Ирвин Шоу - Хлеб по водам
— Нет, — ответил он. — Люблю теперь, возможно, немножко по-другому. Но ничуть не меньше.
— Снова о сексе, — не унималась Лесли. — Тебе, разумеется, известна такая дамочка, Нелли Соломон. Но знаешь ли ты, что у нее роман с нашим Джимми?
— Кто это тебе сказал? — Впервые за все время разговора Стрэнд был по-настоящему шокирован.
— Она сама.
— Но я недавно обедал с Соломоном, и он ничего об этом не говорил.
— По вполне понятной причине, — подхватила Лесли. — Потому что он просто ничего не знает. До поры до времени. Но скоро узнает. Потому как она собралась следом за Джимми в Калифорнию. И они намерены пожениться. Вот почему она призналась мне во всем. Я так понимаю, хотела получить благословение. Но если серьезно, боюсь, ее ждет большое разочарование.
— И когда же она успела все тебе рассказать?
— Когда я остановилась у Линды, ну, перед отъездом в Париж. Я пыталась дозвониться Джимми, но его в городе не было.
— Ну а как же ужасная особа по фамилии Дайер?
— Ах, ты и о ней знаешь!.. — Лесли брезгливо сморщила носик.
— Не только знаю. Имел честь ее видеть.
— Похоже, Джимми успешно справляется с обеими, — насмешливо фыркнула Лесли. — Ты как считаешь, мы должны им гордиться?
— Считаю, что он ведет себя просто безобразно. Во всех отношениях.
— Да, это верно. И со временем будет из-за этого страдать. Но в подобных случаях, когда в связь вступают совсем молоденький паренек и женщина лет на пятнадцать старше… не кажется ли тебе, что вину следует возлагать прежде всего на нее?
— Она не член моей семьи.
— Ну так будет. Если только они оба не очнутся, пока еще не слишком поздно. О, милый, милый мой Аллен, пожалуйста, не принимай все так близко к сердцу! Они уже взрослые, наши дети, и у них своя, отдельная от нашей жизнь.
— И они относятся к ней чертовски скверно!
— Забудь о них, хотя бы на несколько лет. Давай лучше сосредоточимся на нас самих. — Она встала, подошла к нему, обняла за шею и поцеловала. — Зная, что ты здоров, ты в порядке, я вполне счастлива, и не важно, что происходит вокруг. Если мы все время будем высказывать детям свое неодобрение, то сделаем их несчастными и они покинут нас, но уже навсегда. Давай будем с ними нежны. И главное — давай с нежностью относиться друг к другу. Давай жить в мире и согласии и ждать, когда они к нам вернутся. Как сказала Элеонор, нам придется научиться жить с этим. Что бы ни скрывалось за словом «это». Ну ладно. На сегодня, я думаю, исповедальня закрыта и самое время пойти позавтракать. Ты ведь не откажешься выпить со мной вторую чашку кофе?
Стрэнд поцеловал жену, и они спустились вниз. Он чувствовал, что стал не то что счастливее, но мудрее, чем был несколько минут назад, когда поднимался к ней в спальню.
Наутро пошел снег. Стрэнд сидел в гостиной и смотрел на дюны, а снег все сыпал и сыпал, припорашивая засохшие стебли травы, падая и растворяясь в сером океане. Было уже почти двенадцать, и в комнате он находился один. Лесли поехала с мистером Кетли в город за покупками. Кэролайн встала поздно, спустилась выпить чашку черного кофе, затем снова поднялась к себе, сказав, что ей надо написать несколько писем. Со стороны крыла, где жили слуги, доносилось мерное жужжание какого-то механизма; это означало, что миссис Кетли занята какой-то домашней работой. У Стрэнда на коленях лежала книга, но он почти не заглядывал в нее — настолько заворожил его ритм падающего за окном снега. В дверь позвонили, и он понял, что миссис Кетли никак не может слышать звонка из-за шума. А потому, тяжело поднявшись из кресла, пошел открывать сам. Распахнул дверь и увидел на пороге Ромеро. Перед домом стояло такси с местным номером, мотор работал.
