Джонатан Франзен - Поправки
Хотя Синди просила остаться на ночь, Дениз удрала с Рингштрассе, не досидев до девяти, а наутро покинула Вену, устремилась на восток в туманно-белую долину Дуная. Экономя деньги Брайана, она работала день и ночь, пешком обошла Будапешт район за районом, делала за едой пометки, проверяла даже булочные, крошечные кафе и погребки, кое-как существовавшие на грани вымирания. Добралась до Закарпатья, откуда родом были ее прадеды с материнской стороны, – ныне это глухая провинция Украины. Даже следа еврейских местечек не сохранилось среди этих пейзажей. Евреев можно было встретить разве что в больших городах. Вокруг сплошь скучные, косные гои вроде ее самой. Еда в общем и целом примитивная. Карпаты, изуродованные колотыми ранами угольных и уранинитовых шахт, казались идеальным местом, чтобы скинуть в братскую могилу трупы и залить известью. Дениз видела лица, похожие на ее собственное, но замкнутые, преждевременно состарившиеся. По-английски никто не понимал. Корней у нее здесь не нашлось. Это не ее страна.
Она вылетела в Париж и встретилась с Брайаном в холле гостиницы «Отель де дёз иль». В июне он планировал взять с собой всю семью, но приехал один. На нем были американские армейские брюки и мятая белая рубашка. Одиночество извело Дениз, и она чуть не бросилась ему в объятия.
«Что за женщина решилась отпустить мужа в Париж с такой особой, как я?» – недоумевала она.
Они пообедали в «Ля кийер курьёз». В путеводителе «Мишлен» это заведение отмечено двумя звездами, что, на взгляд Дениз, требовало от персонала непомерных усилий. Она приехала во Францию отнюдь не ради сырого желтохвоста и варенья из папайи. С другой стороны, гуляш тоже изрядно надоел.
Брайан, склоняясь перед любым решением Дениз, предоставил, ей выбрать вино и заказать весь обед. За кофе она спросила, почему не приехала Робин.
– Собирает первый урожай цуккини в «Огороде», – с неожиданной горечью ответил он.
– Некоторые люди тяжелы на подъем, – посочувствовала Дениз.
– Раньше Робин не была такой, – сказал Брайан. – Мы много путешествовали, весь Запад объездили. А теперь у нас есть деньги, но она не хочет ехать. Устраивает обструкцию моим деньгам!
– Внезапное богатство может обернуться шоком.
– Слушай, я просто хочу получать удовольствие от жизни, – сказал Брайан. – Я не собираюсь становиться другим человеком, но и в рубище ходить ни к чему.
– А Робин ходит в рубище?
– С тех пор как я продал компанию, она совсем пала духом.
«Включить бы таймер и посмотреть, как долго протянет этот брак», – подумала Дениз.
Но, возвращаясь после ужина вместе с Брайаном по набережной, она тщетно ждала, что он коснется ее руки. Он поглядывал на нее, словно проверяя, не возражает ли Дениз остановиться у заинтересовавшей его витрины или свернуть в облюбованный переулок. Точно веселый щенок, он искал одобрения, однако не терял уверенности в себе. Свои планы насчет «Генератора» Брайан излагал, как бы приглашая Дениз на вечеринку, которая наверняка придется ей по душе. В полной уверенности, что поступает правильно и согласно ее желаниям, он целомудренно отступил на шаг, пожелав Дениз покойной ночи в холле «Дез иль».
Дениз выдержала десять дней такой любезной отстраненности. Под конец она уже не могла смотреть на себя в зеркало: лицо казалось потасканным, титьки обмякли, волосы всклокочены, наряды пообносились. И она еще негодует, что несчастный в браке мужчина противится ее чарам! Как будто у него нет причин противиться: Брайан – отец двух прелестных дочек, а Дениз – его служащая! Она уважала его за стойкость – конечно же так и подобает поступать взрослым людям, – но чувствовала себя ужасно несчастной!
Всю силу воли Дениз направила на то, чтобы не чувствовать себя чересчур толстой и при этом голодной. Ее тошнило от ланчей и ужинов, хотелось только завтраков на траве. Хотелось французских батонов, белых персиков, сухого козьего сыра и кофе. Противно смотреть, как Брайан наслаждается едой. Дениз возненавидела Робин, обладательницу столь преданного супруга. Возненавидела ее за грубость, которую та позволила себе на Кейп-Мее. Мысленно Дениз проклинала Робин, называла ее гадкой и грозилась трахнуть ее мужа. Несколько вечеров подряд после ужина Дениз порывалась нарушить свой извращенный кодекс чести и приняться за Брайана (ведь Брайан, как всегда, склонился бы перед ее решением; уж конечно, ему только позволь, и он запрыгнет в ее постель, будет ухмыляться, и пыхтеть, и руки ей лизать), но нет, уж очень хреново выглядел ее наряд, да и волосы… Дениз мечтала поскорее вернуться домой.
За два дня до отъезда она постучалась к Брайану, чтобы пригласить на ужин, а он затащил ее к себе в комнату и стал целовать.
Перемена в Брайане произошла совершенно неожиданно для Дениз. Исповеднику у себя в голове она смело могла заявить: «Я ничего не делала! Ничего! Не успела постучать в дверь, а он уже стоял на коленях!»
Стоя на коленях, Брайан поднес ее руки к губам. Она смотрела на него сверху вниз, как много лет назад на Дона Армора. Его желание отрадной прохладой пролилось на иссохшее, потрескавшееся, ненавистное тело Дениз. Она покорно улеглась с Брайаном в постель.
Разумеется, Брайан, мастак на все руки, и целоваться умел. Его вкрадчивость пленила Дениз. Она пробормотала, едва сознавая двусмысленность своих слов: «Мне нравится твой вкус». Руки Брайана касались именно тех мест, которые жаждали прикосновений. Дениз расстегнула его рубашку, как должна это делать женщина. Облизала его сосок, мурлыча, работая подбородком, точно моющаяся кошка. Горсткой положила опытную руку на выпуклость в его паху. Со всей охотой и страстью предавалась прелюбодеянию и знала это. Она взялась за застежки, за пуговицы и крючки и дошла уже до эластичных резинок, но тут в ней начало нарастать нечто сперва едва заметное, потом вдруг отчетливое, и не просто отчетливое, а болезненно давящее на низ живота, на глаза, на артерии и мозг – раздувшийся шар неправоты размером с человека и с лицом Робин.
Голос Брайана звучал у нее над ухом. Он спрашивал о предохранении. Тревогу он принял за дрожь восторга, попытку высвободиться – за поощрение. Все стало ясно, когда Дениз скатилась с кровати и спряталась, сжалась в углу гостиничного номера. Нет, она не может.
Брайан молча сидел на постели. Она украдкой глянула в его сторону и убедилась, что оснащен он так, как и следует мужчине, который обладает всем, чего мог бы пожелать. Нескоро она забудет этот пенис. Он будет являться ей, когда Дениз закроет глаза, в самый неподходящий момент, в неуместных ситуациях.
Она забормотала извинения.
– Нет, ты права, – покорно признал Брайан. – Мне ужасно стыдно. Никогда раньше ничего подобного не делал.
