Luchiel Dianel - Чувство
– Франс, познакомь и нас… – улыбается его темноволосый спутник.
– Эта та девушка, о которой я тебе говорил… Я ей последней давал слушать Париж…
– О! – темноволосый с удивлением меня разглядывает. -Я рад, что вы приехали…
– Это Эрик Розетт, – поспешно добавляет Франс. – Это тот, чей номер ты набирала долгими бессонными ночами…
Я улыбаюсь и снова протягиваю руку.
– Очень приятно и… спасибо вам огромное. – Он так же как и Франс целует мою руку. Я чувствую, что краснею. Кажется, здесь в Париже иначе и не здороваются.
– А это Лоренс… Но я думаю, его имя ты уже знаешь.
Я киваю и поворачиваюсь к Лоренсу. Он смотрит на меня… как-то странно. Как будто я вот-вот исчезну. Я протягиваю ему руку и повторяю:
– Сисили. Очень приятно… – он как завороженный берет мою руку. Он жмет ее, и я жму его руку в ответ. Но, не выпуская моей руки, он подносит ее к губам. И целует.
Его губы холодны и мягки, как снег или лепестки розы. -…приятно…. – очень тихим эхом отзывается он.
Миг и все пропало.
Эрик и Франс весело смеются.
– Ты прекрасно играл, Лоренс… Я уверен, что когда завтра объявят победителя, назовут именно твое имя! Это было действительно гениально! Шопен во плоти!
Смущенный Лоренс.
– Хватит его смущать, – улыбаюсь я. – Он уже и так не знает куда деться.
Эрик и Франс только улыбаются. Хитро. Одновременно. Они как братья близнецы, которые не похожи.
– Насколько ты приехала? – меняет тему Франс.
– Я уезжаю послезавтра.
– Можно тебя сфотографировать?
– В смысле?
– Я фотограф. Я работаю для журнала "*****" там, у нас дома.
– Ооо! -… и если ты согласишься, я бы хотел сфотографировать тебя и Лоренса вместе… рядом с Луи.
– С кем?
– Так зовут рояль Эрика… – поспешно объясняет Лоренс.
– Рояль! О! Так вот откуда мне знакомо ваше лицо…! Вы играли…
– Да-да. Я играл. Но это сейчас не важно! – я улыбаюсь. Наверное, ему поднадоела известность.
– Так могу я…?
– Ну конечно.
Я улыбаюсь. И улыбаюсь. И улыбаюсь. С ними троими так легко и так солнечно.
Кажется, что я вернулась домой. Вернулась в семью, где все просто и знакомо.
С ними весело. И как-то по особенному прозрачно. Я как будто смотрю на мир сквозь них, как сквозь солнечный свет, и все становится в миллионы раз ярче. Я знаю Лоренса по его музыке. Я знаю Франса по его прогулкам на закате. Я знаю Эрика, потому что я знаю Франса и Лоренса. Это все как-то странно, верно и неверно одновременно.
Я люблю свой дом, Париж. Я люблю их. Я люблю свет.
Кто сказал, что на земле – ад?
Kapitel 25.
Я открываю глаза. Утренний свет заливает комнату. Шторы раздвинуты.
Я ищу тебя.
Я поворачиваю голову. Оглядываю комнату. Щурю глаза спросонья. Свет такой яркий.
Везде только свет. Только горячее стекло и нагретый паркет.
Ты входишь в комнату, улыбаясь. Ты садишься на край моей постели и, как волшебник, достаешь из-за спины букет цветов.
Цветы прекрасны. Нежные изгибы лепестков…сочный цвет листьев… я принимаю их из твоих рук. Лепестки – холодные-холодные, но стебли там, где их держал ты, отдают жаром.
Ярко-белые как первый нетронутый снег и три тычинки в каждой чашечке. Дурманящий запах.
– Доброе утро, – говоришь ты.
– Доброе утро, – говорю я. – Спасибо…
– Молчи, грешный… – улыбаешься ты, заминая мое смущение.
Ты обнимаешь меня, и я откладываю букет в сторону, чтобы обнять тебя в ответ. -…ты самый лучший… – тихо шепчешь ты мне в самое ухо, и я смеюсь, потому что мне щекотно.
Мы сидим, обнимая друг друга. В соседней комнате спит Луи.
И я понимаю, что у меня есть все.
Это не остановка. Это не конец стремлений. Просто дорогу, по которой я иду, обступили прекрасный сады.
Я не знаю, что ждет меня дальше.
Я не помню, что я уже прошел.
Я просто иду вперед осторожно отодвигая со своего пути ветки, прогнувшиеся под тяжестью плодов.
Я любуюсь. Я наслаждаюсь. Я созерцаю.
Я часть этого сада. Этот сад часть меня. Я его творец и посетитель.
Это моя жизнь сегодня.
– La malia… – с чувством шепчу я.
– Чувство, – просто отвечаешь ты.
Я снова ложусь, и ты ложись рядом со мною. Я кладу голову тебе на плечо. Утро такое сладкое и такое желтое как мед. От сладости слипаются глаза. Рядом с моим сердцем стучит твое. Выравнивается дыхание… мы погружаемся в утреннюю полудрему, и каждый думает о чем-то своем, совершенно не важном и не нужном.
