Ольга Кай - Загадать желание
– Я подумаю, – ответила я тогда, растерявшись, и не успела увернуться от поцелуя.
И правда потом думала, думала… Целых два дня. Видимо, слишком долго – моего ответа уже никто не ждал.
Дверь захлопнулась, приглушив невероятный шум студенческой дискотеки, но тут же распахнулась вновь – Светка выбежала на крыльцо следом за мной.
– Не нужна ты ему, слышишь, не нужна! И забудь его, поняла? Это я тебе по-дружески говорю, слышишь?
Я обернулась. Светка все еще что-то кричала, не замечая, как тянутся черные щупальца к ее ногам, как покрываются мазутными пятнами разрисованные стены за ее спиной, не слышала, как гаснет, захлебываясь, музыка…
Наша…
– Он мне не очень-то и нравился, – призналась я теням, стоя на сухой, в паутине трещин, земле пустоши. – Просто обидно…
До сих пор звучало в голове это Светкино «по-дружески».
Наша…
И снова шагнула наугад.
Темень. Парк.
– Ну вот, нас никто не услышит…
Высокие тени заслоняют свет фонарей. Силуэт однокурсницы-Светки угадывается благодаря белой майке.
– Чего тебе надо? – спрашиваю.
В двух десятках шагов от нас – другая компания, человек восемь. В случае чего позову на помощь.
– Все-то ты знаешь, умненькая! – Светка оборачивается к теням. – Это она моему Владику глазки строит, дрянь такая…
Кто-то толкает в спину, потом в плечо… Руки, руки…
– Пустите! Пустите меня!
Падаю на землю, чувствуя облегчение от того, что меня больше не держат. Светка подходит, наклоняется, глядя с презрением и торжеством.
– И запомни, чтобы больше к моему парню не приближалась. Ясно?
– Нужен мне твой Влад! – огрызаюсь.
– Эй, кажется, она не поняла…
Они уходят скоро, а я остаюсь сидеть на влажной после дождя земле, прижимая к груди свою сумочку. А совсем рядом – компания ребят и девчонок со старших курсов – стоят, посасывая пиво, разглядывают меня с едва заметным любопытством… Нога болит, пытаюсь встать – не получается, и вместо того, чтобы злиться на Светку и ее пособников, я смотрю в ответ, на стоящих неподалеку ребят, понимая, что не смогу уйти от этих равнодушных взглядов. Одна из девушек говорит что-то негромко, и вся компания взрывается хохотом.
Наша.
И мне хочется задушить каждого из них за этот пьяный, визгливый смех.
Наша.
Грязь ползет по земле, подбираясь к ним ближе и ближе, собирается ручейками, тянется хищными щупальцами. Миг – и смех обрывается, гаснут фонари… Мельком вижу серый пустынный пейзаж, но он тут же сменяется ярким днем на городской набережной. Шумят машины, играет музыка. Я вижу рядом Алинку и улыбаюсь – наконец-то. Моя подружка – самая надежная, самая верная. Единственная, пожалуй. Мы неторопливо идем вдоль реки, над головой радостно зеленеют молодые листья.
Сегодня у меня день рождения.
Алина что-то увлеченно рассказывает, улыбается. На ней – коротенькая джинсовая юбка, тонкая кофточка с воланами. Ветер развевает длинные светлые волосы моей подруги, и все встречные парни и мужчины оборачиваются посмотреть на нее, подмигивают, иногда подходят к нам познакомиться. С Алинкой.
Поблизости бегает малыш с желтым воздушным шариком, весело смеется, но падает неудачно, и шарик лопается с громким хлопком. Я сочувственно смотрю на желтую тряпочку, оставшуюся от нарядного шара, и праздничное настроение тает… Уже нет желания весело улыбаться солнцу, наслаждаться ароматом свежей зелени, болтать с подругой. Хочется приотстать и позволить Алине идти дальше одной. Что толку быть при ней пустым местом? Некрасивой подругой, серой мышкой… Особенно в собственный день рождения.
Останавливаюсь. Черные червячки ползают под ногами, вьются, им очень хочется вперед, догнать…
– Нет, – тихо говорю я. – Алинка тут не при чем.
Не верят. Шипят, словно настоящие змеи.
– Нет, – качаю головой и отступаю назад: – Уходите.
Мне слышится хохот. Подруга оборачивается. У нее золотистые глаза дочери леса.
– Хочешь, чтобы меня не было?
Еще шаг назад.
– Нет.
Рядом с Алиной – мужской силуэт, солнечные лучи слепят глаза, и не рассмотреть – кто же это. Но я и так знаю – Леон. Сердце замирает на минутку, поддавшись воспоминаниям о глупых мечтах, надеждах, о пережитом разочаровании… Я медленно перевожу дыхание, улыбаюсь, и черные червячки, обиженно шипя, прячутся в асфальт. Алина обнимает мужчину за шею, притягивает к себе, чтобы поцеловать, и в этот миг я вижу, что у него – темные коротко стриженые волосы, и ростом он ниже Леона, и…
– Нет!
