Дэниел Киз - Таинственная история Билли Миллигана
– Какие симптомы вы наблюдали? – спросил Томпсон.
– Гнев, панику. Миллигану все не нравилось. Он злился и действовал импульсивно.
Томпсон нахмурился.
– То есть если человек разозлится или впадет в депрессию, он, по-вашему, психически болен?
– Да.
– Разве не у каждого периодически возникает злость или депрессия?
Милки осмотрел собравшихся в зале суда и пожал плечами.
– Все психически больны.
Томпсон пристально посмотрел на свидетеля и что-то записал.
– Билли вам доверяет?
– Нет.
– Пойдет ли лечение лучше, если он будет доверять врачу?
– Да.
– Ваша честь, к этому свидетелю у меня больше нет вопросов.
До перерыва на обед Алан Голдсберри представил письменные показания доктора Кола, данные им тремя днями ранее. Голдсберри хотел, чтобы их занесли в протокол, прежде чем он вызовет своих свидетелей – доктора Джорджа Хардинга-младшего, доктора Стэллу Кэролин и психолога Дороти Тернер.
В ходе дачи письменных показаний под присягой Стив Томпсон расспросил доктора Кола о надлежащей терапии для больных с множественной личностью, в том числе задал и такой вопрос: «Доктор, каковы, по вашему мнению, главные требования для лечения пациента, которому поставили диагноз «расстройство множественной личности»?»
Доктор Кол, консультируясь со своими записями, включая письмо, отправленное им же адвокату Голдсберри 19 ноября, дал пространный ответ:
«Терапия любого пациента с расстройством множественной личности должна проводиться исключительно специалистом в области психического здоровья, желательно, чтобы это был психиатр, соответствующий следующим критериям.
Первое: он (а) должен принимать на веру данное заболевание. За лечение не следует браться человеку, который “не верит” в подобное явление.
Второе: в случае если у лечащего психиатра нет опыта в данной сфере, но он все равно хочет работать с данным пациентом, ему следует проходить супервизию или хотя бы консультироваться по ходу дела с коллегой, имеющим соответствующую квалификацию и опыт.
Третье: он должен владеть техниками гипноза, поскольку это может потребоваться в качестве вспомогательной терапии. Это не строго необходимо, но крайне желательно.
Четвертое: он должен обладать практически бесконечным терпением, терпимостью и последовательностью. Лечение в подобных случаях требует постоянного погружения в отдачи этот длительный, трудоемкий и непростой процесс.
На данный момент у терапевтов, имеющих опыт лечения множественных личностей, приняты следующие общие принципы.
Первое: необходимо определить и признать все личности пациента.
Второе: терапевт должен выявить причины появления данных личностей.
Третье: чтобы произошли какие-то перемены, врач должен быть готов вести терапию со всеми этими личностями.
Четвертое: терапевт должен попытаться выявить все возможные положительные стороны и попытаться привести все личности к определенному компромиссу; в особенности это касается тех, кто представляет собой угрозу для самого пациента или окружающих.
Пятое: пациент должен полностью осознать природу и степень своих проблем, надо помогать ему изменить ход мышления в позитивную сторону. Другими словами, пациент должен понимать, в чем заключается его лечение, а не быть лишь пассивным объектом терапии.
Шестое: следует избегать нейролептиков, поскольку уже хорошо известно, что они могут вызывать дальнейшее расщепление и другие нежелательные побочные эффекты, препятствующие лечению.
Вот лишь основы, которые надо учитывать в работе с подобными случаями. Разумеется, это не полная инструкция по лечению пациентов с таким диагнозом».
Далее эти пункты рассматривались доктором Колом подробнее.
Ответ на уточняющий вопрос Белинки в ходе перекрестного допроса, являются ли перечисленные условия лечения оптимальными для множественной личности, был довольно резким: «Нет, сэр, я не говорил, что это требования для оптимального лечения. Я бы даже сказал, что это самый необходимый минимум. Господин советник, по моему мнению, вышеперечисленное следует рассматривать как основы для лечения пациентов с множественной личностью. В противном случае человека лучше оставить в покое».
Когда Миллигана привезли из больницы после обеда, на нем была другая рубаха. Писатель заподозрил, что это уже не Учитель.
Голдсберри с Томпсоном вызвали для дачи показаний доктора Джорджа Хардинга-младшего. Вкратце поведав о том, какое отношение он имеет к делу Миллигана, доктор Хардинг сказал, что до сих пор считает, что лечить Билли надо именно в Афинах.
– Доктор Хардинг, – спросил Белинки в ходе перекрестного допроса, – разве расстройство множественной личности не крайне редкое явление?
– Да, это так.
– Разве не во всех нас уживаются различные личности?
– Разница в амнезии, – ответил доктор Хардинг.
– А как вы ее докажете? Разве амнезию нельзя симулировать?
– Мы были очень внимательны, – сказал Хардинг. – Мы проводили исследования. Изначально и сами были настроены скептически. Но его амнезия подтвердилась. Миллиган не прикидывался.
– Доктор Хардинг, – спросил Голдсберри после перекрестного допроса. – Когда вы ставили этому пациенту диагноз, вы изучали другие случаи данного заболевания, проводили расследования по пациентам, лечившимся в других клиниках?
– Да. Мы собрали все доступные материалы.
– Считаете ли вы, что психиатру необходимо изучать предыдущие инциденты заболевания и интересоваться мнением лечащих врачей тех пациентов в ходе постановки диагноза?
– Да, я считаю, что это обязательно.
Когда Хардингу показали письмо доктора Кола с его критериями для лечения пациентов с множественной личностью, он сообщил суду, что, по его мнению, список отличный, в то же время согласился, что это лишь минимальные требования.
Вслед за Хардингом на место для свидетелей вышла психолог Дороти Тернер. Она рассказала под присягой, что до суда встречалась с Билли практически ежедневно и проводила тесты на оценку интеллекта некоторых его личностей.
– И каковы были результаты? – спросил Голдсберри.
– У двоих коэффициент был 68 и 70. У одного получилась средняя цифра. Одна личность явно всех превосходила – коэффициент составил 130 баллов.
– Возможно ли, – поинтересовался Белинки, – симулировать подобную разницу?
– Это сделать никак нельзя, – Тернер явно злилась. – Я не сомневаюсь в том, что такой разрыв симулировать невозможно.
Согласно показаниям доктора Стэллы Кэролин, она независимо от других поставила такой же диагноз, что и Дороти Тернер, доктор Корнелия Уилбур и доктор Джордж Хардинг. Кэролин видела Миллигана в апреле, июне и июле этого года, и ей казалось, что он до сих пор находится в расщепленном состоянии.