И постепенно ленивые мысли переходят в сны….и мы спим. И букет, подаренный тобою, лежит в изголовье не потревоженный – потому что зачем же нам шевелиться?
Но полное пробуждение когда-нибудь обязательно наступает. И райские сады могут наскучить.
Мы просыпаемся.
Мы просыпаемся от того сна, которым был твой приезд.
Ты уезжаешь.
Ты возвращаешься в Канаду, и скоро нас будет разделять целый океан.
О, это была прекрасная мечта. Пусть было много такого, что я мог бы сделать лучше.
Это была мечта.
Мечты сбываются.
Маленькие чудеса повседневной жизни незаметные тем, кто не приглядывается – букет цветов, записка на столе, завтрак в постель, сон в обнимку…
Ты подарил мне это все, и я счастлив.
Ты уезжаешь.
Ты с хмурым видом собираешь вещи, так привычно раскиданные по всей моей квартире… потому что она не моя. Она наша. И мы так привыкли к этому слову…
Когда ты уедешь, мне будет одиноко здесь. Но я буду ждать тебя снова.
Я помогаю тебе как могу.
– Хочешь, я сыграю тебе?
– Сыграй.
Я открываю рояль, поднимаю крышку, чтобы от звука дрожали стекла.
Я раскрываю ноты Листа "La campanella".
И веселым ручьем журчит музыка.
Летим, летим, мой милый Франс… Летим высоко над облаками… летим к морю… летим в горы… летим, мой Франс…
Горячие клавиши. Они напоминают мне твою кожу снова и снова. Я играю для тебя Листа. А ты ходишь по дому и собираешь вещи. Ты складываешь их небольшой горкой в углу, и их оказывается совсем немного.
Мои пальцы играют, а я думаю о том, как на самом деле мало надо человеку, чтобы выжить… и как он обрастает вещами, когда находит свой Дом.
А еще о том, что все рано или поздно, так или иначе, возвращаются домой.
Мой славный Франс, ты уезжаешь.
Но когда-нибудь ты обязательно вернешься сюда, ко мне.
Потому что здесь твой ДОМ.
Kapitel 26.
– Ало?
– Да?
– Это я.
– Разумеется. Кто же еще это может быть! Последнее время исключительно ты набираешь этот номер.
– Эрик, у меня есть новости. Я хочу, чтобы ты сел.
– Что случилось, Франс?
– Ничего плохого, успокойся. Просто сядь.
– Хорошо. Я сел.
– За Луи?
– За Луи.
– Я нашел новую работу.
– О! И там платят больше… и скоро ты сможешь…
– Нет, Эрик ты мыслишь не правильно.
– Но…
– Я нашел работу в Париже. Я переезжаю. -…
– Эрик?
– Франс?! НУ, ЭТО ЖЕ ПРОСТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНО! Ведь ты будешь жить у меня, правда? Нам ведь вдвоем вполне хватало места? Правда? И тогда мы обязательно…
– Эй, эй! Придержи коней… – смеюсь я. – Я приеду. С кучей, кучей вещей. Скоро.
Но я не хочу тебя отвлекать. Поэтому встречать себя я тебе запрещаю.
– Ну Франс… ну елки-палки…
– Я и позвонил-то тебе только потому, что не хочу снова делать тебе неприятный сюрприз…
– Скажешь тоже!
– Если ты действительно хочешь, чтобы я пожил у тебя – я поживу. Я тоже этого хочу… Но я буду платить часть квартирной платы. Ну и, разумеется, подыскивать себе свою квартиру…
– Франс!!! Я все-таки надеюсь захватить и оставить тебя у себя. Но до этого еще далеко. Просто приезжай. Я буду ждать. На ближайшие две недели у меня совершенно нет планов… только опера вечером. Так что если будет выбор, как лететь – прилетай утром… По крайней мере, я точно буду дома. Твои вещи прибудут раньше?
– Да. Я об этом и хотел поговорить. Сможешь ли ты их забрать?
– Конечно смогу! Это даже не вопрос. В крайнем случае, у меня теперь тоже есть мобильный телефон. Так что ты всегда можешь позвонить…
– Спасибо, родной… – я улыбаюсь ему в трубку, и он улыбается мне в ответ.
Еще какое-то время мы говорим, весело обсуждая детали, представляя, планируя. Мы радуемся уже сейчас, потому что оба знаем – вдвоем мы можем устранить любые преграды между нами.
Мы прощаемся коротко и радостно. Ведь это прощание – преддверие встречи.
Я поднимаю глаза. Рядом стоит Джеки. Его глаза печальны и злы.
– Ты не говорил мне, что уезжаешь.
– Подслушивать не хорошо, тебя этому в детстве не учили?
– Я не подслушивал. Это правда? Ты действительно переезжаешь в Париж? К Эрику?
– Да, – просто отвечаю я, и раскрываю новую пачку "Lucky Strike". Первую сигарету я, как всегда, переворачиваю и кладу обратно. Вторую – закуриваю.
– Ты бросаешь меня.
От неожиданности я захожусь кашлем, потом жестоким смехом.
– Джеки, очнись! Мы бросили друг друга уже очень и очень давно…
– Мне будет грустно без тебя…
