Ирвин Шоу - Хлеб по водам
— Боюсь, что вынужден с вами распрощаться, мистер Стрэнд, — вежливо ответил Джузеппе. — Дел по горло. Надо привести дом в порядок, купить цветов, купить чего-нибудь к обеду. А также не забыть бутылочку вина — отметить наше счастливое воссоединение. Благодарю за то, что предупредили о ее приезде.
— Джузеппе… — начал было Стрэнд, но тот уже повесил трубку.
Лесли по-прежнему сидела на подоконнике, глядя на океан, лицо не выражало никаких чувств или эмоций.
— Ты знал, что она может передумать и вернуться к нему? — спросила она.
— Да. Она сказала, что постарается забыть его. А потом добавила: если не получится, придется вернуться. Наверное, она не слишком старалась забыть. Так мне, во всяком случае, кажется.
— Секс… — ровным, безжизненным тоном произнесла Лесли. — Полагаю, она предпочитает называть это страстью. Любовь… Какой, однако, вред могут причинить эти торжественные, значительные слова… Я сделала все, что было в моих силах, чтобы остановить ее. Я спросила у нее, как она может уехать, зная, что теперь, всякий раз, когда зазвонит телефон, мы будем вздрагивать и думать: с нашей девочкой произошло что-то ужасное? Что она погибла или…
— И что она тебе ответила?
— Что ей знакомо это чувство, что она испытывала то же самое с тех пор, как уехала из Джорджии. Сказала, что нам следует научиться жить с этим чувством. Я пыталась утаить все от Кэролайн, но мне кажется, девочка догадалась. Что еще ей известно?
— Ровно столько, сколько я счел нужным ей сказать. Слишком уж много у нас в последнее время развелось секретов.
— Но это же естественно — пытаться защитить молодых…
— И старых тоже, верно? — заметил Стрэнд. — На Рождество, перед тем как заблудиться в тумане, я говорил с Кэролайн. И она сказала, что у нас в семье существует негласный уговор оберегать меня от неприятных известий. И что ты тоже в этом участвуешь. Так она, во всяком случае, заявила.
— Да, и я тоже, — спокойно ответила Лесли.
— И были вещи, которые вы от меня утаивали.
— Какие еще вещи?
— Ну, к примеру, Кэролайн сказала, что ты подарила ей на шестнадцатилетие противозачаточные таблетки.
И тут вдруг Лесли громко расхохоталась.
— Боже, какой ужас! — явно передразнивая Стрэнда, произнесла она. — В такой день и в таком возрасте!..
— Да, но ты мне об этом ничего не сказала.
— Знаешь, мне всегда почему-то казалось, что тебе никогда не было шестнадцати, — заметила Лесли. — Что, не терпится присоединиться к остальным, дорогой?
— Представь себе, да.
— Та-ак, дай-ка подумать… — протянула Лесли, сосредоточенно хмуря лоб. — Какие же еще грехи я совершила, что еще утаила, стараясь держать тебя в счастливом неведении?.. Ах, ну да, конечно! Устроила Элеонор аборт, когда ей было семнадцать. Хочешь знать детали и подробности?
— Нет, не слишком.
— Мудрый старый муж и отец семейства, — сказала Лесли. — Я также знала, что у Элеонор был любовник вдвое старше ее, да к тому же женатый и с тремя детьми. А сама она в то время училась в колледже. И она врала тебе, что несколько лет копила деньги на машину. Это он купил ей машину. И это тоже, конечно, страшный грех, не правда ли? А параллельно я занималась еще и тем, что покрывала нашего дорогого Джимми. Скрывала от тебя, что он почти каждую ночь накуривается до состояния полной невменяемости марихуаной. И чтобы удержать его в доме, позволила прятать дурь под своими бюстгальтерами, в ящике комода. Что, разве ты был бы счастливее, если б мальчик оказался на улице?
— Нет, конечно, нет.
— Кстати, свежие сводки с фронта, — сказала Лесли. — Вчера звонил Рассел и сообщил радостную новость. Но только просил тебе не говорить. Впрочем, ты наверняка и так скоро все узнаешь. Поэтому уж лучше узнать от меня, чем прочесть в газетах. Если не удастся заткнуть этой стерве пасть, то она — я имею в виду его супругу — назовет мое знакомство с ним одной из причин, подвигнувших ее на развод с мужем. Наряду с другими дамами, разумеется.
— Вот сука!
— Говорит, у нее есть доказательства. Что Конрой может поклясться под присягой, будто бы видел, как я входила в квартиру Хейзена в Нью-Йорке. В одну из сред, когда приезжала на занятия. И что пробыла там два часа.
— Да, Рассел говорил, что виделся с тобой. Я тогда еще удивился, отчего ты не рассказала мне… — Стрэнд произнес эти слова спокойно и ждал объяснений.
— Знаешь, они оба правы. Я действительно заходила к нему домой, мы с Расселом виделись, и обед длился два часа. А пошла я к нему по одной причине: беспокоилась о тебе. Мне казалось, что если ты останешься в Данбери еще на год, то просто не выдержишь в этом доме, со всеми этими мальчишками. И я хотела попросить Рассела, чтобы он уговорил Бэбкока позволить тебе переселиться из кампуса в город и жить отдельно. А тебе ничего не сказала, чтобы ты вдруг не вообразил, будто я выигрываю за тебя все битвы. Ты и сейчас думаешь, что это ложь, да?
— Знаю, что ты не имеешь привычки лгать.
— Спасибо и на этом, — сказала Лесли. — Но в словах Конроя тоже есть доля истины. Впервые оказавшись с Расселом наедине, я вдруг вспомнила, что мечтала о нем иногда. Поняла, что часто думала о нем и даже… даже хотела его. — Все это она проговорила ровно и четко, как произносят заученную наизусть речь. — И знаешь, я хоть и немолода, но все еще женщина, чтобы понять, хочет меня мужчина или нет. А Рассел… он желал меня, я это чувствовала, знала. Но он не выдал себя ни словом, ни намеком, и я тоже молчала. Мы пообедали, и он обещал поговорить с Бэбкоком. А потом я пошла на урок. Ты сильно презираешь меня за это?
— Ну конечно, нет, — мягко ответил Стрэнд. — Если хочешь знать, я позволил себе больше. Куда как больше. Звонил с вокзала «Гранд-Сентрал», и если бы одна дама оказалась дома… — Он оставил фразу неоконченной.
— У всех есть свои тайные грешки, — заметила Лесли. — Но пришла пора снять тяжесть с души. Именно наше несовершенство, наши недостатки притягивают нас друг к другу. И мы должны сознаться в них, вот и все. Кстати… — небрежным тоном начала Лесли. Она сидела, обхватив колени и тихонько покачиваясь взад-вперед, а солнечный свет, отраженный океаном, врывался в окно и отливал серебристым блеском в ее длинных светлых волосах. — …ты знаешь об учителе биологии из школы Кэролайн?
— Я получил письмо от его жены.
— Зато я получила сведения из более надежного источника. От самой Кэролайн. Она рассказала, что сначала была просто без ума от него. Но потом, в постели, он оказался столь ужасен, что она его бросила. Словом, обычный девчоночий треп. Люди спариваются, но истинной близости между ними нет. Теперь скажи: разве, узнав все это, ты любишь меня, Кэролайн или Элеонор меньше?
