Михаил Гиголашвили - Чертово колесо
— В общем, где ваша добыча? — еще раз спросил майор.
Сатана пожал плечами:
— Чего?
— Ладно, сделаем дома обыск. Как считаете? — обратился майор к капитанам; те молчали. — Глядишь, и барахлишко гинекологово найдем... А?
— Может, он сам все расскажет? — пожал плечами Пилия и ткнул Сатану рукой в бок. — Говори!
— А чего говорить? Что вы от меня вообще хотите? Ничего не трогал, ничего не знаю!.. Что вы мне шьете?.. Какой на хер гинеколог? Я не баба, чтоб по гинекологам ходить! Мне аборты делать не надо! — начал выступать Сатана, чувствуя, что у ментов, видно, мало фактов. А про «много фактов» ему запретили говорить... Он еще раз выразительно взглянул Пилии прямо в глаза и размеренно заявил: — Ничего не знаю. Был в Москве на чемпионате по самбо. Вернулся — и около дома без понта повязали.
— Это правда? Около дома? — спросил майор у Маки.
Тот хмуро кивнул.
— Ну что же, если все так просто, пусть он в подвале сегодня посидит, в самом узком и темном, — зловеще выдохнул майор. — И подумает о том, что знает об ограблении. А мы ему завтра факты представим — вдруг станет разговорчивее и умнее... И ему, и прокурору, чтоб поскорее санкцию на арест дал!
— А без прокурора никак нельзя? — спросил Сатана.
— Как же без прокурора, если ты молчишь?
— Может, я штраф заплачу?
— Штраф? За что? Ты ведь ничего не делал!..
— Ну, вообще, за все... — Сатана неопределенно повел клокастой головой, качнул сцепленными руками, в которых дымилась сигарета.
— Нет, родной, тут штрафом не отделаешься. Зови дежурного. Пусть ведет его в угловую. Да смотри, чтоб с третьей не пересекался! — добавил майор, значительно поднимая брови (там сидел Бати).
Мака коротко ответил:
— Понял! — и пошел за дежурным, но, вспомнив одну деталь, от дверей вернулся и положил на стол нож, найденный в кармане Сатаны.
— Это что? У него изъят? Вот и еще статейка — холодное оружие, — майор, открыв щелчком нож, померил его пухлыми пальцами. — Тут намного больше, чем четыре пальца. Красивый. Чье производство? — Он положил его рядом с паспортом.
— Голландия, — ляпнул Сатана.
— А у тебя откуда?
— На день рождения подарили, хлеб-соль на работе резать. ..
— На работе? Хлеб-соль? На твоей работе финками народ режут... — иронично отозвался майор, послушал шаги Маки в гулком коридоре и уставился Сатане в лоб. — А что бы ты ответил, если бы мы предложили тебе немного на нас поработать? А? Если ты такой работник хороший?
— Что я, стукач? Я человек с понятиями, — удивился Сатана.
— Да нет, ты не понял! Стукачей у нас полно: полгорода уже поет, а другая половина пока еще танцует... Но и она запоет... Нет, по своей специальности надо поработать... По прямой профессии, так сказать...
— Как это? Нету у меня никаких профессий. Меня из техникума выгнали... — начал Сатана, в панике думая, что майор намекает на робы, в которых они грабили гинеколога.
Майор отмахнулся:
— Я не про это... Я про твои главные специальности говорю — разбой и грабеж... Судя по твоим судимостям, это твое любимое занятие... — Но, услышав сапоги дежурного, майор замолк, начал собирать чистые листы. — В общем, обо всем попозже. А пока иди, подумай. Главное, про награбленное не забудь вспомнить...
— Нечего мне вспоминать, мастера по самбо получать ездил, — буркнул Сатана, при виде дежурного встал и пошел мелкими шажками из кабинета, гулко гремя железом в пустом коридоре. Мака двинулся за ними.
