Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца
– Ладно, не переживай.
Напрасно у Доктора чесалась левая ладонь. Кроме маркера в биллиардной никого не было – отдыхающие полным составом в клубе смотрели кино. Ситка и Доктор сыграли между собой две партии и мы пошли к себе.
Было темно и холодно. Доктор водрузил меня к себе на шею и я думал о том, что скоро мы переедем в теплую квартиру и у нас будет порядок. Ситка выздоровеет и вернется в институт. Я перестану ездить в переполненном автобусе в школу, домой буду наконец ходить пешком, и меня примут в пи онеры. Покачиваясь, я засыпал.
Привычку интересоваться тем, что могло ожидать меня впереди приобрел до школы. Учебник зоологии за 7-й класс. Бычий цепень, аскариды…Я несколько раз перечитал раздел про аскариды. "Паразиты размножаются путем… Заболевание грязных рук…". Руки я мою. Не часто, но мою.
Тогда почему я испугался?
Я отложил в сторону зоологию, но через минуту вновь листал учебник.
Переехали в конце ноября. Вернулся из школы в новую квартиру.
Пахнет краской. Три комнаты. Мебель на днях должны привезти с разных квартир. Гости разошлись. Я лег с отцом на полу.
Взбивая подушку, папа сказал:
– Теперь у нас своя квартира. Великолепно.
Что тут великолепного? Нам семерым тесно в трех комнатах.
На следующий день пришла Галя. Доктор водил ее по комнатам. Она несмело улыбалась и неслышно ходила за братом.
Вечером зашел дядя Кулдан.
– Квартира прекрасная… И район тихий.
Папа был того же мнения.
– Район исключительный. И этаж хороший.
Ситка Чарли твердил, будто американцы с год как высадились на
Луне, а Советы только и делают, что запускают спутники с собаками.
Книги Ситка брал в библиотеке Союза писателей. Работала там бурятка Люся. Раз в два месяца она звонила Ситке Чарли, чтобы он пришел за очередным журналом "Америка".
В журнале фоторепортаж о фермерской семье из Арканзаса. Тракторы, дом, дети, жена, сам фермер в джинсах и клетчатой рубашке. Более всего запал в душу текст под снимком, где семья фермера за кухонным столом.
Текст гласил: "А завтрак у них обильный. Он, например, состоит из апельсинового сока, кукурузных хлопьев, сметаны…".
Обильный завтрак расстрогал нас. Спустя месяц Шеф поджарил картошку, поставил сковородку на стол и, подмигнув, напомнил:
– А завтрак у них обильный.
Во втором подъезде поселилась семья полковника Курмангалиева.
Глава семейства дядя Урайхан работал заместителм начальника областной милиции, а его жена – тетя Шафира преподавала в женском пединституте.
Старший сын Курмангалиевых Мурат учился в медицинском, младший
Булат в параллельном с Шефом классе. Была в семье еще и дочь, восьмиклассница Ажар.
Папа и мама со старшими Курмангалиевыми сошлись тесно. Не прошло и месяца, а с уст матушки не сходило имя Шафиры.
Катил навстречу Новый год.
Доктор уговаривал маму разрешить ребятам из группы встретить
Новый год у нас. Наверняка расстрепался институтским о квартире и от своего имени позвал однокашников встречать праздник у нас.
Из его институтских приятелей больше всех запомнились два Бориса.
Один – Расновский, другой – Резников.
Расновский учил играть нас на пианино. Высокий, с узкими плечами, в свитере из тонкой шерсти, утонченный Расновский парень себе на уме и от того еще более привлекательный.
Доктор напевал "Выткался над озером алый свет зари" и просил
Борю: "Научи меня играть "Черемшину". Боря кивал головой и склонялся над клавишами: "Смотри и запоминай". Играл на пианино Расновский может и хорошо. Но не в этом была его соль. Соль Бори Расновского заключалась в отсутствии у него склонности к пустым, бессодержательным разговорам, в том, как он избегал больших и шумных компаний. Чувствовалась в нем глубокая внутренняя сила, свойства, которые напрочь отсутствовали в Докторе.
Резников намного проще Расновского. Он приносил мне семечки и во дворе на скамеечке за лузганьем мы разговаривали с ним.
– В армии служил?
– Да.
– В 56-м восстание в Венгрии видел?
– Нет. Откуда про Венгрию знаешь?
– Ситка говорил.
– А…
Боря Резников охотно слушал измышления Ситки Чарли. Брат просвещал студента с чувством, с расстановкой.
– В сорок пятом русские устроили кровавую баню. Борис, тебе известно, сколько в Берлине, в одном только метро, положили они народу? Да… Хотя откуда тебе знать… А Сталинград? Ты никогда не слышал, как пищат и стонут души немецких солдат из Сталинграда?