Одет Ромеро был в ярко-зеленую, не по размеру просторную парку, вылинявшие джинсы и красную шерстяную шапочку. На ногах красовались остроносые сапоги. Он начал отращивать усики, и над верхней губой вырисовывалась тонкая черная линия, отчего он во всем этом наряде напоминал мальчишку, вырядившегося на Хэллоуин. Надо сказать, что в Данбери он всегда одевался очень аккуратно и носил только те вещи, что были куплены в «Брукс бразерс».
— Что это ты здесь делаешь, Ромеро? — спросил Стрэнд. И тут же понял, что его голос звучит не слишком приветливо.
— Я предупреждал Кэролайн, что приеду, — мрачно ответил Ромеро. — Она дома?
— Да, наверху. Сейчас позову ее. Входи.
— Да нет, я лучше тут подожду. Вы просто скажите, что я приехал.
— Входи, погрейся.
— Я не замерз. Пожалуй, не буду заходить. Здесь подожду.
— Если честно, мне не очень хотелось бы, чтобы вы с ней виделись, Ромеро, — сказал Стрэнд.
— Она сама меня пригласила.
— Я бы предпочел, чтобы вы не встречались.
Ромеро откинул голову и громко закричал:
— Кэролайн! Кэролайн!
Стрэнд захлопнул дверь. Он слышал, как Ромеро продолжает звать Кэролайн. Он медленно поднялся наверх и постучал к ней в спальню. Дверь распахнулась тут же. На Кэролайн было пальто, на голове — теплый шерстяной шарф.
— Пожалуйста, Кэролайн, — взмолился Стрэнд, — не уходи.
— Прости, папа. — Кэролайн прошмыгнула мимо него и быстро сбежала по ступенькам. Стрэнд выглянул из окна в холле. Внизу стоял Ромеро. Он держал дверцу такси открытой, Кэролайн садилась в машину. Вот Ромеро нырнул вслед за ней. Дверца захлопнулась, и такси отъехало, оставляя на мокром снегу ребристые отпечатки шин.
Стрэнд спустился вниз, снова уселся перед окном в гостиной, откуда открывался вид на океан и дюны, и наблюдал за тем, как с серого неба падает в серый океан снег. И вдруг вспомнил, что сказала Кэролайн вчера за завтраком: «Это какой-то несчастливый дом. Мы должны уехать отсюда, прямо сейчас. Пока еще не поздно».
Вернулась Лесли, и он рассказал ей о Ромеро. Лицо у нее было бледное, напряженное. У нее были критические дни, и она всегда очень болезненно переносила это.
— Она взяла с собой сумку? — спросила Лесли.
— Нет.
— А когда собирается вернуться?
— Она не говорила.
— И ты, конечно, не знаешь, куда они поехали?
— Нет.
— Не слишком удачный день для осмотра достопримечательностей, — заметила она. — Извини, Аллен. Может, пообедаешь один? Я что-то неважно себя чувствую, мне надо прилечь.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь?
— Разве что пристрелить Ромеро. Извини.
Он следил за тем, как она поднималась по лестнице — медленно, цепляясь рукой за перила.
В половине пятого на улице уже совсем стемнело, и вдруг Стрэнд услышал шум подъехавшей к дому машины. Подошел к двери, открыл. Снег валил густо, застилая все вокруг сплошной белой пеленой. Дверца такси отворилась, вышел Ромеро. Следом за ним выпрыгнула Кэролайн и быстро побежала по снегу к дому. Прошмыгнула мимо Стрэнда с опущенной головой и, не сказав ему ни слова, побежала по лестнице наверх. Ромеро стоял рядом с машиной и не сводил со Стрэнда глаз. Собрался было сесть в машину, затем передумал, захлопнул дверцу и подошел к Стрэнду.
