Люси Кларк - Навстречу мечте
– Как Жозеф-то прыгнул! – Лана хотела избавиться от преследующих ее мыслей об отце и поговорить о чем-нибудь приятном.
Денни широко улыбнулся.
– Обалдеть, Жозеф пробыл на яхте два месяца и даже словом не обмолвился, что он французский бог дайвинга. Все слушал, как мы смеемся и прикалываемся, а под конец дня выдал такое. Я радовался, что отлично прыгнул ласточкой, пока не увидел его прыжок.
– Отлично? – Лана приподняла бровь.
– Ладно, неплохо.
Лана протерла глаза.
– Я тут болтала с Жозефом, он рассказал про родителей. Они погибли в пожаре.
– Всего год назад, – кивнул Денни. – И больше у него никого не осталось, вообще никаких родственников. Даже… даже представить не могу, каково это.
– У тебя большая семья?
– Не особо, родители и брат. А у тебя?
– Мы с отцом вдвоем.
– Вы близки?
– Не в данный момент, – с усмешкой ответила Лана.
Денни промолчал, а Лана с ужасом поняла, что на глаза навернулись слезы. Она поспешила их вытереть.
Денни подплыл ближе.
– Эй, в чем дело? – осторожно спросил он.
То ли окружающая их темнота, то ли интимная атмосфера моря, то ли внимательный взгляд Денни – что-то заставило Лану разговориться. Она рассказала о последней встрече с отцом, которая состоялась за несколько недель до ее отъезда на Филиппины.
Стоя на коленях в спальне отца, Лана услышала, как внизу открывается входная дверь.
– Лана, это ты? – позвал он.
Она не ответила. Не пошевелилась. Она прислушивалась к его неспешным шагам: вот отец поднимается по лестнице, рука скользит по перилам. Когда он подошел к двери своей комнаты, скрипнули половицы.
– Лана, что ты тут…
Увидев раскрытый кожаный чемодан и желто-коричневый конверт в руках дочери, он замер. Поднял руку к горлу, ущипнул себя за дряблую кожу у кадыка.
– Лана…
Его растерянный вид ее ужаснул. Голос отца звучал глухо. Как будто перед ней был совсем другой человек, а вовсе не тот, кого Лана знала всю жизнь.
– Ты… ты… – начала она. Слова никак не складывались. Лана подняла конверт, в котором лежало письмо от поверенного из Греции. – Так она не умерла? Не умерла, когда мне было три года?
Отец закрыл глаза, все мышцы лица ослабли – оно будто обвисло.
Лана рассказала Денни правду: она была уверена, что мама погибла в аварии, однако на самом деле все было не так.
Мать ушла от них, вернулась на родину. В Англии она была ужасно несчастна, пока не познакомилась с доктором-греком в больнице, где работала. Когда у него закончился контракт, мама, умолчав о том, что бросает семью, уехала с ним в Афины.
– Я пытался тебе сказать, – едва сдерживая слезы, говорил отец, – но ты была слишком маленькая, не понимала. Иногда я вставал утром, а ты спала на коврике у двери – ждала, когда она вернется.
В итоге отец решил, что им с дочерью нужно начать жизнь сначала, поэтому они переехали в Бристоль, в таунхаус на той же улице, где через несколько лет поселилась Китти.
– Когда в первый учебный день я отвел тебя в школу, учительница попросила немного рассказать о себе. Знаешь, что ты сказала, Лана? Что тебе четыре года[1], что твой день рождения в августе и что у тебя нет мамы, потому что она улетела на небеса. Я был в ужасе, я понятия не имел, откуда ты это взяла, но учительница уже гладила тебя по руке со словами: «Мама наверняка наблюдает за тобой с небес». И тут ты просияла, хотя не улыбалась уже несколько месяцев. Поэтому… я не поправил тебя, – признался папа.
Он просто промолчал, и с того момента лжи становилось все больше, и в итоге она стала похожа на правду. Когда позже Лана спросила, как умерла мама, отец придумал историю про автомобильную аварию.
Мать Ланы ни разу не позвонила и не написала им из Греции. Судя по всему, когда Лане было шестнадцать, она приезжала. В тот момент Ланы не было дома, и отец объяснил бывшей жене, что дочь считает ее погибшей – и что он не готов раскрыть правду, если она не собирается поддерживать с Ланой постоянные отношения. Мама расплакалась и сказала, что ее новый муж до сих пор ничего не знает о Лане. И снова их оставила.
– Я бы никогда не узнала правду, – сказала она Денни, – если бы не нашла то письмо от поверенного, в котором сообщалось, что мама умерла два года назад. – Лана покачала головой. – Я столько лет горевала, а она была жива. И отец знал…
Когда Лана договорила, во рту пересохло, а мышцы в ногах заболели.
Денни внимательно смотрел на нее, не отводя глаз.
– Мне очень жаль, – искренне произнес он.
Прежде Лана делилась своей историей лишь с одним человеком, с Китти, и теперь, рассказав такое Денни, вдруг почувствовала себя беззащитной. Она отвела взгляд, посмотрела наверх. Глядя на океан звезд, чувствуешь незначительность своего бытия – ты всего лишь крупинка, плывущая в океане. Лану успокоила мысль о том, что все эти размышления, занимающие ее голову, на самом деле не имеют никакого значения.
Дыхание постепенно успокоилось, с каждым выдохом вода то покрывала грудь, то отступала. Интересно, здесь глубоко? Метров тридцать, а может, шестьдесят? В темноте под ними покачивались водоросли и мягкие кораллы, кормились и спали рыбы, закрывались на ночь раковины.
Лана вновь взглянула на Денни: тот по-прежнему смотрел на нее. Волосы прилипли к голове, на руках поблескивал лунный свет.
– Что ж, вот моя история, – притворно веселым тоном сказала Лана. – А какая у тебя?
Денни едва заметно напрягся, лег на спину и раскинул руки в стороны, море поддерживало его вес.
– У меня ее нет, – сказал он в небо таким же тоном.
Лана сжала губы. Странное ощущение: она будто потеряла что-то, не успев обрести.
Глава 7. Теперь
Морской спасательный центр расположен в торговом порту, чуть в стороне. Лана заезжает вслед за контейнеровозом и останавливается у заброшенного дома с плоской крышей, но не выходит из машины. Она слишком крепко держала руль, и от этого теперь болят запястья.
Лана сама не знает, зачем приехала. Что делать дальше? Просто она не могла больше сидеть дома и ждать. В галерее оставила начальнику записку с извинениями и поехала сюда, слушая по дороге радио – вдруг будут новости.
Лана сидит в машине. В неподвижном автомобиле чувствуешь себя защищенной: внутри тепло, никакого ветра. На яхте все по-другому, всем телом ощущаешь стихию: каждый порыв ветра, вздымающиеся под тобой волны, обжигающее кожу солнце. Море требует постоянного внимания.
На соседнем сиденье стопка старых блокнотов и три тупых карандаша. Иногда по выходным Лана, ничего заранее не планируя, садится в машину, едет вдоль побережья и останавливается там, где захочется. Затем перебирается на пассажирское сиденье и, положив блокнот на колени, часами рисует.
