Илья - Малолетка
-Я решку разломал.
-Ты?! Что ты пиздишь? Чем?
-Арматурой.
-И где она?
-Вниз упала.
-Хуй с тобой, пойдём, герой, бля - мент понял, что надо брать, что дают.
Через полчаса нам принесли телевизор.
Через три дня вернули Бобана.
Истощённого, избитого, оголодавшего и очумевшего от холода карцера.
Я солгу, если скажу, что он набрал авторитета.
Кем он жил, тем жить и продолжил.
Никакой особой благодарности ему не выразили.
Правда, унижать стали немного меньше.
18.
Сижу за дубком, отхлёбываю чиферок, вывожу шариковой ручкой на кожаной папке, сшитой из косухи Зига, текст молитвы "Отче Наш".
Расслаблен, убиваю время.
Хоть оно, как известно, крайне не любит, чтобы его убивали, но что поделать...
Обстоятельства вынуждают.
Никуда не тороплюсь, неделю как с этапа, никаких выездов не запланировано.
Утро, только прошла проверка.
Почти все спят, тихо трещит телевизор, идут утренние новости на первом канале.
Демон моет посуду, Петровна бестолково шуршит веником по пятаку…
Вдруг на кипеше забегают краснопёрые, дают мне полчаса на сборы.
Что-куда - хуй их знает.
Собираюсь.
Пришли, забрали.
На шмоне я один, в автозаке - один, на КПЗ привезли и в камеру бросили одного.
Ситуация напряжная - всегда до того ездил с подельниками, всё-таки одно на троих дело, все следственные действия тоже только вместе.
В голову лезут неприятные мысли.
Моими сошконарниками по сцене на КПЗ оказались мужики со строгача, но какие-то невыразительные.
Может, присмотреться к ним мешало крайне поганое освещение - одна лампочка ватт на 40, вся закопчёная, может, мне просто было не до того - реально в гонки ударился, гадая, что за провокацию мне мусора приготовили.
Я же паровозом шёл в их раскладах...
...С громким лязгом откинулась кормушка.
-Такой-то!
Удивлённо подхожу к проёму, услышав свою фамилию.
-Передачка!Распишись!
Расписываюсь, охуевая...
Передачка богатая...
Куча жратвы, пуховые подушки, телага, какой-то шмот, сигареты, пачки чая...
Тупо в шоке...
Ничего из этого не просил.
Ну хули : дают - бери.
От души пожрал с сокамерниками, ёбаные урки вымутили у меня одну подушку и телагу.
Телага мне впринципе не нужна была, а с двумя здоровыми подушками таскаться по автозакам совсем не айс (там ценится скорость передвижения : она обратно пропорциональна числу поджопников, получаемых от ментов), так что я им уступил всю эту херню довольно быстро - после получаса нытья о том, как все порядочные арестанты должны друг другу помогать.
Весь день не находил себе места, гадая, что же произошло и что я тут, собственно, делаю.
Никаких объяснений никто не давал.
Ночью не мог заснуть на пуховой подушке, богатое воображение рисовало мне картины длительного заключения.
Поутряне за мной пришёл здоровый жирный мусор и повёл меня к следаку.
Совсем не в тот сектор, куда меня выводили обычно...
Мент протолкнул меня в кабинет незнакомого следака :
-Такой-то!
-Тэксссс...Такой-то...Угонщик...
«Нихуясе!» - думаю – «Что, блять, за цирк, ебаный рот?!!»
-Ээээ...Извините, я какбэ не угонщик...
-Как это не угонщик? Такой-то такой-то?
-Да...
-Ну и чего ты тут горбатого лепишь? Вот - сорок угонов на тебе.
-Да я и водить-то не умею...
-Это ты судье расскажешь!
-Меня вообще за другое приняли!
-Как за другое?... - следак обескуражен не меньше чем я.
Коротко излагаю ему суть своего обвинительного заключения.
Следак запирает меня в кабинете и куда-то убегает.
Возвращается минут через пять, озадаченно чеша репу.
-Неувязочка вышла...Увести! - кивает он менту.
-А чего случилось-то? - мысль о том, что мне пытаются впаять ещё и угоны неприятно свербит внутри головы.
-Да однофамилец у тебя завёлся, тоже малолетка, тоже с этого же централа.
От сердца отлегло…
«Ну менты, ну дибилы, бля!» - озвучивать эту прописную истину не стал =)
С лёгким сердцем забрал остатки передачки, откинув пару куриных ляжек строгачёвским.
Повезли обратно.
