Альфред Бестер - Обманщики
– И доктор Йейл тут?
– Доброе утро, сынок.
– Это уж чересчур.
– Ничего подобного, мальчик. Садись. Я ни разу не видел тебя растерявшимся больше, чем на секунду. Соберешься.
Уинтер сделал шаг назад, к креслу, и сел, удрученно тряся головой.
Затем он глубоко вздохнул, плотно сжал губы и пристально посмотрел на меня.
– Так это и есть мой приз, тот клад, который я искал?
– Ну вот! Видишь? – широко улыбнулся Йейл. – Тебе всего-то и потребовалось каких-то пять секунд. Молодец, Роуг.
– А кто это решил, что мне делать больше нечего, как такие вот загадки роугадывать?
– Нам нужно проинформировать вас по крайне щекотливому вопросу, – проинформировала я его.
– Ну и что? А позвонить не могли?
– Я ведь сказала «по щекотливому». Телефонные звонки могут быть перехвачены. Ровно как и записки. И устные сообщения. Перед нами стояла задача привести вас сюда, не возбуждая ни у кого ни малейших подозрений, и мы понадеялись на ваше – действительно уникальное – чувство структуры.
Такого чувства нет больше ни у кого.
– Простите меня, пожалуйста, Брюнхильда, но сейчас вы говорите, как героиня третьесортной книжки про шпионов.
– Чтобы поставить «Двенадцать дней Рождества», у нас была вся прошлая ночь, пока вы... были заняты несколько иначе.
– Понятно, у вас ведь фамилия Партридж. А если бы Калликак?
– Я знала, что никто другой не усмотрит эту структуру, а даже при наличии слежки ваш маршрут окажется настолько эксцентричным, что следящие неизбежно отстанут.
– Слежка? Ну да, конечно. Роуг Мориарти, так меня обычно и называют, – рассмеялся Уинтер. – Шерлока Холмса почитываете?
– Не смейся, сынок, это очень серьезно, – заметил Йейл.
– Но почему король Р-ог? – неожиданно спросил Уинтер.
– Блестяще! – искренне восхитилась я. – За пару минут вы синэргизировали самый корень проблемы. Душа Те Юинты покоится уже в вашем левом глазу.
– Когда? Каким образом?
– Неделю назад. Несчастный случай на охоте. Скафандр, вспоротый клыком. Правду говоря, он был слишком стар для встречи один на один с анаэробным мамонтом.
Уинтер судорожно сглотнул.
– Он был обязан подтверждать свою силу. Раз в год, каждый год. Такова традиция королей маори.
– А теперь это предстоит вам, – напомнила я. – Послушайте меня, пожалуйста, Уинтер, и не встревайте некоторое время. Сечете?
Он молча кивнул.
– Мы используем вас, и много уже лет, хотя сами вы об этом не знали.
Ваша помощь была просто неоценима. За вами наблюдали, шли по вашим следам.
Вам дали кличку «Пойнтер».
Я описала наши операции «ПЛАН» и роль, которую играл в них он – совершенно бессознательно; Уинтер слушал внимательно и ни разу меня не перебил. Быстрый и сообразительный, он не стал приставать с вопросами, ответы на которые очевидны, – вроде того, кто такие «мы». Был, правда, момент, когда он бросил взгляд на Йейла, который ответил пожатием плеч.
– А теперь главное, – продолжала я. – Тот боевик принес в сады Болоньи Потрошильный Нож с двумя целями. Первая – убить, это очевидно, но была и вторая. Он хотел вернуться на Ганимед с вашими щеками.
– А!
– Вот именно. И он не имел никакого отношения ни к джинковой девушке с Тритона, ни к ее организации. Он выслеживал именно вас, Р-ога Юинта, наследника престола.
– Вот как!
– Именно так. Существует маленькая, но очень жесткая террористическая группа, которая вас не желает. Вы не маори. Вы воспитывались не в куполе.
Вы развращены хонками. Вы мягкотелы. Вам нельзя доверять. Et cetera <и так далее (лат.)>. Ну и что же им остается делать? Необходимо вас уничтожить – чем они и занимаются. Эти убийцы весьма не глупы и хорошо обучены, вот мне и пришлось устраивать всю эту комедию с «Двенадцатью днями».
– Зря они беспокоятся, – покачал головой Уинтер. – Мне ни с какого бока не нужен королевский титул.
– Для них это совершенно безразлично. Кто бы ни занял ваше место, вы будете постоянной угрозой. Большинство населения купола навсегда сохранит благоговение перед вашими щеками. Так что выход у наших ребят один – привезти эти щеки домой, в качестве охотничьего трофея.
– Я могу подписать акт об отречении.
– Никого это не устроит. Почему они должны верить, что вы не отречетесь потом от своего отречения? Вас просто необходимо уничтожить, и они пойдут по этой дороге до конца.