— Обыщи его как следует! На ночь сними кандалы, а утром опять надень! — крикнул вдогонку майор и повернулся к Пилии. — Ну, как съездил, дорогой? Навестил родственника?
— Все в порядке. А тут что творится? Кто это вообще? — в свою очередь поинтересовался Пилия.
Майор кратко повторил ему то, что Пилия уже слышал от Маки, добавив:
— Это, впрочем, ерунда. Пора поумнее быть. Есть кое-кто на прицеле. Крупная рыба. Но ее надо из пруда вытащить и на берегу подержать, чтобы она наши три желания исполнила и золото отдала! Золото! Знаешь, мне отец убийцы Амоева говорит: «Я такого мужчины мать ебал, у кого в подвале не лежит пять кило золота на черный день!» А?.. У тебя вот лежит, к примеру?
— И ты хочешь эту рожу, Сатану, к такому делу привлечь? — Пилия увел разговор от опасного предмета: ему теперь померещилось, что проклятому борову все известно о банках.
Майор почмокал губами:
-Хотел. Чтоб нам самим не пачкаться... Но теперь вижу, что опасно. Как вы его взяли?
— Мака позвонил, я подъехал, а он как раз из дома выходил.
— Я уверен, что если этого Сатану чем-нибудь крепко ухватить, то он все сделает по нашему приказу. Но фактов маловато... Пока... В сущности, только заявление болвана Бати. А конкретно — ничего, мелочевка... Краденого нет, отпечатков в квартире не брали — умер-то гинеколог в больнице, не приходя в себя. Скажет: «Врет ваш Бати, сам убил и на нас валит...» Да и какое убийство, если в свидетельстве о смерти написано: «инфаркт»?.. Ну ладно. Отдыхай с дороги. А я посижу тут, покумекаю, что к чему.
— Кстати, как там с нашим списком? — вспомнил Лилия, уже встав. — Кого-нибудь без меня проверили? Есть оттуда деньги? И за Амоева мне, кстати, полагается...
Майор, пропустив мимо ушей последнюю фразу, презрительно махнул рукой:
— Не знаю, списком Мака занимался. Кое-кто там, кажется, еще остался... неучтенным... Займись этим с утра.
А потом примемся за что-нибудь более интересное, чем грязные руки вонючих морфуш. А, Гела? Гела-Бегела... Ты ведь тоже из этих, из бесов, а?..
Не отвечая на шутки, Пилия упрямо повторил:
— Где деньги за Амоева?
Майор сделал неопределенный жест, хотел что-то ответить, но из коридора послышались шаги. В кабинет влетел Мака и бросил на стол мятый конверт:
— Вот, при обыске нашли! Письмо... Кто их сейчас пишет?
Майор усмехнулся:
— Это не письмо, а ксива, малява... В их делах так.
Звонкам и почте не доверяют, а маляву весь воровской сход прочтет и оценит... — Он щелкнул кнопкой ножа и лезвием аккуратно разрезал конверт, вынул листок и вслух прочитал: — «Братьям — от Нугзара. Я прошел весь путь воровской жизни, стал вором в законе, всегда жил по понятиям, соблюдал законы и следил, чтобы их исполняли другие. Никто не может меня в чем-нибудь упрекнуть, хотя нет человека без ошибок, больших или малых.
Но больших ошибок у меня не было, а малые я исправлял сам. Теперь волею судьбы я попал в другой мир и хочу тут остаться навсегда. Мой возраст, состояние здоровья и ряд других причин не позволяют мне дальше исполнять мои обязанности. Поэтому я складываю с себя корону вора и с почтением возвращаю ее сходке такой же чистой и незапятнанной, какой принял из рук Варлама Ратиани по кличке Спило и Вячеслава Шандыбина по кличке Дыба в сибирской зоне Г/45, в Потаповском централе, на большой сходке в мае 1978 года. Общак мною сдан в прошлом году Большому Бадуру. Я желаю всем удачи и счастливой жизни. Все мои близкие люди останутся для меня близкими навсегда. Нугзар Ахметели»...
