Дмитрий Дмитрий - Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010
Студенты знали, пионеры знали, а вот передовая интеллигенция, журналисты, либеральные телевизионные комментаторы, писатели не знали. Или знать не хотели?
Трудно дать название тому, что получилось в результате «реформ». Ясно одно — разрушив великую страну, мы не создали ничего и близко адекватного по мощи национальной экономике, позволив вчерашним бандитам, фарцовщикам и партийной номенклатуре рассовать по карманам и западным банкам народное достояние. Так в виде фарса вторично сбылись слова коммунистического гимна: «…кто был ничем, тот станет всем!» Это жизнь не по лжи? Это социальная справедливость? Об этом на ночных кухнях мечталось членам Хельсинкской группы по защите прав человека? Этим грезили «шестидесятники», напевая песни Окуджавы и Высоцкого? Не мне, грешному, судить уехавших, но не сказать не могу: осталось горькое ощущение, что уже тогда многие из них боролись не за правду, а за конкретные групповые интересы, за сочную немецкую колбасу и личное благополучие.
Что мы имеем
…Общественное мнение формируется таким образом, чтобы рассуждать о социализме, капитализме, частной собственности на средства производства и эксплуатации человека человеком было не то чтобы не модно, а позорно: «Вы что, марксист? Фу!» Так раньше шарахались от представителей сексуальных меньшинств.
Что интересно: все нынешние политики и те, кого называют элитой, учились в советских вузах, успешно сдавали экзамены по политэкономии, некоторые даже получали отличные оценки за ответ, как капиталист обогащается за счет частной собственности на средства производства. И наверняка помнят об основном противоречии капитализма: между общественным характером производства (работают все) и частным присвоением результатов общественного труда (замки, яхты и футбольные клубы покупает один). Хотелось бы знать, изменились ли сегодня их представления о прибавочной стоимости, о капитализме как общественно-политической формации и всех его противоречиях? Или наша элита ничего не думает, полагая, что марксизм, как и революции, можно отменить указом господина президента? Возможно, примерно так размышлял о революциях наш последний мягковатый император Николай II, чьи оскверненные останки недавно перезахоронили после восьмидесяти лет забвения. И все модели социализма: шведская, немецкая, австрийская, французская и прочие, о которых с жаром рассуждали экономисты в разгар перестройки, оказались забыты; о них не вспоминают даже для приличия.
Но вот вопрос: кто при нашем народовластии выбрал за нас капиталистический путь развития страны? Я что-то не помню, чтобы во времена Ельцина, когда налево и направо раздавались заводы, фабрики и целые отрасли промышленности, спрашивали: а хочет народ жить при капитализме? Не было такого! Я как частица народа, которому по Конституции принадлежит вся власть в стране, не одобрял такого кардинального изменения курса государства. Неужели власть настолько не понимает русский национальный характер, чтобы выбирать путь капитализма? Вспомните события в России столетней давности, перечитайте русскую классику, полистайте старые газеты: прививку против капитализма Россия уж получила. Русский бунт не всегда бессмысленный, но всегда беспощадный. Православный люд грабил и сжигал поместья, до смерти забивал управляющих, перед которыми еще вчера торопливо снимал шапку, а попадался под горячую руку барин, вернувшийся с семьей из заграницы, — били и барина. А то и убивали. Перечитываешь «Хождение по мукам», «Тихий Дон», и жутковато делается: злая сила, которая просыпается в людях после многих лет несправедливости, во сто крат мощнее любого созидательного порыва. Народное сознание не успокоится, пока не будет восстановлена справедливость, нарушенная при приватизации, — справедливость видимая или кажущаяся. Неужели это непонятно? ‹…›
Дискуссия о путях развития нужна немедленно, иначе стремительно расслаивающееся общество пройдет точку возврата, после которой договариваться будет невозможно. Нужны не предвыборная демагогическая перепалка, спор амбиций, ярмарка тщеславия, а серьезный научный разговор, в то же время понятный миллионам. Но общество словно нарочно уводят от важнейших тем. Америка, Великобритания, Франция, Германия — все крупные державы смотрят в будущее, заботятся о своих стратегических интересах, мы же дальше ближайшей выборной кампании ничего видеть не хотим.
Об успехах Китая говорят, но забывают добавить, что в Поднебесной у власти коммунистическая партия. О Белоруссии, с которой РФ образует единое Союзное государство, ни слуху ни духу: больше знаем о далеком Израиле, чем о братской республике. Неужели обществу не интересно, куда и каким путем идет страна? Правильно ли мы живем, в конце концов? Гробовое молчание, которое можно расценить и как зловещее.
