Ирвин Шоу - Хлеб по водам
— Так… Дайте подумать, дайте подумать… — Хейзен откинул голову на спинку кресла и, задумчиво щурясь, уставился в потолок. Похоже, он не слышал последних слов Стрэнда. — Так, кого же я там знаю?.. Ах, ну да, конечно! У главы подразделения нашей фирмы в Париже двое ребятишек, и они ходят в американскую школу. А сам он — член совета директоров. Я обязательно позвоню ему, но только в Париже сейчас рождественские каникулы, как и у нас. И я знаю, что он обычно отправляется куда-то кататься на лыжах, дней на десять. Уверен, мы обязательно что-то придумаем.
— Мне очень неудобно, что приходится использовать вас как агента по трудоустройству, — пробормотал Стрэнд.
— Ничего страшного. Многие используют меня для других, куда более сомнительных целей. И давайте не будем преувеличивать степень моих заслуг перед вами.
Появился мистер Кетли и объявил с порога:
— Вас к телефону, сэр.
Не выпуская бокала из рук, Хейзен вышел из гостиной в библиотеку. От внимания Стрэнда не укрылось, что он притворил за собой дверь, чтобы его гость не слышал, о чем он будет говорить.
Вернувшись в гостиную, он смотрел мрачно.
— Аллен, прошу вас, извинитесь перед всеми от моего имени, но мне придется вернуться в Нью-Йорк. Срочно, сейчас же. Звонила жена. Сегодня днем она прилетела из Парижа. Самолетом компании «Эр Франс». Если бы она выбрала «Транс-уорлд-эрлайнс», то Лесли и Линда имели бы удовольствие созерцать ее на протяжении всего перелета. Она в стельку пьяна и говорит, что если я сегодня же не вернусь в Нью-Йорк, то она сядет в лимузин и примчится сюда. И покажет всем нам раз и навсегда, что шутки с ней плохи. Короче, повторится безобразная сцена в Туре, а мне бы этого не хотелось. Одной такой сцены в год более чем достаточно. Попробую ее утихомирить. Простите, что испортил вам праздник. А всем остальным скажите, что меня вызвали по срочному делу, связанному с бизнесом. Скажите, пусть едят, пьют и веселятся от души.
— А когда вы думаете быть обратно?
— Не знаю. Я вам позвоню. — Хейзен с тоской оглядел уютную комнату, удрученно покачал головой: — Господи, до чего же мне не хочется уезжать отсюда! — И с этими словами он вышел.
Стрэнд допил виски, затем медленно побрел на второй этаж — сообщить жене, что хозяина дома срочно вызвали по делу в Нью-Йорк.
Они ели и пили, но нельзя было сказать, чтобы так уж особенно веселились. Элеонор с Лесли вдоволь наговорились в машине, а Линда, не вздремнувшая в самолете ни на секунду, клевала за столом носом и рано отправилась спать. Кэролайн же была неутомима и предложила Элеонор съездить в Бриджгемптон и посмотреть, не будет ли сегодня Бобби играть в баре на пианино.
— После Джорджии и Данбери немного ночной жизни не повредит. Особенно в виде джаз-банда из десяти труб, — сказала Элеонор. Дочери расцеловали родителей, пожелали им доброй ночи и уехали.
— Что ж, — заметила Лесли, — похоже, нам придется провести вечер, как и подобает старичкам, тихо и уютно, у камина. — Она подошла к креслу, где сидел Стрэнд, наклонилась и поцеловала его в лоб. А потом нежно провела рукой по волосам. Он обнял ее за талию и прижал к себе.
— Я вовсе не чувствую себя таким уж старым, — тихо пробормотал он. — А что касается тебя… Да если б ты пошла в тот бар с нашими девочками… бармен наверняка бы принял тебя за несовершеннолетнюю и попросил предъявить удостоверение личности. Знаешь, это напомнило мне те времена, когда мы с тобой дожидались в гостиной, пока твои родители не лягут спать, чтобы начать целоваться и обжиматься.
— О Господи! — рассмеялась Лесли. — Лет тридцать как не слышала этого словца! Обжиматься!.. Как думаешь, люди до сих пор этим занимаются?
— Насколько мне известно, теперь они обходятся без подготовительной стадии. Сразу ныряют в постель, — ответил Стрэнд. Рука его спускалась все ниже и ниже, и вот он уже начал поглаживать ее бедра. — А что, вполне разумно — позволяет сэкономить уйму времени. Надо как-нибудь и нам попробовать. Послушай, а почему бы не прямо сейчас, а?
Лесли изогнулась в его объятиях, теперь он видел ее лицо.
— Ты серьезно?
— Более чем…
— Но можно ли?.. Я имею в виду…
— Принз дал мне зеленый свет. Правда, немного затуманенный. Но все равно зеленый.
— Нет, что он конкретно сказал?
— Советовал соблюдать умеренность во всем, но… Короче, сказал: это или убьет меня, или заставит почувствовать себя двадцатилетним здоровяком футболистом.
Лесли поцеловала его — крепко-крепко, в губы. А затем взяла за руки и потянула из кресла.
Его это не убило. Но и двадцатилетним здоровяком спортсменом он тоже себя не чувствовал, когда, в последний раз поцеловав ее, перекатился на спину в мягкой широкой постели. Зато он чувствовал себя необыкновенно, бешено счастливым.
— Ну, вот мы и вернулись домой, — прошептала Лесли. — Правда, это не наш дом и не наша постель, но мы наконец дома…
— Спать хочешь?
— Нет. Так, просто подремлю.
— Знаешь, у меня потрясающая идея.
— Какая же?
— Сейчас встану, спущусь в кухню и украду бутылку шампанского из холодильника. Прихвачу два бокала и вернусь. И мы с тобой отпразднуем приближение Рождества, а также небольшой сексуальный подвиг, который только что совершили.
— Что ж, я голосую «за».
Поднявшись в спальню с бутылкой и двумя бокалами, Стрэнд увидел, что Лесли успела разжечь камин и сидит теперь перед ним в кресле. Она придвинула поближе второе — для него. Пробка с громким хлопком вылетела из бутылки, Стрэнд разлил холодное пенящееся шампанское по бокалам, которые Лесли держала наготове. Он взял свой, приподнял и произнес тост:
— За Париж!
Лесли пить не стала, лишь окинула его вопросительным взглядом.
— Что сие означает?
— Это означает, что я говорил с Хейзеном как раз перед тем, как его вызвали в город. Ну и как обычно, он знает одного нужного человечка и обязательно свяжется с ним. И прямо завтра с утра я иду покупать себе французский словарь.
— О, Аллен!.. — Лесли едва не расплакалась от радости.
— Пей, — сказал он. И оба выпили.
— Аллен, — заметила она после паузы, — ты вовсе не был обязан это для меня делать…
— Я делаю это для себя, — ответил Стрэнд. — Представился удобный случай поразмыслить обо всем этом, пока мы ехали в машине. И чем больше я думал, тем сильнее нравилась мне идея.
— Ты уверен? Ты пойдешь на это не ради моего каприза? Потому что, когда я сказала тебе об этом еще там, в аэропорту, ты, похоже, пришел в ужас.
— Нет, просто я удивился. Ну и понадобилось немного времени, чтобы освоиться с этой идеей. Боже, шампанское просто изумительное!