Тени выныривают из-под моих ног, устремляются вперед – туда, к ним. А я все вглядываюсь, стараясь убедить себя, что обозналась, что это не Арис, не может быть он, но… Чернота поднимается волной над асфальтом, бежит по радостно-зеленой траве…
И кто-то хватает меня за плечо.
Вскрикнув, оборачиваюсь.
Никого. И ничего – ни города, ни набережной. Тьма. Только ощущение, что кто-то рядом, совсем близко… Протягиваю руку, и едва не кричу снова, когда чужие пальцы уверенно хватают мою ладонь.
Тьма клубится вокруг, угрожающе шипит, шепчет. Тот, кто идет впереди, крепко держит меня за руку, увлекая все дальше и дальше. Хочется оглянуться, посмотреть, что же там, позади, но я точно знаю, что лучше этого не делать, и иду – все быстрее, быстрее. Неожиданно что-то мелькает под ногами. Трава! Обыкновенная трава – зеленая латка посреди этой сплошной темноты. Ставлю ногу на нее, словно на ступеньку – и тут же появляется следующая, а за нею еще и еще. Чернота злится, пытается схватить за лодыжки, и моя зеленая лесенка раскачивается, словно веревочный мостик над пропастью, и все сложнее удержать равновесие, не упасть, не провалиться в жадные объятия мглы. «Еще чуть-чуть, еще немного», – шепчу сама себе, словно эхо чужих, кем-то произнесенных слов.
Наша, наша…
В голосах нарастает угроза.
Наша!
Зеленый мостик вертится, крутится. Я не вижу пропасти, но ощущаю ее, и оттого ноги становятся ватными, коленки подгибаются, а пальцы отчаянней пытаются ухватиться за чужую руку, как за последнюю спасительную соломинку.
Наша!
Тьма кружится вихрями, зеленые ступеньки убегают из-под ног. Прыгаю вперед, и в этот миг моя ладонь выскальзывает из чужих пальцев.
– Нет! – крик застревает в горле. Взмахнув руками, я проваливаюсь в черную, бездонную пропасть и… падаю на влажную от вечерней росы траву.
* * *Травинка щекотала нос. На запястье висели обрывки веревок, тело ныло и совершенно не хотело двигаться. Я лежала, пытаясь собраться с мыслями и понять – это снова мираж, сон, или я, наконец, проснулась? А над головой звучали голоса: один чуть осипший и очень-очень знакомый, второй напоминал шелест ветра в листве, и, казалось, я его тоже слышала раньше. На плече моем – чья-то рука, изредка она двигалась, поглаживая, касаясь волос. Повернув голову, я нашла наконец в себе силы открыть глаза и увидела Ариса.
И, вздрогнув, отшатнулась, отползла в сторону. Вскинула руки к вискам, опасаясь найти пальцами металл Всемилова обруча.
Его не было. Но, может, он у Ариса?
Синие сумерки опускались на землю, размывая очертания деревьев. Где-то за спиной сидящего неподалеку Горыныча мне померещилась Осинка. А может, это была другая мавка, и не одна. Белесыми пятнами в отдалении – два смутно знакомых силуэта, но разглядеть, вспомнить – кто, откуда…
Горыныч смотрел на меня с невеселой улыбкой.
– Обруча больше нет, – сказал.
– Правда?
В горле першило, язык заплетался, но меня поняли.
– Правда.
И все-таки я на всякий случай отползла еще немного – слишком хорошо помнила железный обруч в ладонях Ариса.
– Она вернулась, – проговорил второй голос.
Хозяин Заповедного леса стоял рядом, руку протяни – и коснешься. Но я не смела – смотрела молча, не в силах отвести взгляда от глубоких глаз, казавшихся в полутьме двумя черными провалами.
– Договор расторгнут, – произнес Хозяин леса. – Но избавить ее душу от зла мы не сможем – слишком оно свойственно вам, людям.
Арис недобро усмехнулся, не возражая, но и не соглашаясь. Тяжело поднялся на ноги – видно, немало сил потратил, чтобы вывести меня по шаткому мостику в черной, бездонной пустоте. Что это был именно он – я не сомневалась ни мгновения. Опустился напротив, обнял меня, крепко прижав к себе.
А я безучастно смотрела через его плечо на виднеющиеся в полутьме силуэты. И отвернулась, когда Арис попытался заглянуть мне в лицо.
Он все-таки сделал, как обещал. И опять меня спас. Но… слишком уж долгим и тяжелым оказался для меня этот путь.
– Дело сделано, – послышался голос Хозяина леса. – Нам пора.