Увещевание граждан России цифрами роста ничего не дает. Помимо достатка человека волнует общественная справедливость.
Ученые установили: если человека долго заставлять слушать ложные утверждения, то происходит возмущение разума, человек звереет. Советский народ озверел от повальной газетной и телевизионной лжи к концу восьмидесятых годов прошлого столетия. Далеко ли до следующего озверения?..
С кем мы?
Ядерный щит исключал развал социалистического лагеря внешним воздействием. Развалить нас можно было только изнутри. Если кто-то еще думает, что по другую сторону океана или в той же Европе всерьез были озабочены правами человека в СССР, гражданскими свободами и тому подобным, то пусть эти люди взглянут на нынешнюю ситуацию: СССР больше нет, на территории России тридцать миллионов человек живут за чертой бедности; при этом тридцать долларовых миллиардеров контролируют все экономические и политические права бывшего великого народа. А взглянув, пусть эти честные люди задумаются, почему сейчас Запад не хлопочет о наших с вами правах на достойную жизнь, старость, медицинское обслуживание, жилье, образование, достойно оплачиваемый труд, отдых, защиту профессиональными союзами и тому подобных стандартах существования хомо сапиенс в Европе. И возможно, эти люди придут к выводу, что права человека, как и все претензии к нашей военной мощи (вот, дескать, во всей Европе стоят русские танки и ракеты!), носили политический, спекулятивный характер и имели одну-единственную цель — разложить страну изнутри, а затем потеснить неудобную русскую цивилизацию, отодвинуть ее от Европы, ослабить ее влияние на остальной мир. И пусть эти умные люди, которые так верят Западу, ответят на простенький дежурный вопрос: чьи танки, чьи самолеты и пехота стоят сейчас в бывших странах Варшавского договора и к какому военному блоку относится Эстония, от которой крылатая ракета летит до Питера чуть быстрее, чем эстонский хуторянин со смаком раскурит трубку? И тогда следует задуматься над еще одним вопросом: почему интеллигенция, в первую очередь творческая, столь избирательно видит несправедливость, происходящую в стране и мире? Или она видит только тогда, когда ей платят за то, чтобы она видела: деньгами, зарубежными поездками, выпуском собраний сочинений, зданиями театров, авторскими телевизионными программами и тому подобным? И точно тем же способом ее, интеллигенцию, заставляют не видеть. Но что же это тогда за интеллигенция такая: здесь вижу — здесь не вижу, здесь помню — здесь не помню… Кинокомедия какая-то.
…Если мировое сообщество не может открыто указать Америке на ее очевидные грехи, то что это за мировое сообщество, членством в котором мы так дорожим? Зачем тогда живет великий многомиллионный русский народ? Чтобы смотреть сериалы и кланяться ковбойскому семейству Бушей? Мы что, уже бедные родственники на планете Земля и не осталось в нас чувства собственного достоинства? Перевелись умные крепкие мужики в наших просторных землях? Надо уткнуться носом в телевизор и со страхом ждать прихода китайцев? Или американцев?..
В редакции заслуженной питерской газеты висит плакат: Джордж Буш на фоне стаи боевых самолетов указывает пальцем на вас: «Вы еще не верите в нашу демократию? Тогда мы летим к вам!»
Вот на фоне таких стай нас призывают бороться с ксенофобией и стремиться к толерантности.
Ксенофобия и толерантность
Словарь определяет ксенофобию как навязчивый страх, боязнь чужого, враждебное, нетерпимое отношение к лицам иной веры, культуры, национальности, ко всему непривычному, иностранному (образу жизни, идеям, мировоззрению). Складывается ощущение, что, вводя в оборот новый для нашего общества термин «ксенофобия», имели в виду нечто иное, но не решились произнести. Ну да ладно.
Хотелось бы только напомнить, что всякие навязчивые страхи, в том числе ксенофобия, — предмет внимания психиатров, психоаналитиков, а не политиков и общественных деятелей. Что касается истинных страхов, живущих в народе, то они несколько иного толка. Мы боимся не чужой культуры, не чужих обычаев, не чужих мировоззрений, а того, что другая цивилизация осуществляет экспансию на нашу территорию; опасаемся, что чужие взгляды будут прививаться нашим детям, что нас не мытьем, так катаньем заставят называть хорошим то, что мерзко, а мерзкое — хорошим.
