Артур Кангин - Запах денег
— Бред!
— Молчите! Оденьте его на безымянный палец левой руки и никогда не снимайте. А когда встретите обидчика, слегка потрите большим пальцем и прошепчите: “Все напасти на твою голову!”
— И что?
— Увидите.
— Всё?
— Разве этого мало?
Витя заплатил 700$ и пожалел, что поверил дурацкому объявлению.
Похоже, он крепко вошел в роль лоха.
И здесь его кинули!
3.Но колечко все-таки отыскал и напялил.
Чем чёрт не шутит?!
Поглядим… Посмотрим…
При встрече в останкинском коридоре с Василием Озорниковым, кивнул и слегка потер колечко, прошептав: “Все напасти на твою голову!”
Вася остановился, судорожно вздрогнул, завертелся волчком, и вдруг превратился в тяжелую навозную муху.
— Ах, ты! — воскликнул Витя. Никогда еще он так выгодно не вкладывал денежки.
А в Останкино переполох. Пропал генеральный продюсер многих проектов, Василий Степанович Озорников!
После нескольких сочувственных фраз, стали предполагать самое лихое. Вспомнили его узкоглазую любовницу из тайского массажного кабинета. Оживили в памяти Васин пьяный загул в Париже, когда он малую нужду справил на Эйфелеву башню. Вернули из забвения факт Васькиной финансовой нечистоплотности, идейные грабежи.
После недельного отсутствия Озорникова, делегаты от канала-конкурента кинулись в ноги к Вите Жевилоу.
Попросили, как идейного отца, продюссировать уже раскрученный “Чудо-завтрак”.
Виктор метнулся к своему руководству. Что делать?
А ему — вперед, братишка! Нам свои люди на враждебном стане, ох, как нужны!
Витя львиную часть своих средств кинул на эту программу, и она сказочно расцвела.
Успех, слава, высшая строчка рейтинга…
4.Проверил Виктор колечко и дома.
Когда теща в очередной раз послала его в ванную за вставными клыками, Витя потер перстенек.
Тещенька, многоуважаемая Прасковья Алексеевна, вздрогнула, скосила очи, завертелась волчком, и превратилась в очаровательного ёжика.
Витя положил колючий шарик в коробку из-под пылесоса. Плеснул в мисочку молока.
Усмехнулся:
— Теперь, Прасковья Алексеевна, вставная челюсть вам не понадобится! Хлебайте молочко, на здоровье!
Пришла жена, сразу в крик, где мама?
Умотала обратно в Махачкалу. Ей Москва опротивела. Захотелось пожить в мудром уединении.
— Откуда ёжик?
— Оставила о себе на память!
В краткие сроки Виктор Жевило расправился со всеми обидчиками.
Одного банкира, отказавшему ему в спонсорской помощи, превратил в мерзкую жабу. Наглого парня с бензозаправки, по- хамски обслужившего, переделал в вонючку скунса. Секретаршу из Останкино, отказавшую ему в интимной услуге, сделал бабочкой-капустницей.
Счастливое наступило время!
Некого бояться!
С кольцом-то!
Виктор теперь даже радовался, когда кто-то ему делал гадость.
Возмездие наступало мгновенно!
И сразу одним членом фауны на земле становилось больше.
И ведь все живы…
И с завидным аппетитом…
Совесть Виктора Жевилоа была кристально чиста.
От внутренней гармонии он даже подернулся жирком.
“Вот так перстенек! — восклицал он в минуты досуга. — А батька о его свойствах верно и не ведал. Иначе Ротшильдом помер бы!”
5.Враги все были перекованы в животных.
Наступила скука.
От легкого приступа меланхолии Витя даже свою поднадоевшую жену превратил в лопоухого кролика.
Стали жить новым составом: Виктор Яковлевич, теща-ёжик, жена-кролик.
Меж тем, денежки за “Чудо-завтрак” текли рекой.
С скоростью микробов плодились и новые передачки.
И занимали нехилые строчки ведущих рейтингов.
А вот удовлетворения не было.
Смотался в Голливуд. Заарканил для своего сериала заокеанских звезд первой величины.
В рекордные сроки снял фильм. Получил все мыслимые премии. Но радости не было…
В чем дело?
В минуты тягостных раздумий вспомнил о госпоже Успенской, Любовь Ибрагимовне.
Звякнул по телефону.
Она — “приходите!”
Пришел, но теперь уже не был принят первым.
Пришлось отсидеть с мальчиками и генералами.
— Заскучали? — спросила Успенская Витю, когда тот переступил ее порог.
— Измаялся.
— Перстень не потеряли?
— Как можно?
— Тогда своих обидчиков возвращайте из мира фауны в человеческую среду.
