Джоди Пиколт - Девятнадцать минут
В зале суда стало абсолютно тихо. Дрю сердито посмотрел на Диану Левен, по мнению Алекс, подсознательно умоляя ее забрать его с места свидетеля. Он стал тем, кого вместо Питера предложили на роль мишени всеобщего гнева.
Джордан МакАфи подошел обратно к столу, где сидел Питер, и взял лист бумаги.
— Вы помните, в какой именно день с Питера сняли брюки, мистер Джирард?
— Нет.
— Позвольте, тогда я покажу вам вещественное доказательство защиты номер один. Вы узнаете, что это?
Он передал бумагу Дрю. Тот взял ее и пожал плечами.
— Это отрывок электронного письма, которое вы получили третьего февраля, за два дня до того, как с Питера сняли брюки в столовой Стерлинг Хай. Скажите, пожалуйста, кто вам его прислал?
— Кортни Игнатио.
— Это письмо было адресовано ей?
— Нет, — сказал Дрю. — Его написали Джози.
— Кто написал? — настаивал Джордан.
— Питер.
— Что именно он написал?
— Он писал о Джози. О том, как он к ней относится.
— Вы хотите сказать, что она ему нравилась?
— Наверное, — ответил Дрю.
— Позвольте уточнить, — сказал МакАфи. — Вы взяли личное письмо, которое было написано не вам, письмо, где были выражены самые глубокие и сокровенные чувства Питера, и разослали его всем ученикам школы?
Дрю молчал.
Джордан МакАфи хлопнул по письму, лежащему перед свидетелем.
— Ну и как, Дрю? — спросил он. — Шутка удалась?
Дрю Джирарду стало невыносимо жарко. Ему казалось, что все эти люди показывают на него пальцами. Он чувствовал, как пот струйками стекает по спине между лопатками и расплывается кругами под мышками. И неудивительно. Эта прокурорша бросила его в самое пекло. Она допустила, чтобы этот тупоголовый адвокат выставил его дураком, и теперь до конца жизни все будут считать его сволочью, хотя он, как и любой школьник, просто немного подшутил.
Он встал, собираясь броситься к выходу и, может быть, бежать сломя голову за пределы Стерлинга, но к нему уже направлялась Диана Левен.
— Мистер Джирард, — сказала она, — мы еще не закончили.
Он обреченно опустился обратно на свое место.
— Вы когда-нибудь давали прозвища кому-то еще, кроме Питера Хьютона?
— Да, — осторожно ответил он.
— Мальчики часто так делают, да?
— Иногда.
— Кто-то из тех, кого вы обзывали, стрелял в вас?
— Нет.
— Вы когда-нибудь видели, чтобы кому-то еще кроме Питера Хьютона снимали брюки при всех?
— Конечно, — ответил Дрю.
— Кто-нибудь из этих ребят в вас стрелял?
— Нет.
— Вы когда-нибудь рассылали в шутку чужие письма всей школе?
— Раз или два.
Диана скрестила руки на груди.
— Кто-нибудь из этих людей стрелял в вас?
— Нет, мэм, — сказал он.
Она вернулась к своему столу.
— У меня нет вопросов.
Дасти Спирз понимал таких ребят, как Дрю Джирард. Когда-то он тоже был одним из них. По его мнению, агрессивные ученики либо получали спортивную стипендию в престижном колледже, где заводили связи и до конца жизни могли позволить себе играть в гольф, либо получали травму колена и оказывались учителями физкультуры в средней школе.
Он надел рубашку и галстук, и это его ужасно злило, потому что его шея до сих пор была такой же, как и в те времена, когда он был крайним нападающим школьной команды Стерлинга в 1988, несмотря на то что этого нельзя было сказать о мышцах брюшного пресса.
— Питер не был спортивным парнем, — говорил он прокурору. — Честно говоря, я виделся с ним только на уроках физкультуры.
— Вы когда-либо видели, как другие ребята цеплялись к Питеру?
Дасти пожал плечами.
— Думаю, ребята всегда так ведут себя в раздевалках.
— Вы вмешивались?
— Ну, может, и говорил ребятам, чтобы прекратили. Но ведь это часть их взросления, верно?
— Вы когда-нибудь слышали, чтобы Питеру кто-то угрожал?
— Протестую, — сказал Джордан МакАфи. — Это предположение.
— Принято, — ответил судья.
— Если бы вы это услышали, вы бы вмешались?
— Протестую!
— Принято. Снова.
Прокурор невозмутимо продолжала:
— Но Питер не обращался к вам за помощью, правильно?
— Не обращался.
Она села на место, а адвокат Хьютона встал. Он был из интеллигентов, которых Дасти всегда недолюбливал. Такие дети в школе не могут поймать мяч, но только фыркают, если ты хочешь их научить. Словно уже знают, что все равно когда-нибудь будут зарабатывать в два раза больше, чем Дасти.
— Какова политика школы Стерлинг Хай касательно буллинга?
— У нас это запрещено.
— Ага, — сухо ответил МакАфи. — Приятно слышать. Предположим, вы стали свидетелем практически ежедневных издевательств в раздевалке прямо у вас под носом… согласно правилам школы, что вы обязаны делать?
Дасти посмотрел на него.
— Это же написано в правилах. Понятно, что я не ношу с собой свод правил.
— К счастью, я ношу, — сказал МакАфи. — Позвольте продемонстрировать вам вещественное доказательство защиты номер два. Это правила Стерлинг Хай, касающиеся буллинга?
Дасти протянул руку и взял распечатанные страницы.
— Да.
— Вам ежегодно дают такую же копию в наборе документов для учителя перед началом учебного года, правильно?
— Да.
— И это самое последнее издание на 2006/07 учебный год?
— Полагаю, что да, — сказал Дасти.
— Мистер Спирз, я хотел бы, чтобы вы очень внимательно прочли правила — все две страницы — и показали мне, где написано о том, что вы, как учитель, должны делать, если стали свидетелем буллинга.
Дасти вздохнул и начал просматривать текст. Обычно, когда ему выдавали набор документов для учителя, он засовывал его в ящик стола, где валялись меню из ресторанов быстрого питания. Он знал главные моменты: не пропускать методический день, сообщать об изменениях в расписании заведующим секциями, стараться не оставаться наедине с учениками противоположного пола.
— Вот тут сказано, — он начал зачитывать, — администрация Стерлинг Хай делает все возможное, чтобы создать такую учебную и рабочую атмосферу, которая гарантирует личную безопасность работников и учеников. Физические и словесные угрозы, домогательства, драки, издевательства, словесные оскорбления и запугивания недопустимы. — Подняв глаза, Дасти сказал: — Я ответил на ваш вопрос?
— Нет, на самом деле, не ответили. Что, как учитель, вы обязаны сделать, если один ученик обижает другого?
Дасти пробежал глазами следующие строчки. Дальше объяснялось, что имеется в виду под домогательствами, издевательствами, словесными оскорблениями. Упоминалось и о том, что необходимо сообщить учителю или кому-то из руководства школы, если свидетелем такого поведения стал другой ученик. Но никаких правил или инструкций для самого учителя или администрации не было.
