Джон О'Хара - Жажда жить
Грейс оставалась у Мартиндейлов, пока доктор не счел, что состояние позволяет ей совершать короткие поездки в крытой машине (против слова «лимузин» у него было стойкое предубеждение). Грейс сказала, что хотела бы переехать на Вторую улицу, чтобы Мартиндейлы могли вернуться к нормальной семейной жизни. В загородном доме шли большие ремонтные работы, о ходе которых регулярно сообщала Шарлотта Бухвальтер-Пенелопа Пенн, впрочем, О’Брайан заявил, что в любом случае предпочитает, чтобы Грейс оставалась в городе, тогда он в любое время может заехать и проследить, как она переносит переход чуть ли не от одной воды к нормальной здоровой пище. Грейс исхудала и ослабела, но при этом, по словам мисс Кармоди, которая оставалась при ней и после переезда от Мартиндейлов, была подвержена «внезапным вспышкам активности». В новую диету входили мясо, картошка, молоко, овощи и фрукты; ничего жирного, никаких соусов, минимум приправ; сигареты и алкоголь исключаются. Раз в неделю Грейс посещали парикмахерша и маникюрша, а Рут Хольц устроила для нее персональную демонстрацию той самой линии весенней одежды, которую сама Грейс так и не купила за несколько дней до болезни, но Рут на свой страх и риск приобрела для нее. Туфли Грейс заказала по филадельфийским каталогам, но почти все отдала мисс Кармоди, когда выяснилось, что из-за похудания уменьшилась и длина стопы — обычный размер уже не подходил.
Чтобы хоть чем-то себя занять, она писала благодарственные записки друзьям, присылавшим цветы. Бетти не только сохраняла вложенные в них карточки, но и записывала названия цветов, что свидетельствовало не только об ее скрупулезности, но и о вере в окончательное выздоровление подруги. Таким образом, у Грейс была возможность упомянуть нарциссы через много дней после того, как дарители нарциссов напрочь забыли, что за букет ей послали. Грейс писала по три-четыре записки зараз, и в начале выздоровления это ее немало утомляло. Именно поэтому она не сразу ответила Мэри Кемпер, которая писала ей:
Дорогая миссис Тейт, мистер Холлистер и мистер Булл наказали мне выбрать для вас цветы, потому что у девушки это лучше получится, а мужчины почти не разбираются в цветах. Мы все надеемся, что с ними у вас в комнате будет светлее, и желаем скорейшего выздоровления.
Искренне ваша, Мэри Кемпер.
Грейс не знала, что у Брока и Холлистера был разговор, сообщать ли в «Часовом» о ее болезни. Холлистер, узнав об этом от Чарли Джея, позвонил Броку. Тот ответил, что сам хотел бы обсудить это дело, поэтому не будет ли Холлистер любезен зайти сегодня же в клуб?
— Спасибо, что нашли время встретиться, — начал Брок. — Кстати, вам бы надо вступить в клуб. Ваш отец был его членом. Есть небольшая очередь, но, я думаю, мне удастся сделать так, чтобы вас поставили ближе к началу, за счет приезжих.
— Я в другой очереди стою, мистер Колдуэлл, — сказал Холлистер.
— В другой клуб? — уточнил Брок.
— Нет, я уже вхожу в спортивный, — пояснил Холлистер. — Тут другое. Как бы это сказать, очередь за бесплатным супом. Я только что купил машину. Чтобы заплатить наличными, я занял деньги в редакции и теперь отдаю из жалованья.
— Да, слышал, — сказал Брок. — Что-нибудь придумаем, наверное, дадим скидку. Сколько, точно пока не скажу, но, думаю, примерно половину. Машины вам нужны, и нам кажется, газета должна… ладно, об этом в другой раз. А сейчас о моей сестре, миссис Тейт. У нее пневмония. Из доктора О’Брайана трудно вытянуть что-нибудь определенное, но положение остается критическим. Может не выжить.
— О Господи, а я и не знал.
— Теперь знаете. У нас в городе полно людишек, которые наверняка решили, что моя сестра просто прикидывается, мол, не хочет на людях бывать после… ну, мы понимаем друг друга, Холлистер. Помнится, мы уже касались этого, в понедельник, что ли.
— Я все понимаю, мистер Колдуэлл.
— Ну и отлично. В общем, я не хочу, чтобы газета сообщала о болезни сестры, по крайней мере в ближайшую неделю, а потом, может, пересуды об автокатастрофе сами собой затихнут. А особо ретивые пусть шушукаются, если уж так угодно. Может, когда убедятся, что сестра на пороге смерти, и им достанет приличия помолчать, хотя лично я в этом сомневаюсь. По словам доктора О’Брайана, кризис наступит через неделю или десять дней. В любом случае в понедельник я вам позвоню, и вы скажете Кроули, чтоб поместил на странице светской хроники десять строк, что Грейс опасно заболела пневмонией и находится в доме миссис Эдгар Мартиндейл, где ее и подкосила болезнь на прошлой неделе. Что-нибудь в этом роде. Упомяните доктора О’Брайана и двух сиделок. Тогда люди поймут, что это не просто сплетня. Если она пойдет на поправку, можно что-нибудь сообщать раз в неделю, что-то вроде бюллетеня здоровья.