Только приехал – прибегает пупок и начинает толкать в кормушку жирного кабана.
Уже понимаю, что не мне, но хули делать?
Тёску, значит, на этап увезли, за него в его хате никто расписаться не сможет.
Кто кабана вточит?
Мусарята =)
Беспокоясь об их здоровье – итак морды такие, что в лакалку не пролазят – я забрал дачку.
Приехал тёска с этапа невесёлым – объел я бедолагу хорошо =)
Зато почти все шмотки вернул обратно.
Даже подушку пуховую, к которой я за пару дней уже успел привыкнуть.
Позвал воспитателя, объяснил ему, тупорылому, ситуацию, собрал большой баул…
Воспет сбегал за тёской – самому лень тащить было сумку.
Тёска оказался даже внешне похожим на меня на меня - тоже блондин, подтянутый, высокий.
Только заколотый партаками крепко - от пальцев до шеи.
В его хате обилие татух вообще было нормой : хата практически полностью комплектовалась "зелёными" -очередной мусарской эксперимент - краснопёрые пытались выяснить, проникнут ли понятия в социум состоящий из людей, заехавших на централ с воли, при отсутствии у них тюремного опыта.
Понятия проникали и при том пиздец как – практически сразу по попадании туда пацаны все поголовно становились отрицалами, били партачки, базарили на фене...
Мой однофамилец, одноимёнец и одногодка одновременно со временем стал там смотрящим.
Сидеть ему предстояло ещё долго.
19.
Как-то под вечер тормоза распахиваются и мент почтительно запускает к нам в хату парнягу.
«Почтительно» это без привычного «Руки за спину», «Быстрее шевелись, блять» и прочих мусарских приколов.
К новичку моментально подбегает Демон – этот шакал встречал всех вновь прибывших, подгоняемый мечтой, что появится-таки кто-то более чмошный чем он сам и избавит Русланку от мук ежедневной уборки. Снимет, так сказать, с ковырла.
Однако данный кентуха точно не подходил на замену Демону.
Высокий, чуть сутулый.
В чёрной майке.
На дворе – зима.
Если на человеке такая одёжа не по сезону, значит он откуда-то из здания тюрьмы, скорее всего.
Эту догадку подтверждало и неимоверное число татуировок, покрывавших тело – все пальцы, кроме большого в синих «перстаках», предплечья заколоты причудливыми узорами, переходящими на плечи.
Ещё сразу удивило число золотых украшений – цепура с мизинец толщиной, на ней болтается массивный крест, на запястье увесистый браслет.
Парень явно был не из простых арестантов.
Мелькнула догадка – «А может быть это…»
-Павлуха! – признал смотрящего Пиздюк.
-Здорово, пацаны! Чифернём? – отозвался Павлуха.
Павлика у нас не любили.
Многие считали его присутствие на месте смотрящего за малолеткой неуместным.
Лекс помнил то время, когда он отнимал у Павлухи новенький спорткостюм, Хилл ещё не забыл, как заставлял Павлуху драить дальняк, Пиздюк с усмешкой вспоминал, как давал Павлухе пизды.
Даже у ебаной чурки – Джема – было припасено несколько историй про издевательства над молодым Павликом.
Однако теперь Павлуха вырос и заматерел.
И мириться с существованием хаты, где его в хер не ставили было, наверное, неприятно.
Потому-то с благословления и по милости Бачуки – старшего смотрящего за малолеткой – Павлик решил предпринять турне по всем хатам, начиная с нашей.
Естественно, Павлик поехал не один – одному ему делать в компании настроенных против него людей было нечего.
Через час привели Рыхлого – второго смотрящего за малолеткой, павлухиного напарника.
Рыхлый отличался от Павлухи сильно.
Абсолютно без тухлого пафоса и понтов, располагающий и открытый, улыбчивый парняга, постоянно на приколах.
На теле ни одной наколки.
Крепко уверенный в себе, расслабленный.
Позитивный кент такой.
Вместе с тем обладающий громадными связями среди криминального взросляка – откуда они у него, не знаю, но факт есть факт : именно благодаря им Рыхлый на второй месяц отсидки стал смотрящим за малолеткой и подтянул к себе недотёпу-Павлуху, отсидевшего уже полтора года, но особого авторитета не добившегося.
Про Павлика же как рассказывали, что он мудак, так мудаком тот и оказался.
Практически сразу, ещё до прихода Рыхлого, пребывая в иллюзиях касаемо своей невъебенной крутости, Павлуха запряг Демона очищать наш «дубок» - обеденный стол.