Резников удивленно заморгал.
– Нет, не слышал.
– Души Сталинграда пищат в трамвайных рельсах на поворотах.
– Пищат? Как пищат?
– Они пищат: "Папа, папа…!".
Я не удержался влезть:
– Папа – это ты?
Ситка рассвирипел:
– Пошел вон отсюда, падла!
Из институтских к нам приходил еще и Зиг. Звали его Асхат, был он татарнном и прозвал его Доктор Зигом в честь старшего сержанта
Асхата Зиганшина, того самого Зиганшина, что 49 дней с друзьями без воды и хлеба проплавал в Тихом океане. Как и Доктор, Зиг горазд на импровизации. На пару они дурили лопухов в преферанс.
Доктор и Зиг продумали и до мелочей отработали набор знаков и сигналов. Жертвы специально не подбирались – кто попадет, того и казачили. Забирали деньги и уходили в загул.
Декабрь затянулся. День на день не похож. В квартире уже поставили телефон. А последний месяц 60-го не спешил уходить.
Сосед по парте Кенжик не только бурчал. Он умел смешно и точно рассказывать. Про меня же в школе и у себя во дворе Кенжик распространял небылицы. Вернее, не про меня. Про Шефа.
Так, заслугами Кенжика окружающие знали, что я брат Шефа.
Мы идем по Уругваю.
Ваю! Ваю!
Ночь хоть выколи глаза,
КГБ не может нас поймать!
О, сэр Антонио, как это по-русски?
… твою мать…
Шеф и его ближайшие друзья Коротя, братья Зелинские держали в нашей школе вышку. Коротя, Микола и Серега Зелинские удались статью.
Шеф – нет. Ходил брат вразвалку, не разбирая дороги. В шестом классе
Шеф записался в секцию бокса. Ходил на бокс брат два месяца. Назвать боксером его трудно, но удар поставить за два месяца брат успел.
Особой грозностью в их компании выделялись братья Зелинские.
Вовка Коротя дрался редко, но выглядел тоже ничего. В компанию входил и Мурка Мусабаев, домашний парень из благополучной семьи. С
Шефом дружил он с 56-го года и к хулиганствующим друзьям Шефа не присоединялся.
Драки с участием Шефа и Зелинских обычно проходили зимой – на катке "Динамо".
В класс забежала старшая сестра Кенжика Батимка.
– Это правда, что ты знаком с Беком?
– Правда.
– А Веньку Адама тоже знаешь?
– Вчера у нас дома был.
– Вот это да… И что он?
– Да ничего. Законный чувак.
– Бека, Була говорил, что ты и Алика Азербайджанца знаешь.
– Еще как знаю.
Бека я в глаза не видел. Личность он на Броду известная. Бека побаивались многие шпанюки. Командовал он биокомбинатовскими ребятами. Кандидат в мастера по боксу. Гремел по городу и Саня Баш, правая рука Бека. Не боксер, но тоже парень не промах.
Парни у Бека подобрались на зависть всем. Не то, что Шеф и
Зелинские. Биокомбинатовским мало было просто постебаться и попусту они не духарились. Например, бывший на вторых ролях в банде Бека
Ратуш-паша отправил на тот свет двоих кизовских ребят.
Еще от центровских биокомбинатовских отличали тесная сплоченность, жесткая организованность. Отговорок вроде "предки из дома не выпускают" среди биокомбинатовских были невозможны.
Про Веньку Адама я мало что определенного слышал. Состоявшимся фактом было то, что Адама безоговорочно уважали Бек с Саней Башем.
Ходили среди центровских разговоры и про братьев Памазяровых.
Братья прославились стычкой с пушкинскими. Пушкинские облили их серной кислотой, в ответ Памазяровы устроили за ними погоню со стрельбой из обрезов.
Алик Азербайджанец действительно был у нас дома. Родители ушли в гости и Доктор привел Азербайджанца. Гость, не спеша, снял пальто, повесил на вешалку и перед нами предстал квадратный, с длинными бакенбардами Алик Азербайджанец. Доктор поставил на плиту чайник, водрузил на стол бутылку рымникского.
Алик прост и естественен. Посмотрел на бутылку и сказал:
– Сегодня в "Вишневом саду" пил пиво.
– Любишь пиво? – спросил Доктор.
– О, я большой болельщик пива.
– Как с учебой?
– Очень прекрасно. Один экзамен остался.
Алик учился в сельскохозяйственом институте, был членом профсоюзного комитета. Поспевал всюду и сейчас пил вино аккуратными глотками, не курил.
Время позднее. Азербайджанец засобирался. Доктор предложил вызвать такси. Алик отказался.
– Пройдусь пешком.
