Михаил Барщевский - Командовать парадом буду я!
Объявили перерыв на ланч. Время подходило к полудню, и Вадим подумал, что для обеда – рановато. Но, оказывается, в Америке так принято.
Советские стажеры гурьбой отправились в ближайшую пиццерию. Стив посоветовал. Забегаловка. Пластиковые столы на тонких металлических ножках, стулья – тоже пластиковые, хлипкие какие-то. Ни скатертей, ни картинок на стенах. Правда, в соответствующем месте и бумага туалетная была, и бумажные полотенца – Вадим знал уже, как с ними управляться. Даже мыло лежало! «Богато живут!» – восхитился Володя Самсонов, парень из какого-то маленького городка на Украине. Он вообще, казалось, впервые попал в цивилизацию. Судя по его взгляду, который изумляло все, на что он только наталкивался, дома у него должны были ходить еще в лаптях. Вадим подумал, что потом придется ему намекнуть, что не следует так активно выражать свои восхищение и удивление. Все-таки за державу обидно.
Когда подошла очередь Вадима, он с ужасом обнаружил, что самое дешевое блюдо, кусок какой-то пиццы с непонятным названием, стоит три двадцать пять. Плюс стакан колы – 70 центов. Итого, за дерьмовый перекус – 4 доллара. «Застрелиться можно!» – в сердцах задохнулся Осипов, без подсчетов понимая, что мечты о полном наборе техники для дома начитают таять.
Удивило, что все остальные ребята, ну, может, за исключением прибалтов, неизбывно спокойных и невозмутимых, пребывали в прекрасном расположении духа.
Если на занятия Вадима с Сашей привезли Сашины хозяева, то обратно предстояло добираться самим. Сашку снабдили подробной схемой – сесть в поезд на такой-то станции метро, тут перейти на другую ветку, на этой станции выйти на улицу, перейти дорогу и сесть в такой-то автобус. Когда в автобусе объявят, что следующая остановка улица Гамильтон, – дернуть за веревку. Читая инструкции по возвращению домой, Вадим решил, что кроме проблемы найти веревку в автобусе, других не возникнет. Но не тут-то было.
Прежде всего, в вашингтонском метро турникеты принимали не монетки, как в Москве, а магнитные билеты. С грехом пополам объяснившись с кассиршей, негритянкой с совершенно непонятным не только для Вадима, но и для Саши произношением, ребята купили две карточки. Подошли к схеме. Теперь смотрели на нее предметно, а не с любопытством, как еще утром на занятиях. Вадим заметил, что подавляющее большинство станций названо не как у нас, в честь великих людей и столичных достопримечательностей, а просто по именам улиц. Вошли в метро они на станции «М-стрит», пересадка предстоит на «Площади Дюпона», доехать надо до станции «Западный Фарагут». Ладно, пошли.
Сунули билетики в машину-турникет. Билетик вдруг выскочил из другой дырки уже в конце аппарата. Вертушка провернулась, пропустив Вадима, и больно хлопнула его по спине в том месте, где она теряет свое благородное название. Мол, нечего тащиться, проскакивай быстро! Зачем машина вернула билет, ребята не поняли. Но раз вернула, решили сохранить. На всякий случай.
Следующий сюрприз ждал друзей на пересадке. На «Дюпоне» по длинному коридору, сплошь завешенному рекламой колготок, духов и автомобилей, перешли на другую платформу. Подошел поезд, но почему-то часть публики вместо того, чтобы направиться к краю платформы, наоборот, отошла подальше, а другая часть рванула вперед. Саша, было, хотел присоединиться к жаждущим дальнейшего движения, но Вадим его остановил. Поведение пассажиров насторожило Осипова. Он взял розданную на занятиях схему подземки и стал ее внимательно изучать.
Друзья обнаружили странную вещь. Если в Москве все линии метро шли из одной точки в другую, то в Вашингтоне они в каком-то пункте раздваивались. То есть получалось, что в центральной части города поезда шли по одной линии, а потом ветка разделялась на два рукава. И как угадать, какой поезд нужен тебе? Саша разумно предположил, что на первом вагоне должно быть название конечной станции, ну, как у нас на пригородных электричках. Дождались следующего поезда, и действительно – на «лбу» первого вагона яркими лампочками высвечивалось название конечной станции. Кроме того, к стеклу был прикреплен огромный желтый квадрат. Тут Саша вспомнил, а вспомнив, перепроверил себя, – да, в записке хозяев указано – пересесть в синий поезд. Дождались следующего. На нем красовался уже синий квадрат. Слава богу, разобрались!
