Карлос Оливейра - Современная португальская повесть
— Ничего не бойся! — возражал Мы-я. — Никто из нас не может дезертировать. Нас все время притягивает к себе Гигантский Магнит…
Но Ты-никто чувствовала, что постепенно теряет силы и долго не продержится. Вскоре руки ее заскользили по этому телу, такому холодному и такому чуждому ее женскому естеству («Любить — значит быть контрреволюционером», — с огорчением повторяла она).
— Мужайся, Ты-никто, — ободрял ее Мы-я.
И как раз в этот самый момент на небесах прозвучал наконец долгожданный Голос — прозвучал на всех языках мира, слившихся в единый поток, и люди, поднимаясь во Мглу, легко выражали каждый на своем языке то, что было у них на сердце, и было для них самым сокровенным.
Некоторые с трудом скрывали охватившее их разочарование: ведь они надеялись, что Голос раскроет им Последнюю Тайну — Тайну, которая, как это было известно всем, недоступна человеческому роду.
И наконец, Голос не спускался с Высоты, как все еще пытались убедить нас уцелевшие в нас какие-то пережитки прошлого. Он поднялся из земной тьмы для того, чтобы возвратиться с некоего острова, созданного во мгле, и, таким образом, своими громозвучными и о многом говорящими раскатами придать видимость истины тому, что состарилось на Земле, передаваясь из уст в уста. Тому, с чем мы в одиночестве сталкивались во вселенной, уменьшенной до наших размеров с помощью спутников и космических ракет. Не было, не было у нас товарищей на ближайших планетах. Быть может, мы нашли бы их там, вдали, на расстоянии иных галактик. Но здесь, сейчас ТОЛЬКО ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ УМЫ УПРАВЛЯЛИ ЭТОЙ МАЛЮСЕНЬКОЙ ВСЕЛЕННОЙ, В КОТОРОЙ МЫ ЖИВЕМ, И ТРЕБОВАЛИ ОТ НАС ВПРЕДЬ БОЛЬШЕЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА СЕБЯ САМИХ.
Нам разрешено все, кроме преступления и кроме отказа от участия в созидании Небес и Земли, — от нашего, быть может, единственного человеческого долга.
«Священная банальность, которую, наверно, придется повторять миллионы раз, чтобы она стала плотью и кровью жизни», — размышлял Мы-я, воскрешая в памяти Мировой Террор и представляя себе способ, каким можно, не превращаясь в пламя, выращивать крылья в этом аду…
И тут неожиданно, с яростью ощутив свою неполноценность, он заметил, что Ты-никто нет. И закричал:
— Где ты, Ты-никто? У тебя не хватило мужества идти за нами? Или это я позволил тебе соскользнуть и упасть, не поймав тебя на лету, как должен был сделать? Так же я не уследил за Жулией. И за Эрминио. К чему ты стремилась, Ты-никто? И как тебе удалось избежать Гигантского Магнита?
И в то время как продолжалось восхождение во Мглу, которая понемногу приобретала другой вкус — вкус Света, а Свет этот был ярче солнечного, — Мы-я взывал, не переставая:
— Вернись, Ты-никто! Мужайся! Не позволяй себе снова упасть в ад бессмысленной любви. Мужайся! Вернись, Ты-никто! Уже приближается новая Земля! И новая Мгла!
…Там Мы-я и Мы-все ожидаем космическую пыльцу твоей любви — этот единственный, вечно юный свет в устах людей. Единственный пот, который струится по нашим телам и делает вселенную человечной с помощью звезд из плоти и крови и пухлых губ — звезд, которых не погасит никакой холод.
_____________ Перевод Е. ЛюбимовойПримечания
1
Имеется в виду революция, происшедшая в Португалии 24 апреля 1974 года.
2
Руа-да-Бранка — улица Лиссабона, славящаяся своими публичными домами.
3
Легуа — путевая мера длины, равная 5 км.
4
Добрый день! (исп.).
5
Что такое, приятель? (исп.).
6
Конечно (исп.).
7
Город Брага является предметом некоторых забавных народных поговорок. Здесь: остаться с носом.
8
Здесь: продувная бестия.
9
Букв. — по обету (лат.), так называются предметы (картины, статуэтки, таблички с надписями, пряди волос и т. п.), приносимые по обету верующими католиками в дар богу, деве Марии или святым в благодарность за исцеление, помощь в делах и т. п.
10
Изыде, владычице — Марк Октавий свободнорожденный Теофил (лат.).
11
«Из Конфирмацинных актов архиепископа Гусмана Контадора явствует, что на 1778 г. в Гафейре было столько же душ, сколько в окружном городе […], в то время как, согласно последней переписи, число жителей не превышает 1044 как мужеска, так и женска пола, что явно свидетельствует об упадке, коему обречен сей край». — Сарайва. Описание.
«Только в прошлом году отсюда выехало девятнадцать семейств в полном составе, вот и подсчитайте, ваша милость». — Деревенский староста в частном разговоре. (Прим. автора).
12
Свят, свят, свят (лат.).
13
Здесь: пример (лат.).
14
Не препятствует, не является препятствием (лат.).
15
— Святой дух, боже…
…Смилуйся над нами.
— Святая троица, единый боже…
…Смилуйся над нами.
16
Дочери Марии — организация девушек фашистского толка.
17
Авторское право (англ.).
18
Багасейра — португальская виноградная водка.
19
Португальские древности (лат.).
20
Для дофина (лат.).
21
«Гороскоп», «Флама» — португальские иллюстрированные журналы; «Эль» — французский иллюстрированный журнал для женщин.
22
Винный погреб, погребок (исп.).
23
Текстуально, как явствует из моих заметок. Томас Мануэл отстаивал «принцип исключительности», который делает человека счастливым в социальном смысле. «Всякое продвижение вверх по иерархии вызвано стремлением к исключительности», — утверждал он, хотя и в других выражениях. (Прим. автора).
24
Что мною написано, то написано (лат.).
25
Джон М. да Кунья, бакалейная торговля и мясопродукты, Ньюарк, штат Нью-Джерси (англ.).
26
Смилуйся надо мною (лат.).
27
Манолете — известный испанский тореро Мануэль Родригес, погибший во время корриды в 1947 г. в г. Линьяресе.
28
Букв.: хвала твоей матушке! — уличный комплимент, которым приветствуют хорошенькую девушку (исп.).
29
Согласен? Здесь: ясно (фр.).
30
Истинная поэзия рогоносцев (фр.).
31
В пять часов пополудни (исп.) — строка, повторяющаяся в одном из романсов Ф. Гарсии Лорки, посвященном смерти тореадора Игнасио Санчеса Мехиаса.
32
На средства его величества Джонни Уокера (англ.); «Джонни Уокер» — марка виски.
33
Шиадо — торговый центр Лиссабона.
34
Грубое ругательство (исп.).
35
Фадо — португальские народные песни.
36
Не злись (фр.).
37
«Политика и преступление», изд. Галлимар (фр.).
38
Неточное обозначение, применимое только по отношению к крестьянину, который, живя в сельской местности в стадии индустриализации, приобрел ряд черт промышленного рабочего, но не может быть отождествлен с таковым. Поскольку житель Гафейры землей не располагает, он прирабатывает на одной из окрестных фабрик в качестве неквалифицированной рабочей силы. Его поведению, которое определяется двумя факторами: отсутствием надежных перспектив в промышленности и постепенным отвыканием от крестьянского труда, свойственна нерешительность, и потому, за неимением лучшего, воспользуемся термином «крестьянин-рабочий». (Из записей).
39
«Жилища» (исп.).