— А сейчас она как? Не для печати.
— Ну что сказать, я и сам бываю с ней наедине не больше двух-трех минут зараз. Особо ничего за это время не поймешь, но вы ведь встречались с моей сестрой, знаете, что она всегда была воплощение здоровья. Но именно что была. Ослабла. Бредит. Даже руки поднять не может, представляете? Ей носят кислородные баллоны, это такая новая штука, которую устанавливают прямо в палате. Из-за нее она такой беспомощной и выглядит, да еще эти резиновые шланги. Смотрю я на чертову железяку и думаю: «В ней, в этой большой железной бутыли, — жизнь моей сестры. Жизнь моей сестры».
— Цветы ей можно послать?
— Очень мило с вашей стороны, — иронически улыбнулся Брок, — но лучше потом, когда она сможет оценить это. Мне кажется, сегодня она меня даже не узнала.
— В общем, все, что мы в редакции можем…
— Весьма тронут, Холлистер. Вижу, что вы от души. Я всегда могу различить, когда человек искренен, а когда нет. Ладно, передайте коллегам в «Часовом» то, что я вам сказал. И еще раз спасибо, что пришли.
По прошествии некоторого времени Грейс ответила Мэри:
Дорогая Мэри,
очень приятно, что вы, мистер Холлистер и мистер Булл — мои коллеги по работе в «Часовом» — помните меня. Да, от хризантем в комнате и впрямь стало светлее, да и на душе веселее, даже не поверите. Вроде иду на поправку, поэтому, надеюсь, скоро увидимся. На следующей неделе меня можно будет навещать. Если окажетесь поблизости, может, заглянете? Поблагодарите от моего имени мистера Булла и мистера Холлистера. Еще раз большое спасибо,
Ваша Грейс С. Тейт.
Мэри, похоже, восприняла эту записку как вызов на дом.
— К вам какая-то мисс Кемпер, — сообщила мисс Кармоди. — Это что, дочь того Кемпера, что работал в «Часовом»?
— Ну да, — кивнула Грейс.
— Я тогда только начала ходить по частным вызовам и присматривала за ним после удаления желчного камня, потому и вспомнила имя. Не больше десяти минут, миссис Тейт. Такие визиты вас утомляют, я не хочу, чтобы вы вечером засыпали усталой.
Грейс приняла девушку в верхней гостиной.
— Привет, Мэри. — Она протянула ей руку.
— Здравствуйте, миссис Тейт. Это от меня, мистеру Холлистеру и мистеру Буллу я не сказала, что иду к вам. — Мэри положила ей на колени охапку оранжерейных роз. — Может, поставить в вазу?
— Какие чудесные цветы, Мэри. Вообще-то хотелось бы подольше подержать в руках, но ведь засохнут. Вон там, на столе, лилии, их уже можно выбросить. Не пособите? А то мне сегодня уже нельзя вставать.
Девушка поменяла цветы и вернулась к Грейс.
— Ну, как там мистер Булл и мистер Холлистер?
— Ничего нового. Впрочем, нет, вру. С мистером Холлистером вроде полегче стало иметь дело. Не то что раньше было тяжело, но на прежней должности он был постоянно занят, голова все время чем-то забита. Конечно, редактор отдела новостей. А теперь колонка. Она всем нравится, во всяком случае, тем, с кем я говорила, разве что кое-кто едва умеет писать и читать, так от них соль шуток часто ускользает. Но все равно успех большой. Как раз то, что нужно газете.
— Да, мне тоже нравится, благо газеты снова читать разрешили. Ну а мистер Булл, как он?
— Вот он точно никогда не меняется. Правда, на прошлой неделе простудился, два дня не был на работе. Нет, на позапрошлой. Ничего серьезного. Мистер Холлистер купил новую машину.
— Рада слышать. Вы видели ее?
— Да, даже прокатилась несколько раз. Это «шевроле». Он меня домой подвозил.
— Удобно.
— Удобно-то удобно, да не всегда, если вы понимаете, что я хочу сказать. Видите ли, если я выхожу с работы и сажусь на трамвай, там всегда есть свободное место, но тогда мистер Холлистер видит, что я его не жду на углу, а когда жду, он не появляется, приходится ехать на трамвае, но там уже все забито, так и стою до самого дома.
— Нужно заранее договариваться.
— Как же, с Джеком Холлистером договоришься. С кем угодно, только не с ним. Никогда не встречала более непостоянного человека. С ним договоришься, а он в последнюю минуту все отменит. Переменчивый, как погода. Только об одном, миссис Тейт, и думает — о своей колонке. Замечательное чувство юмора, а работает как вол, таких в нашей округе еще поискать. — Не вставая со стула, девушка переменила позу. — Вам еще долго дома сидеть?