— Это еще зачем?
— Ради хохмы!
— Мне не смешно. А, если они опять того, напакостят?
— Так перстень же у вас с собой…
— Понял!
Ушел Витя от Успенской, получив дотошную инструкцию. Перстень нужно переодеть с левой руки на правую. На безымянный же палец. А когда нужная живность окажется в пределах визуальной досягаемости, потереть колечко, да прошептать: “Будь человеком!”
Делов-то!..
6.В кратчайшие сроки Витя воззвал к человеческому лику и окаянного продюсера Ваську Озорникова, и банкира-жмота, и хамоватого парня с бензоколонки, и девушку, отказавшей ему в интимной и такой простой услуге.
Вернул к нормальному естеству даже жену, Юлию Борисовну.
Все новообращенные стали тихи и задумчивы. Никаких негативных эмоций не вызывали.
Не стал Витя только трогать ёжика.
Во-первых. он ёжиков любит.
Во-вторых, тещ он недолюбливает.
Хотя. кто его знает, найдет стих, вернет к своей природе и оную.
Всё хорошо, только теперь у Вити появилось новое опасение.
Как бы его перстенек во вражеские руки не попал…
Ведь кругом столько сорви голов! Родную маму за пятак продадут.
На всякий случай во время сна теперь клал перстенек себе в рот.
Есть опасность проглотить?
Что вы?!
Он из уголка рта ниточку свешивал.
Хитрый парняга, Виктор Жевило, не нам чета!.. Гений!
Капсула 15. ГОСПОДА, Я СТАЛ ГОРИЛЛОЙ!
После отпуска на Гавайях бизнесмена Павла Хмару мутило.
Нет, отдохнул чудненько! Месяц напролет, в кричащей цветом тропической рубашке, в бермудах, с дипломатом баксов, среди стройненьких и грудастеньких негритянок и мулаток. Это ли не королевский оттяг?
Но перед отлетом в Москву он съел плод редкого кактуса. Сорвал его машинально. Разжевал медовую мякоть.
Сопровождающие туземцы взглянули на Пашу с ужасом.
— Это нельзя есть! — истошно крикнул беззубый смуглый старичок. — Выплюнь!
— Я проглотил! — улыбнулся Павел.
Старик схватился за губы, кинулся в придорожные кусты, с бурным звуковым сопровождением, вырвал.
Какой впечатлительный…
Паша же чувствовал себя просто супер.
2.Приехал в Златоглавую и погрузился в насущные дела.
Оказывается, за время его отсутствия на фирму наехали налоговики, затем бандюки, потом опять налоговики, только рангом коллег покруче.
— Что же вы мне не звонили? — рассвирепел Паша.
Первый вице-президент Василий Шелопутин опустил глаза:
— Боялись побеспокоить.
— Всех выгоню! — Павел кулаком стукнул по дубовому столу.
Сотрудники, зная отходчивое сердце Хмары, переживали не очень, в полнакала.
Вечером Павел решить выпить, но лишь хлебнул водку, как тотчас с отвращением выплюнул.
Как ее пьют заразу? Хотя в водочном ремесле он был дока.
Пришла подружка, Юленька. Расщебеталась о своем, женском.
Павел зверем кинулся на девицу, сорвал одежду и за минуту овладел щебетуньей.
А ведь до этого у них близости не было. Только интеллигентские шуры-муры.
— Павлуша, красавчик, что с тобой случилось? — со сладким ужасом спрашивала Юлия.
— А! — махнул он рукой. — Перегрелся в Гавайях! Тропики, блин!
3.На следующее утро, фыркая в душе, он с изумлением заметил, как обросли его руки, ноги, грудь. А ногти уплотнились и как будто стали острее.
— Что за хрень? — Паша сглотнул слюну. Голос же у него стал хриплым, с дремучими модуляциями.
Он опаздывал на работу. Лихорадочно стал надевать брюки, а они лопнули по швам. Штанины же закончились над лодыжками.
Павел позвонил в офис и сказался больным.
Положил трубку и опрометью кинулся к холодильнику. Жуткий голод!
Он ел прямо из кастрюль. Захлебываясь, постанывая от наслаждения.
Наевшись, завалился спать.
А когда, после десятичасового сна, вошел в ванную, увидел в зеркале двухметровую гориллу. Настоящую! Сплошь покрытую коричневым мехом.
Павел хотел матюгнуться, а издал протяжный обезьяний рёв.
На улицу опустилась ночь, и горилла Павел почувствовал непреодолимый порыв к свободе.
Выходить через дверь было скучно, он высочил через окно.
Всего-то третий этаж!..
4.Ох, и отвёл же Пашенька душу!