Однако выйти из метро оказалось тоже проблемой. На выходе почему-то снова стоял турникет, в который пассажиры засовывали свои билетики. Но дальше все вели себя по-разному. Кто-то просто проходил вперед, поскольку его билетик исчезал в чреве машины безвозвратно, кто-то получал свой билет назад, а некоторые, внимательно изучив цифры, появляющиеся на маленьком экранчике, начинали опускать в щелку монетки. Иногда машина даже давала им сдачи. «Может, там внутри сидит негр-кассир?» – пошутил Саша. Вадим, чувствовавший себя африканским дикарем, оказавшимся в павильоне «Космос» на ВДНХ, ничего не ответил. Непонятная злоба все больше и больше охватывала его.
Взяв свой билет, выскочивший из машины, Вадим стал его изучать: что в нем изменилось? Никаких пробоев, просечек – ничего. Зачем было его обратно «выкатывать»? Саша присоединился к изучению бумажки. Перевернул ее обратной стороной, и тут ребята увидели, что на белой чистой стороне билета появились пропечатанные цифирки – 0,85. Билет стоил доллар, значит, сообразил Саша, с него списали 85 центов, и на нем осталось еще 15. «Во, гады! – возмутился Вадим, – значит, 15 центов у нас уворовали просто внаглую!» – «Погоди! Разберемся!» – впервые за время пребывания в Америке зло ответил Саша. Выбрасывать билеты не стали, решили вечером спросить у хозяев, как избежать впредь лишней траты денег.
Войдя в автобус, сразу кинулись искать веревку. Не нашли. Но эта проблема разрешилась легко. Как только выехали за пределы города, Саша заметил, что, когда водитель объявлял следующую остановку, несколько рук поднимались вверх и дергали за тросик, натянутый выше окон по всей длине автобуса с обеих его сторон. Будь автобус пустой, ребята никогда бы не догадались, что это и есть веревка. Если после объявления остановки никто тросик не дергал, автобус спокойно летел вперед. Правда, на одной из остановок кто-то его поджидал. Автобус остановился. Когда объявили остановку ребят, они дернули за «веревку» по очереди, так, на всякий случай.
Вечером Нэнси, хозяйка Саши, объяснила все про билетики. Оказывается, турникет при входе в подземку фиксирует станцию, на которой ты вошел. На выходе, благодаря компьютерной системе, он подсчитывает, сколько стоила твоя поездка. Если все копейка в копейку, билет остается автомату. Если не хватает – доплати на месте. А если осталось лишнее – отпечатывается, сколько ты использовал, а остальное – твое. Минимальная стоимость поездки в метро 50 центов. То есть, имея на нескольких билетах по 15-20 центов, можно, засовывая их подряд, использовать всю накопившуюся электронную «сдачу» для еще одного путешествия под землей. Но не для предварительной оплаты, а на выходе, для доплаты. Поняв схему, Вадим выматерился, благо Нэнси заведомо русский не понимала.
– Полегчало? – со смехом сочувственно спросил Саша.
Нэнси накормила ребят ужином. Сашка был несказанно рад холодному пиву из холодильника, а Вадиму и еда в рот не лезла. За первые сутки а Америке он уже испытал столько негативных эмоций, что хотелось только одного – домой, в Москву! Все было чужое, все подавляло.
Вадим ушел к себе, в соседний дом, и сел писать письмо Лене. Хоть как-то отвести душу. Пусть и заочно, но поговорить с самым близким человеком. В достоверности последнего тезиса Вадим всерьез никогда не сомневался, но сегодня это стало абсолютно очевидной истиной.
Завтра вечером должен был состояться прием в советском посольстве. Может, удастся через посольство как-то побыстрее переправить письмо в Москву?
На следующий день на занятиях по культурной ориентации объясняли многое и, в основном, очевидное. Вадим обратил внимание на две вещи. Первое: основной закон Америки – «би ин тайм», будь вовремя. Опаздывать – неприлично. Это его порадовало. Хоть что-то у них соответствовало его представлениям о правильной организации жизни.
Второе звучало еще приятнее. Оказывается, можно держать вилку в правой руке, левую опустив под стол. А когда надо воспользоваться ножом, следует переложить вилку в левую руку, а нож взять в правую. Можно, что совсем приятно, отрезать не по одному кусочку от отбивной, а нарезать сразу половину или даже всю. Приученный есть правильно по-европейски, Вадим ненавидел держать вилку в левой руке. А тут – гуляй, свобода!
Интересным показалось и объяснение такой американской традиции. Пошло все со времен освоения Дикого Запада. Одна рука всегда должна была оставаться свободной для кольта. А кольт – на поясе, под столом.
Все остальные правила звучали либо примитивно понятно, либо глупо настолько, что соблюдать Вадим их не собирался. Додумались тоже, оставлять официанту на чай 10 процентов от суммы счета! С какой это радости?! Он и так зарплату в долларах получает, а не в советских рублях.
