнул головой. — Враг не обязательно должен выглядеть мерзко и страшно, носить рога, копыта и хвост. Правда, тебе они и в таком виде являлись, но это для того, чтобы «помочь» разницу почувствовать, между злыми «тауросовыми» и добрыми «приютчанами». Враг — он любое обличие примет, если за кого-то уцепится. В православной церкви недавно новое определение прижилось — «бесовский телевизор». Если человек находится в плену у «прелестей», ему такое кино могут прокрутить… Приют Бессмертия просто допотопным чёрно-белым фильмом покажется…
— Что такое «прелести»?
— Духовное заблуждение, самообман. Но самообман этот — следствие обмана. «Дхарма» Арджуны — это самообман, произошедший в результате обмана со стороны Кришны. Прельщение участников диалога в вашем московском фонде, плод работы «представителей внеземной цивилизации». А где ты попался, вспоминай сам.
— Я на банальном любопытстве прокололся. А потом — один фантик, другой фантик, Приют для избранных… Про телевизор мне нравиться определение. Очень хорошо отражает суть увиденного всего. И вот ещё, что я вспомнил. Борису «тауросовые», ну или кто там они, показали другие города. Там души умерших людей обитают. И встречают там «вновь-прибывших» друзья и родственники с распростёртыми объятиями, и прощаются им все грехи, словно неразумным детям.
— А прощаются, разумеется, потому, что весь жизненный путь человека расписан, и бессмысленно его, в таком случае, наказывать?
— Со слов Бориса, да.
— Да это не только со слов Бориса. И вообще не с его слов. Это и есть «прелести» в чистом виде. Пустоцвет на яблонях вместо плодов. А что делать с пустоцветом, мы с тобой уже решили. И если древо «впало в прелести», то ждёт его неминуемый пожирающий огонь. Многие люди, находясь в коме, а потом, возвращаясь к жизни, рассказывают об увиденных чудесных землях, добрых существах их населяющих, тёплом приёме им оказанном. И очень немногие помнят какие-то ужасные вещи. Бесы — существа духовного мира, и они очень тонко играют на том, что выжившие люди, в основном помнят только хорошие моменты. И создают впечатление, что после смерти человека непременно ждёт счастливое будущее. В любом случае. Как бы он не прожил земную жизнь.
— А на самом деле?
— Мы же с тобой сошлись во мнении, кого бросают в печь, кого оставляют и дают ещё один шанс, а кого пересаживают на просторную поляну возле ручья.
— Почему же выжившие помнят преимущественно хорошие моменты?
— А это уже не в нашей компетенции обсуждать Промысел Божий. Узнаем ещё. В одном только не надо сомневаться, по делам человека воздастся ему, — и стал менее серьёзным. — Вот, опять вернулись к разговору о яблонях и яблоках…
— Отец Николай, как же, всё-таки, отличить пустоцвет от здорового цветения? Благодатные душевные порывы порой оборачиваются нелицеприятными поступками, за которые потом придётся расплачиваться. Я, как творческий человек, не могу не создавать, иначе уподоблюсь тому вон дереву, которое и пустым цветом не злоупотребляет, но и яблок почти не приносит. Однако плоды моего творчества могут оказаться ядовитыми, так как самого меня качает из стороны в сторону, и в какой стороне будущие яблоки впитают Благодать, а в какой яд, мне зачастую не ведомо.
— Благодать снисходит на смиренного. Это определённо верно. Однако, творчество и смирение зачастую вещи несовместимые. И поэтому, тебе было и будет трудно. Тщеславие — порок, но без толики тщеславия поэту порой невозможно донести свою работу до читателя, а композитору до слушателя. Во всём нужно чувствовать меру, иначе мы опять вернёмся к теме «избранных» и «всех остальных». Грань между пониманием необходимости оценки результатов своего труда и махровой гордыней, когда прельщаешься осознанием исключительности созданного тобой, очень тонка. И то, как ты будешь на этой грани балансировать, в дальнейшем отразится на плодах твоего творчества.