– Ни хрена себе! Чтобы такому приличному киндеру из гоев да такой крутой облом!.. Причем в тот самый момент, когда мы с Деми... – Уинтер осекся. – Но я не поверю, что вы заманили меня сюда, словно котенка бумажкой на ниточке, только ради дурных вестей с Ганимеда. Вы что-то задумали. Так что именно?
– Отправляйтесь на Ганимед и вступайте в королевские права.
– У вас что, крыша поехала?
– Вас будет сопровождать Йейл.
– А при чем здесь доктор?
– Я никогда не говорил тебе этого, сынок, но Те Юинта платил за твое воспитание и образование. Он считал, что маори очень пригодится король, разбирающийся в привычках и обычаях белых.
– Вот-вот, – пробормотал Уинтер. – Ну совсем как титанианская мамаша Деми.
– И я просто обязан провести тебя через этот кризис, – продолжал Йейл. – Это мой долг перед Те, иначе вся наша подготовка пойдет псу под хвост.
– С вашего позволения, сэр, она и так пошла псу под хвост. Быть монархом – для этого нужно призвание, которого у меня нет и никогда не будет.
– Но зато вы останетесь в живых, – пояснила я. – После официальной коронации террористы на крайние меры не пойдут, иначе большинство от них отвернется, полностью и окончательно.
– А вам то, Одесса, какого черта тут надо? Защитить меня? Теперь, получив предупреждение, я и сам сумею себя защитить. Господь свидетель, я неплохо справился с этим на Венуччи.
– Я и в мыслях не имела защищать вас, – взвилась я. – Я защищаю работу, выполняемую вами для нас. Вы же напрочь перестанете воспринимать какие-либо структуры, кроме тех, что угрожают вашей драгоценной жизни.
Возразить было трудно, так что Уинтер только хмыкнул.
– А после коронации беспокоиться будет больше не о чем, и вы вернетесь к своим обычным, нормальным занятиям. – Я немного помолчала, давая ему время все переварить, а затем добавила:
– Ну и ваша девушка, она тоже будет в безопасности.
– А ведь ты – сука, – негромко сказал он, глядя на меня с ненавистью.
– Даже не сука, а сучка – прирожденная, за всю свою жизнь так и не повзрослевшая. Знаешь ведь, какое место у мужика нужно выкручивать?
– Работа у меня такая.
– Ну да, вроде как музыка, «Музыка сфер»... защемленных дверью...
Деми должна быть прикрыта на все время моего отсутствия.
– Я позабочусь.
– Ясно. Когда?
Молодец. Я готова была в него влюбиться. Приняв наконец решение, он прекратил все свои протесты, действовал дальше без всякого писка.
– Сегодняшний рейс, в полдень. Йейл все организовал.
– Организовал чисто?
– В лучшем виде.
– Вы понимали, что я не откажусь, ведь моя девушка у вас в руках. А Деми, она узнает что-нибудь после моего отлета?
– Объясним ей ровно столько, сколько ей положено. Положитесь на меня.
– Да уж придется. Avante, dottore! <Вперед, доктор! (итал.); обыгрываются первые слова итальянской революционной песни «Бандера росса»
– "Avanti, popoli!": «Вперед, народы!»> – Уинтер вскочил на ноги. – А я рассказывал вам когда-нибудь, как мамонт ограбил ювелирный магазин?
***
Благодаря энергии мета ракетный полет длится теперь не месяцы и годы, как раньше, а дни, в крайнем случае – недели; ну а джинки в результате еще крепче держат всех за глотку. Ничего не попишешь, это цена, которую платит Солнечная за свое превращение из реденькой сети изолированных друг от друга аванпостов в тесное сообщество склочничающих друг с другом планет и спутников, а заодно и волшебная палочка, превращающая бандитов из мета-мафии в Благородных Контрабандистов. (На исследование по анализу и синтезу мета было затрачено не менее 5.271.009 часов – и это еще по самым консервативным оценкам. Но я говорю так совсем не из пренебрежения – древние угробили примерно столько же времени на поиски философского камня.) К главному люку купола Маори Уинтера и Йейла доставил катер на воздушной подушке. Стоял второй из трех дней светового дня, так что погода была достаточно ясной и приятной. Если интерьер этого купола и напоминал что-нибудь, так только Рапа Нуи – или, если желаете полуперевод «Великий Рапа», – более известный под фамилией «остров Пасхи».
Отличия, конечно же, есть. Остров треугольный, а купол круглый. Нет крытых тростником хижин, вместо них – маленькие сборные домики. Нет титанических каменных истуканов, вместо них перед каждым из родовых поселений стоит огромный тотем, вырезанный из дерева (левый глаз выложен пластинками слюды). Все до восхищения дико и примитивно, однако центральный кампонг, где маори собираются, чтобы посоревноваться, посплетничать, посклочничать, провести какую-либо церемонию und so weiter расположен прямо над ультрамодерновой системой жизнеобеспечения купола, приближаться к которой – особенно после трагедии в джонсовском куполе на Меркурии – табу для всех, кроме специального на то уполномоченных техников.
