Наталья Нестерова - Портрет семьи (сборник)
— Калым по-американски?
Хотя Андрей не ответил положительно, Марина размечталась:
— А Петечку оденем в кружевной чепчик и длинное-длинное платье с воланами…
— Он, между прочим, мальчик! Какое еще платье?
— До середины девятнадцатого века и даже позже мальчиков в детстве наряжали как девочек. На семейных фотографиях Рузвельтов будущий президент до семи лет щеголяет в симпатичных платьицах!
— Петька не какой-то там Рузвельт! И на дворе двадцать первый век, не позорь пацана! Мужикам штаны полагаются!
— Значит, остался открытым вопрос с Петечкиным костюмом, а с остальным ты согласен.
— Хитрованка! Ты любого способна обвести вокруг пальца! Но погоди! Вот поженимся, и я возьму тебя в ежовые рукавицы! Матриархата не потерплю.
— Хорошо, милый! А пока ты завязываешь со спиртным. Ни капли алкоголя! Твоя доченька не желает быть зачатой от пьяного отца.
«Его доченька», которой не существовало и в виде эмбриона, уже диктовала условия!
Глава 6
Обряды продолжаются — крестины
Хотя Андрей понимал, что Петька внедрился в его жизнь навечно, он никогда не называл мальчика сыном. Обормотом, короедом, пацаном — пожалуйста, но язык не поворачивался произнести «мой сыночек». А Марина легко освоила — «наш сынок», «мой маленький», «твоя кровиночка». Однажды Марина достала детские фотографии Андрея и ткнула ему в нос:
— Видишь? Экспертизу проводить не надо. Одно лицо.
Младенец Андрей был точной копией Петьки, вернее — Петьку можно считать слепком десятимесячного Андрея.
У Марины и Мариванны появилась навязчивая идея окрестить Петьку.
— Зачем? — спрашивал Андрей. — Кто у нас верующий?
— Никто не верующий, — тихо, но упрямо отвечала Мариванна, — в церковь не ходим. Да разве в душе нет Бога?
— Всех крестят, — напирала Марина, — чем Петечка хуже?
Женщин неожиданно поддержал Семен Алексеевич:
— Есть порядок крестить, надо соблюдать. А то вырастет Петька и в претензии — почему, мол, басурманом меня оставили.
Оставшись в меньшинстве, Андрей махнул рукой — делайте, что хотите.
Марина выяснила, что обряд крещения нынче во всех церквах поставлен на поток: надо прийти в десять утра, заплатить в церковную кассу, купить свечи, иметь для ребенка специальную рубашечку и крестик. Также необходимы крестная мать и крестный отец.
В этом качестве были выбраны Мариванна, чуть не расплакавшаяся от счастья, и Семен Алексеевич. Сбылась мечта Марины увидеть Петечку в девчачьем наряде. Крестильная рубашечка представляла собой длинное белое кружевное платьице. Золотой крестик Мариванна хотела купить на свои деньги, но Семен Алексеевич воспротивился: скинемся вы и я, как крестные родители.
Андрей, когда увидел крестик на золотой цепочке, вспылил:
— Чтобы я этих бирюлек у Петьки на шее не видел!
— Только для обряда, — успокоила Марина, — потом уберем в шкатулочку, я уже присмотрела хорошенькую, серебряную, в нее и Петечкин локон, и первый выпавший зубик…
— Вещдоки будешь собирать? Валяй, не забудь образцы кала и мочи.
— Когда ты вот так грубишь, — прозорливо заметила Марина, — чувствую, маскируешь слабость, которой стыдишься. Андрей! В твоем нежном отношении к сыну нет ничего стыдного!
— Поучи меня! Тренируй свои психологические наблюдения на Мариванне и дедушке!
— А! Теперь и ты усек? Заметил, что они за ручки держатся?
— Ничего я не заметил. Просто не люблю, когда мне про меня безапелляционно объясняют с умным видом.
— Учту, дорогой!
Поначалу Андрей не хотел ехать в церковь и участвовать в религиозных представлениях. Но в волнении сборов (Петьке, конечно, понадобилась опять большая сумка вещей, на пару часов из дома отбывает), предпраздничных хлопот Андрей почувствовал себя циником, отравляющим родным людям торжество.
— Не видел рождения, — упрекнула Марина, — так хоть при крещении сына поучаствуй!
И Андрей повез всю компанию в церковь.
Храм Рождества Пресвятой Богородицы выбрала Марина, не поленившаяся проехать и осмотреть все церкви в округе. Выбор был исключительный! Огороженная забором, церковь с постройками выглядела оазисом старины среди урбанистического примитива. Вошли в ворота — и точно в другом мире оказались, даже воздух сменился… Нищенка, вполне цивильно одетая тетенька, протянула руку за подаянием и авторитетно похвалила:
— Крестить маленького несете? Хорошая церковь, намоленная!
В самом обряде Андрей легко усмотрел комическое: Мариванну и Марину в платочках и с поглупевшими трепетными лицами, такими же, как у шеренги (человек пятнадцать) крестных с голенькими младенцами, выстроенными полукругом, который замыкали трое парней бандитского вида, с наколками на груди и в плавках. За их спинами стояли крестные — такие же отморозки. Процедура крещения была негигиеничной — всех новообращенных поп чем-то поил с одной ложки (привет, микробы!). Но ирония и сарказм Андрея не выпячивались, не лезли на первые места в мыслях и ощущениях, обстановка храма гасила пошлую браваду.
Батюшка, толстый и старый, похожий на Деда Мороза, но безоговорочно, с первого взгляда — мудрый и добрый той добротой, которая не эгоистическое желание быть всеми любимым, а долгий жестокий путь познания, — позволял себе шутки, отвлекаясь от процедуры, назвал родственников-зрителей с фотоаппаратами и видеокамерами корреспондентами и велел стоять в стороне, не мешать…
В какие-то моменты обряда, во время молитвы, всем полагалось креститься. Батюшка узрел, что Андрей стоит пень пнем, вонзился взглядом:
— А ты чего прохлаждаешься? Не отсохнет рука крест наложить в Божьем храме!
И Андрей послушно, точно он был младшим школьником, а батюшка — директором школы, которого все боялись до икоты, поднял руку и неумело перекрестился…
Когда на Петьку из купели простым кухонным ковшиком лили воду, и звучало: «Крещается раб Божий Петр…» — Андрей поразился никогда в их обиходе не звучавшему формальному имени своего сына — Пётр… Пётр Андреевич…
Обряд крещения был не короток и не тороплив. Батюшка перешел к алтарю. Ему подавали младенцев, бормоталась молитва… Девочек подносили к иконам — как бы поцеловать, мальчиков вносили в алтарь… Пыхая одышкой, батюшка держал на руках десятикилограммовых карапузов, вел за руку детей постарше и татуированных бандитов…
Андрей заглянул в соседний придел и увидел, что там закончилось отпевание, выносили гроб с покойником. «Все, как у нас, — подумал Андрей, — поминки и крещение. Жизнь продолжается».
