Гарольд Роббинс - Пират
Бейдр оглядел весь салон. Стюардесса уже сидела на своем месте, пристегнутая ремнем безопасности. Напротив него Джабир тоже был пристегнут. Защелкнул свой ремень и Бейдр. Самолет плавно проваливался к пустыне.
Мимо иллюминатора проносился песок, и казалось, что пилот решил сажать машину прямо на зыбкий грунт пустыни. Затем под ними помчалась бетонная дорожка, и самолет затрясло, когда колеса коснулись полосы. Мгновением позже пилот ударил по тормозам, и Бейдр почувствовал, как всем весом навалился на ремни. Потом напор как-то сразу ослабел, и самолет плавно подкатил к концу посадочной полосы. Шум двигателей затих, и стюардесса, встав со своего кресла, прошла к нему в салон.
Белобрысая американка изобразила на лице стандартную улыбку, которую стюардессы вырабатывают как будто специально, независимо от того, на какой линии они служат. Тот факт, что это был личный самолет его собственного отца, похоже, не имел для нее ни малейшего значения.
— Надеюсь, вы довольны полетом, мистер Аль Фей?
Он кивнул.
— Все было прекрасно, благодарю.
— Дали хорошее время, — добавила стюардесса. — Всего восемьдесят семь минут от Бейрута.
— Да, время очень хорошее, — согласился Бейдр.
Самолет остановился. Через иллюминаторы он увидел, как лимузины стили продвигаться ближе к самолету. Из первой машины высадилась группа мужчин в полувоенной форме. Каждый был вооружен автоматом, и они бегом заняли свои места по боевому расписанию вокруг самолета. Дверцы второго автомобиля оставались закрыты. Из-за темных солнечных очков Бейдр не мог разглядеть, кто сидел внутри. Четверо рабочих подкатили к самолету трап.
Бейдр потянул за пряжку и встал с кресла, направился к выходу. Джабир загородил ему путь, вытянув вперед руку.
— Не будет ли угодно господину минутку подождать.
Бейдр кивнул и пропустил к двери слугу. Второй пилот вышел из кабины и со стюардессой встал возле выхода. Они не сделали ни одного движения, чтобы открыть дверь. Джабир расстегнул свой пиджак из-под рукава вытащил крупнокалиберный автоматический «люгер». Снял с предохранителя и держал пистолет наготове.
В дверь раздался стук. Раз, два, три. Второй пилот поднял руку. Он смотрел на Джабира.
— Раз, два, — сказал слуга. — Они должны ответить: раз, два, три, четыре. Если по-другому — мы взлетаем.
Пилот кивнул. Кулаком стукнул в дверь: раз, два.
Ответ последовал незамедлительно и был верным. Пилот повернул задвижку и распахнул дверь. Два телохранителя с пистолетами уже стояли на верхней площадке трапа, и еще двое были внизу.
Бейдр шагнул было к выходу, но Джабир опять преградил рукой путь.
— С вашего разрешения, господин.
Он вышел на трап и обменялся скороговоркой по-арабски с одним из телохранителей, затем обернулся к Бейдру и пригласил выйти.
Бейдр сделал шаг в палящий белый зной пустыни, щурясь от яркого света. Он стал спускаться по трапу, и в этот момент открылась дверца второго «кадиллака», показался его отец.
Отец вышел вперед перед охраной и медленно пошел навстречу Бейдру. На нем было традиционное мягкое одеяние шейха пустыни, голова и шея были защищены от горячих солнечных лучей гутрой. Бейдр быстро направился к отцу, взял протянутую ему руку, прижал к своим губам в традиционном жесте уважения.
Самир приподнял голову сына. Долгим взглядом вгляделся в его лицо, лицо молодого еще человека, затем подался вперед, чтобы обнять и поцеловать в обе щеки.
— Маргаб! Добро пожаловать домой, сын мой.
— Йа халабик! Я счастлив быть дома, отец мой.
Бейдр выпрямился. Он был на голову выше отца.
Самир посмотрел на него снизу вверх.
— Ты вырос, сын мой, — сказал он гордо. — Ты стал мужчиной.
Бейдр улыбнулся.
— Идет тысяча девятьсот пятьдесят первый год, отец. На всю жизнь никто не может остаться мальчиком.
Самир кивнул в знак согласия.
— Мы гордимся тобой, сын мой. Мы гордимся твоими успехами в американской школе, гордимся тем, что ты был принят в Гарвардский университет.
— Мои помыслы заняты только тем, как доставить радость и гордость моим родителям, — сказал Бейдр. Он посмотрел на автомобили. — Как поживают мои дорогие мама и сестры?
Самир улыбнулся.
— Они здоровы. Ты скоро их увидишь. Твоя мать ждет тебя с нетерпением домой, а вечером к обеду приедут твои сестры с мужьями.
Если Бейдр и был огорчен их отсутствием среди встречающих на аэродроме, то прекрасно знал, что не следует этого показывать. Тут не Америка, где он прожил последние пять лет. Арабские женщины не появляются на публике, по крайней мере, это относится к женщинам, принадлежащим к знати.
— Буду ждать встречи с ними, — сказал он.
Отец взял его под руку.
— Пойдем в машину. Там нам будет прохладней. Это последняя модель, с кондиционером для такой невыносимой жары.
— Спасибо, отец.
Бейдр учтиво подождал, пока отец устроится на сиденье, затем сел сам.
Телохранитель с автоматом быстро подбежал к машине и закрыл за ним дверцу, затем сел на переднее сиденье к шоферу. Остальные охранники набились в передний лимузин.
Когда машины тронулись, Бейдр увидел погонщиков, подгонявших вьючных верблюдов к самолету для погрузки багажа и припасов. Машина выехала с аэродрома и свернула на бетонное шоссе, уходившее в горы, до которых было несколько миль. Бронированный «лендровер» с пулеметом пристроился позади них.
Бейдр посмотрел на отца.
— Война окончилась столько лет назад, я думал, охрана больше не нужна.
— В горах нее еще много бандитов.
— Бандитов?
— Да, — подтвердил отец. — Тех, что проникают через наши границы, чтобы грабить, насиловать и убивать. Некоторые считают, что это израильские партизаны.
— Но тут поблизости ведь нет границы с Израилем, — заметил Бейдр.
— Верно, — согласился старший Аль Фей, — но они могут быть агентами у них на службе. Мы не можем себе позволить ослабить бдительность.
— Вас когда-нибудь тревожили эти бандиты? — спросил обеспокоенно Бейдр.
— Нет. Нам посчастливилось. Но мы слышали от других, кто пострадал, — улыбнулся Самир. — Но давай лучше поговорим о более приятных вещах. Ты слышал, что твоя старшая сестра ожидает ребенка через неделю-другую?..
Автомобили начали подниматься в гору. Через несколько минут Бейдр увидел за обочиной дороги первые намеки на зелень. Кактусы уступали место горной сосне, затем появились цветы, бугенвиллеи и зеленая трава. Отец его протянул руку и нажал кнопку стеклоподъемника, чтобы раскрыть окна. Свежий душистый воздух хлынул внутрь, вытесняя прохладный, но застоялый автомобильный дух.
