Александр Горшков - Отшельник. Роман в трёх книгах
— Я не могу понять, что именно вас интересует. Я священник, сфера моих интересов и моей компетенции — духовная жизнь прихожан, духовные проблемы, а вовсе не материальные, родственные, финансовые или еще какие. Поэтому…
— Поэтому мы ждем всю информацию о духовной жизни и духовных проблемах той особы, личность которой мы уже установили: Надежды Смагиной. Всю. До мелочей.
— Но ведь вы должны понимать, что я не имею права обсуждать с вами или с кем-то из мирян эти вопросы и темы. Они связаны с тайной исповеди…
— Ой-ой-ой! Тайны! Какие у вас могут быть тайны? Треп один, а не тайны.
— Каждая человеческая душа — это тайна.
— Треп, говорю, сплошной, а не тайна. Что-то мы в себе ничего такого таинственного не ощущаем. И не видим.
— Время, значит, не пришло.
— Зато твое подоспело, — расхохотался Багор. — Тайны, душа, исповедь… Слова-то какие! Настоящие поповские. У самого-то тебя что? Душа? Не душа, а ду-шон-ка! Вытряхнем сейчас — и сам убедишься в этом.
— Погоди, — водитель опять отстранил Багра, стараясь казаться миролюбивым. — Слушай, дорогой, мы очень хорошо понимаем тебя, но и ты должен понять нас. Для этого мы и привезли тебя сюда, чтобы легче было обо всем договориться. Время-то сейчас какое? Позднее. Люди спят, Бог твой тоже отдыхает. Нас никто не видит, не подслушивает, так что можешь говорить все начистоту, а мы, как и пообещали, щедро компенсируем все неудобства. Итак…
Он достал портативный диктофон и включил его:
— Запись пошла.
— Вы от меня ничего не услышите, — тихо, но твердо ответил отец Игорь. — Тайны души человека открыты только перед Богом, а я — лишь недостойный свидетель.
— Вот и хорошо. «Недостойный свидетель…» Мы же не заставляем тебя выдумывать что-то. Правду и только правду. Давай не будем терять время.
— Время теряете вы. Я ничего не расскажу. Или везите меня назад, или…
— «Или», — мрачно отрезал Багор. — Раз ты выбираешь молчание, то мы выбираем «или». К дереву его!
Двое, что стояли сзади, схватили отца Игоря и, подтащив к высокой сосне, привязали к ней, стянув руки прочной бечевкой.
— Тогда начнем допрос с пристрастием, — Багор порылся в карманах своей куртки и вытащил маленькую газовую зажигалку. От щелчка появился тонкий огонек бледного пламени.
— Вот этой штуковиной я сейчас буду подсмаливать твою физиономию, пока она не покроется пузырями, волдырями, ожогами. Но это так, для начала представления, разминки. Потом, если будешь продолжать строить из себя партизана на допросе у немцев, мы перейдем к другим методам. Итак, не передумал?
Отец Игорь отрицательно мотнул головой и отвернулся в сторону.
— Тогда, святой отец, молись своему Богу, чтобы Он тебя услышал… А чтобы мы тут не оглохли от твоих воплей, прикрутите ему звук.
И те же двое заклеили ему рот широким скотчем.
— Вот так, — Багор увеличил пламя. — Как только передумаешь молчать — кивни, и мы продолжим начатый разговор.
«Господи, помилуй, — взмолился про себя отец Игорь. — Да будет воля твоя на мне, грешном!..»
***
Он уже ощутил прикосновение пламени, как в это мгновение из обступившей их темноты раздался четкий голос из громкоговорителя:
— Всем лечь на землю и не двигаться! Руки за голову! Повторяю: всем лечь на землю и не двигаться! Малейшая попытка сопротивления — и мы открываем огонь на поражение! Вы окружены!
Багор вздрогнул и огляделся по сторонам:
— Что за…
Но приказ повторился, а из темноты показался свет ручных прожекторов. Первым отреагировал водитель.
— Быстро развяжите попа! — шикнул он подельщикам, и те мгновенно развязали тому руки.
— Кляп! Уроды, кляп уберите! — шикнул он со злобой и сам же одним рывком сорвал скотч со рта отца Игоря — вместе с кусками бороды и усов. Тот застонал от боли.
Огни стали еще ближе, ярче, и вот в их свете уже можно было разглядеть фигуры военных в камуфляже с автоматами. Тот, кто шел впереди, снова скомандовал — уже без громкоговорителя:
— Лицом вниз, руки за голову и не двигаться!
Все, в том числе и отец Игорь, подчинились приказу.
— Бугор, я не… — прошептал один из похитителей.
— Сейчас узнаем, кто нас сдал. Ох, и не завидую ему… — чуть слышно ответил тот.
Старший офицер подошел к лежащему ничком отцу Игорю и слегка толкнул его в бедро носком ботинка:
— Встать! Руки на капот!
Но, осветив его лицо, схватился за голову от изумления:
— Да это же наш духовный опекун, отец Игорь! Батюшка, как вы здесь оказались?!
— Я-то как… Так… — он глянул на лежащих похитителей. — А вы-то сами как?
— А мы в оцеплении, обеспечиваем план перехвата. Снова побег в колонии. Сразу двое. Стали радаром прощупывать местность, он показал какое-то непонятное движение в лесу, да еще транспорт. Вот мы и… Ради Бога простите, что так вышло! Кто же знал, что вы… Ай-яй-яй, как нехорошо получилось…
Он отряхнул с куртки и брюк отца Игоря сухие листья, ветки. Пока тот приходил в себя, по очереди подняли всех остальных, освещая их лица фонарями.
— Товарищ подполковник, — крикнул другой офицер, — тут ваши старые знакомые. Может, сразу «паковать» в автозак будем?
— И кто же?
Он отошел от отца Игоря.
— Какие люди! Господин Багров и другие официальные лица.
Офицер развернул документы, которые ему подали, и рассмеялся:
— Вот чудеса! Был бандит-рецидивист, а стал помощником кандидата в мэры. Это уже вполне в духе нынешней эпохи! Как говаривали старые люди, из грязи — в князи. «Кто был никем, тот станет всем». Не удивлюсь, если через несколько лет, после очередной «ходки» на зону, ты, Багров, будешь уже не помощником, а кандидатом в градоначальники. Эх, не зря народ наш начал вспоминать добрым словом Иосифа Виссарионовича Сталина, не зря…
Он горестно вздохнул.
— Что за разборки тут устроили?
Не зная, что ответить и как лучше соврать, Багор в недоумении развел руками. Но тут к ним подошел отец Игорь.
— Валентин Васильевич, — обратился он к тому самому офицеру, который был начальником оперативной службы, — я прошу снять все подозрения с этих людей. Они приехали ко мне, чтобы обсудить некоторые свои вопросы.
— И для этого не нашли лучшего места, чем эта глушь. Считайте, батюшка, что лично вам я почти поверил. Но теперь я хочу обсудить с этой публикой свой вопрос: что за разборки?
— Валентин Васильевич, — настойчиво повторил отец Игорь, — раз вы мне доверяете, то отпустите моих гостей с миром. Уверяю: у них не было и нет по отношению ко мне никакого злого умысла. Они мои гости, приехали своей машиной. А то, что мы попали в зону вашего локатора или как там называется ваш прибор, зачем же нас сразу, извините, мордами в грязь?
