Ирвин Шоу - Вечер в Византии
Она нагнулась к стоявшему у ее ног магнитофону — не столь уж грациозно, длинные волосы заслонили лицо, и он невольно обратил внимание на мягкую округлость ее живота над розовой полоской бикини и на широкие чуть костлявые, как у подростков, бедра. «Непонятно, — подумал он, — зачем ей вчера утром понадобилось уродовать себя дурацкой, широченной рубашкой и этими огромными, со все лицо, темными очками».
— Она меня интервьюировала, — сообщил Мэрфи. — Против моей воли.
— Ну, разумеется, — усмехнулся Крейг. Мэрфи славился как раз тем, что давал интервью кому угодно и отвечал на любые вопросы. Это был рослый, грузный, крепкого сложения шестидесятилетний человек с копной черных крашеных волос, одутловатым от виски лицом и живыми, хитрыми глазами. В общении он по-ирландски прост и грубовато-добродушен. Среди кинодельцов Мэрфи имел репутацию одного из самых неуступчивых посредников, и, обогащая своих клиентов, он преуспевал и сам. Контракта с Крейгом он не подписывал — их соглашение было скреплено только рукопожатием, — но представлял его интересы на протяжении двадцати с лишним лет. С тех пор как Крейг перестал выпускать фильмы, они встречались очень редко. Они были друзья. «Но уже не такие близкие, как когда-то, — с горечью подумал Крейг, — как в те времена, когда дела у меня шли хорошо».
— Как твои дочки, Джесс? — спросила Соня, — По последним сведениям, вроде бы в порядке. Насколько могут быть в порядке девушки в их возрасте. Марша, говорят, пополнела.
— Если они не попали под суд за распространение или хранение наркотиков, считай, что тебе как отцу повезло, — пошутил Мэрфи.
— Я и считаю, что мне повезло, — сказал Крейг.
— Ты что-то бледноват, — сказал Мэрфи. — Надевай плавки и побудь немного на солнце.
Крейг покосился на стройное загорелое тело Гейл Маккиннон.
— Нет, благодарю. Мой купальный сезон еще не начался. Соня, пойдем прогуляемся, пусть они спокойно заканчивают свое интервью.
— Уже все, — сказала Гейл Маккиннон. — Он говорил полчаса.
— Сообщил что-нибудь интересное? — спросил Крейг.
— Ты имеешь в виду, говорил ли я какие-нибудь сальности? Нет, не говорил.
— Мистер Мэрфи дал мне очень содержательное интервью, — сказала Гейл Маккиннон. — Он сказал, что киноиндустрия обанкротилась. Нет ни денег, ни талантов, ни дерзания.
— Такое заявление здорово поможет тебе при заключении очередного контракта, — сказал Крейг.
— А мне наплевать, — махнул рукой Мэрфи. — Свое я уже заработал. Чего мне бояться? Могу, когда есть настроение, позволить себе удовольствие говорить правду. Вот, например, собираются снимать фильм, который финансируют индейцы племени апачей. Разве это дело — чтобы какие-то индейцы диктовали нам, что писать. На ленч мы заказали омаров. Ты не против?
— Нет.
— А вы? — обратился он к девушке.
— Я люблю омаров, — ответила она.
«Стало быть, она остается на ленч». Крейг сел на складной брезентовый стул лицом к ней.
— Она, — Мэрфи ткнул пальцем в сторону девушки, — все про тебя расспрашивала. И знаешь, что я ей сказал? Я сказал ей, что одним из пороков киноиндустрии сегодня является то, что она выбивает из колеи таких людей, как ты.
— Впервые слышу, что я выбит из колеи.
— Ты же понимаешь, Джесс, что я хотел этим скачать. Кино перестало привлекать тебя. А как сказал какая разница?
— Он очень хвалил вас, — сказала Гейл Маккиннон. — Я бы от таких похвал смутилась.
— Он же мой агент, — сказал Крейг — Разве вы ждали от него чего-нибудь другого? Если бы вы послушали, что моя мать обо мне говорила, когда была жива, вам бы тоже понравилось.
— Я в этом уверена. — Девушка нагнулась к магнитофону. — Включать?
— Не сейчас. — Он заметил на ее губах легкую усмешку. Она опять надела темные очки. И тут же снова показалась ему враждебной.
— Гейл говорит, что у тебя каменное сердце, — сказал Мэрфи. У него была привычка называть девушек по имени, даже если он только что с ними познакомился. — Почему ты не хочешь дать ей шанс?
— Когда у меня будет что сказать, она услышит это первой.
— Будем считать это обещанием, мистер Крейг, — сказала девушка.
— Ты правильно делаешь, Джесс, оставляя свои мысли при себе, — сказала Соня. — Я целых полчаса слушала здесь разглагольствования мужа и, если бы могла, заставила бы его замолчать.
— Уж эти мне жены, — проворчал Мэрфи. Но в тоне его звучала нежность. Они были женаты двенадцать лет и если ссорились когда-нибудь, то не на людях.
«Вот в чем преимущество поздних браков», — подумал Крейг.
— Слишком уж много задают люди вопросов, — сказала Соня. Она говорила спокойным, материнским тоном. — И слишком часто им отвечают. Что до меня, то если бы эта милая девушка спросила меня сейчас, где я покупаю губную помаду, я ей и этого бы не сказала.
— Миссис Мэрфи, где вы покупаете губную помаду? — спросила Гейл Маккиннон. Все засмеялись.
— Слушай, Джесс, — сказал Мэрфи. — Может, нам пойти с тобой в бар, а женщин оставить одних? Пусть позлословят немного на досуге перед ленчем. — Он встал, Крейг тоже.
— И мне хочется выпить чего-нибудь, — сказала Соня.
— Скажу официанту, чтобы принес. А вы, Гейл? Что вы хотите?
— Я днем не пью, — ответила девушка.
— В мое время журналисты были не такие, — сказал Мэрфи. — И в купальных костюмах они выглядели иначе.
— Перестань флиртовать, Мэрфи, — сказала Соня.
— Чудище с зелеными глазами. — Мэрфи поцеловал жену в лоб. — Пошли, Джесс. Время аперитива.
— Не больше двух, — напомнила Соня. — Не забудь, что ты в тропиках.
— Как только я собираюсь выпить, моей жене кажется, что тропики начинаются от самого Лабрадора, — сказал Мэрфи. Он взял Крейга под руку и повел его по дорожке между флагштоками к бару.
Перед одним из пляжных домиков на матрасе ничком лежала полная женщина. Она бесстыдно раскинула ноги, подставляя их солнцу.
— Ну и ну, — пробормотал Мэрфи, уставившись на женщину. — Опасный берег, дружище.
— Я тоже об этом подумал, — сказал Крейг.
— Эта девица нацелилась на тебя. Эх, мне бы твои сорок восемь!
— Она не за тем на меня нацелилась.
— А ты выяснил зачем?
— Нет.
— Послушайся совета старика. Выясни. Каким образом она у тебя оказалась? — спросил Крейг, которого всегда коробили откровенные разговоры Мэрфи о женщинах.
— Очень просто. Позвонила мне сегодня утром по телефону, и я сказал: приходите. Я ведь не то что некоторые мои приятели. Ложной скромностью не страдаю. А когда увидел, какая она из себя, то спросил, не прихватила ли она с собой купального костюма.
— А она как раз прихватила.
