Алина Знаменская - Колыбельная для Волчонка
Ирина послушно забралась на указанное ей сооружение и попробовала потянуть на себя штуковину, которая и предназначалась, судя по всему, для развития грудной клетки.
Штуковина поддалась с трудом, и Ирина ощутила, что мышцы и впрямь напряглись, помогая ей справиться с неподатливым снарядом. Лизавета, довольная тем, что нашла подруге как раз то, что надо, огляделась. Ее тренажер был занят. На нем крутил педали мужчина в синих шортах и белой майке. Видимо, он занимался давно и не давал себе поблажки: майка на спине насквозь промокла, да и голова казалась влажной, как после бани.
Ирина довольно долго добросовестно мучилась со своим снарядом и наконец позвала:
— Лиза! Может, я что-то не так делаю? Давай показывай мне.
Лизавета с видом знатока взгромоздилась на тренажер, умудрившись при этом почти не наделать шуму. Стала учить подругу, изрядно комментируя свои действия. Наконец Ирина не выдержала и расхохоталась над спортивным азартом пышной Лизаветы. На них обернулись сразу несколько человек, в том числе и мужчина с велотренажера. Иринин смех застыл на губах: опять он!
Через секунду она осознала, что выглядит не совсем подходяще со своей открытой улыбкой. В этой ситуации улыбку, скорее, можно счесть идиотской. Она немедленно убрала ее с лица. Мужчина, в свою очередь, лишь повел бровью и чуть заметно пожал плечами. Слез с тренажера, не спеша достал из спортивной сумки полотенце и стал вытирать лицо и шею, на которых блестели капельки пота. Удивился ли он, встретив ее здесь? Обрадовался? Огорчился? Его непроницаемость злила.
Ирина внутренне собралась, ожидая какого-нибудь язвительного замечания с его стороны, но напрасно. Сергей бросил в сумку полотенце, перекинул лямку через плечо и, слегка кивнув Ирине, направился к выходу.
Настроение было испорчено. Заниматься расхотелось. Ирина села на мягкий ковролин, дожидаясь Лизавету.
Выходит, он отдыхает в этом санатории. Значит, он так и будет мелькать перед глазами, заставляя Ирину каждый раз вздрагивать при своем появлении. А она — мучить себя вопросом: где и при каких обстоятельствах она его видела? Это ужасно. Самое непонятное, так это те необъяснимые ощущения, которые Ирина улавливала в себе при его появлении. Это сочетание тревоги, смятения и… интереса. Был ли мужчина неприятен ей? Нет.
Скорее — напротив. Именно это и настораживало. Ведь если человек тебе не противен, откуда тогда чувство тревоги, словно хочется спрятаться, исчезнуть, стать невидимкой? Чертовщина какая-то! Ничего подобного Ирина никогда раньше не испытывала. Сомнений почти не оставалось: когда-то он мелькнул в ее жизни, оставив этот замысловатый след в подсознании. Но когда? Где?
Едва выйдя из тренажерного зала, подруги поразились резкой перемене погоды, которая произошла за окнами холла. Стало совсем темно: то ли от наступившего вечера, то ли от туч. Ветер гнул деревья и очумело носил в воздухе обрывки газет и какие-то предметы. Подруги опешили. В тренажерном зале были лампы дневного света и совершенно отсутствовали окна, поэтому теперь казалось, будто стихию «включили» внезапно, и вот она хвастливо демонстрирует всю свою мощь.
Неожиданно в холле воцарилась тьма: отключилось электричество. На предложение Лизаветы переждать непогоду Ирина лишь головой покачала: она боялась за сына.
Расстояние от санатория до малосемейки женщины прошли, вцепившись друг в друга, едва удерживаясь на ногах. Дома было все в порядке. Если не считать того, что дети были возбуждены до предела.
— Мама! Скорее! Сейчас бояться будем! — завопил Антошка и потащил мать к окну.
Там на табурете восседала Полина и подвывала непогоде, усердно надувая щеки.
— За домом карагач повалило, — сообщила тетка — Электричества, наверное, сегодня не будет.
Ужинать сели в темноте, со свечкой. Балкон гремел, как поезд на стыках.
— Могу поспорить — дождя не будет, — заявила Ли-завета, обводя всех торжествующим взглядом.
— Ну да?! — недоверчиво протянули Ирина и Полина-старшая.
— Уж можете мне поверить! Я эту погоду местную изучила. Сейчас вот так погремит, пару крыш с частных домов сдернет. Ну, дерево уже повалил. И так, насухую, утихомирится.
— Не верю! — заявила Ирина. — Дождь будет!
— Будет, — поддержала тетка.
— Не будет! — повторила за матерью Полина, и все уставились на Антошку, ожидая, на чьей стороне он выступит.
Антошка, приоткрыв рот, глазел на пламя свечи, сонно хлопая ресницами. Заметив, что на него смотрят, он оторвал взгляд от пламени и поднял глаза на мать.
— Мама, а я того дядю в журнале нашел.
— Какого еще дядю? — не поняла Ирина.
— Сережу. С которым мы в песочек играли.
— Это в каком журнале? — встряла Полина-старшая. — «За рулем», что ли, который я тебе давала? Антошка сонно кивнул.
— Какие еще журналы? — непонятно отчего заволновалась Ирина.
— Это Рукавицына журналы старые. Автолюбитель хренов, — пояснила Лизавета, собирая посуду. — Я ему, как путному, журнал, дура, выписывала. Запчасти для машины покупала. Где она теперь, та машина! — Она поставила посуду в раковину и вытерла со стола. — А журналы я Полине отдала. Она картинки вырезает. Да смотри, он спит у тебя совсем…
— Антошка, почему ты решил, что там — дядя Сережа? — не унималась Ирина. — Наверное, просто похож кто-нибудь.
— Да сейчас принесу, — вызвалась тетка. — Я знаю, где лежит, он мне давеча показывал.
Ирина отнесла сонного сынишку на диван и вернулась на кухню. Лизавета отправилась укладывать Полину.
Тетя Поля слюнявила палец и сосредоточенно листала потрепанные страницы.
— Вот! — наконец нашла она и ткнула пальцем в большой цветной снимок.
Ирина поспешно выхватила журнал. Это был он. Он стоял, облокотившись одной рукой на капот машины, другой — высоко над головой поднимая серебряный кубок. Жесткие выгоревшие волосы упрямо торчали, "придавая гонщику очарование озорного мальчишки. Ему очень шел темно-синий спортивный комбинезон, прошитый ровными квадратами. Синий костюм почти сливался с ярким фоном неба, и от этого казалось, что пилот парит среди облаков, опьяненный своей победой.
Нервными движениями придвинув свечу и чуть не затушив пламя, Ирина торопливо прочла комментарий к снимку: «…Выиграв главный приз третий год подряд, Сергей Свечников стал трехкратным победителем именитых соревнований „Серебряный кубок“.
Дальше уголок страницы был оторван, и надпись было не прочесть. Ирина прикурила от свечи, снова и снова вглядываясь в фотоснимок.
Сомнений быть не могло. Она его узнала. Только там, на снимке, черты лица были немного мягче.
