Сергей Кузичкин - Наташа и менестрель
— Может, к нам придете? — спросил он Андрея. — Приходи, Андрюха, посидим, наливочки попьем, пивка домашнего. Галка такой пирог состряпала…
— Не могу, Степан Петрович, сам видишь, человек я теперь подневольный.
* * *Выступление группы прошло скверно. Нет, ребята старались вовсю, но их почти никто не слушал: уже в девять вечера добрая половина молодежи, пришедшей на вечер, едва держалась на ногах. В зале курили, не стесняясь пили из горлышка вино и водку, свистели. Когда нужно было танцевать танго, молодые невежды начинали дергаться, образовывая круг. А один, стриженный наголо, и вовсе впал в экстаз: упал на колени, изогнулся и пытался, закинув руки назад, достать ладонями пол. При этом он не забывал извиваться музыке в такт.
К половине одиннадцатого зал изрядно разгрузился. Чуть позже за Андреем пришла Наташа, и Степан Петрович объявил, что вечер закончен. Он не реализовал и добрую половину из задуманных им аттракционов и, махнув рукой, раздал ребятам гонорар и новогодние подарки. Взял для Насти подарок и Андрей.
Перед тем как попрощаться, Степан Петрович затащил всех в свой кабинет, открыл бутылку коньяка и коробку шоколадных конфет.
— С наступающим! — сказал он, обнося единственный стакан по кругу.
За компанию пригубила коньячку и Наталья, взяла из коробки несколько конфет, положила в карман — для Насти.
В гости они пришли в половине двенадцатого. Ребятишки, Настя и хозяйские Васька с Надюшкой, играли у елки. Санька с Валентиной возились на кухне, а в комнате сидел Санькин школьный друг — тракторист Лёха. На полную катушку орал телевизор — шла праздничная программа.
На их приход первыми отреагировали дети: подбежали всей стайкой и, получив от Наташи подарок, пошли делить его снова под елку. Санька оторвался от кухонных дел, подошел к ним с блестящими глазами и раскрасневшимся, лоснящимся лицом, помог раздеться.
— Ты где потерялся? — спросил он Андрея. — Давай проходи, за старый год выпьем, проводить его нужно. Год–то, в принципе, неплохой был, хотя и олимпийский, високосный. Иди в комнату, а я сейчас пельмени принесу.
— Да они уже в ДК старый год проводили, — подала было голос Наталья.
— А ты дома будешь командовать, — полушутя–полусерьезно бросил реплику в ее сторону хозяин, — а в гостях нечего… В гости ходят, чтобы пить и есть то, что хозяева предлагают.
Наталья махнула рукой — ну вас! — и отправилась на кухню помогать Валентине.
Андрей подсел к Лёхе:
— С наступающим!
— С наступающим!
Санька принес пельмени в большой кастрюле.
— А ты что, Андрюха, без гитары? Нечего без нее тут делать. Давай или ты за инструментом, или Натаху посылай. Петь все равно заставим. Наташ, — крикнул он в сторону кухни, — иди к нам, Валюху зови! За старый год выпьем… да за гитарой сходишь. До Нового года еще двадцать минут — успеешь.
Валентина с Натальей уселись на диване. При этом Валентина села рядом с Андреем, оттеснив Наташу к краю стола. Санька открыл бутылку «Русской», разлил по рюмкам.
— Ну, давайте… Вот грибочки, помидоры маринованные, пельмешки. Потом Валя подаст манты, селедочку под шубой, огурчики. Закуски и выпивки до утра хватит.
— Прощай, високосный… — поднял рюмку Санька и поочередно чокнулся со всеми. — Что ж год грядущий нам готовит…
Пять рюмок сошлись в центре стола, зазвенели.
— Ладно, я пойду за гитарой, — сказала Наташа, вставая, когда все выпили и закусили, — заодно Настино одеяло принесу. У вас, наверное, ночевать будет?
— Конечно, о чем разговор, — сказал Санька.
— С тобой пойти? — спросил Наташу Андрей.
— Да не надо, я быстро, — ответила она и пошла в прихожую.
— Давай еще по одной, — предложил Санька. — А то… что пили, что не пили… И где только Валька такие маленькие рюмахи нашла…
— Не гони, — сказала Валентина, — пятнадцать минут потерпеть не можешь! Сейчас Наташа придет, послушаем поздравление по телевизору — тогда пей… сколько влезет.
— Да брось ты, Валюш… мы по пятьдесят грамм еще прилепим, что от них будет? Не бойся, раньше времени не забалдеем.
— Пошли лучше на кухню, — потянула его за рукав Валентина, — манты неси к столу, салат.
— Может, я сгожусь в помощники? — спросил Андрей.
— Пошли, — сказала Валентина, — пусть этот сидит себе.
— Иди, Андрюха, разомнись, а то, небось, застоялся на сцене с гитарой–то, — одобрил решение жены Санька.
— Хочешь коньяку? — спросила вполголоса Валентина, когда они пришли на кухню, — я от Сашки прячу. Армянский, три звездочки.
Андрей пожал плечами.
— Сейчас. — Валентина открыла духовку газовой плиты и достала бутылку. — На, открывай.
Андрей взял нож, срезал пробку. Валентина поставила перед ним две пятидесятиграммовые рюмки. Андрей наполнил их.
— Закусывай мантами. Эти гаврики все равно там бутылку допивают, — сказала Валентина, кивнув в сторону комнаты, — ну и пусть. Если завтра болеть сильно с похмелья будешь, приходи, я тебя похмелю… а этого идиота Сашку — не буду. Пусть сегодня до упора пьет, а завтра болеет.
Едва они выпили, как в прихожей раздался звонок, и Валентина пошла открывать двери. Пришла Наталья с гитарой и детским ватным одеялом.
— А вы что не за столом? — спросила она Валентину с Андреем. — Пять минут до Нового года осталось.
— Мы сейчас, — заверила Валентина, — помогай нам. Бери салат из холодильника, неси к столу. А ты, Андрюша, из мантоварки переложи манты на тарелочку.
За пару минут к новогоднему столу было подано все, что необходимо, по мнению Валентины. Кроме холодца, который хозяйка решила выставить под занавес торжества.
Едва уселись за стол, как в Москве куранты пробили восемь, и по местному времени наступила полночь. По телевизору шла запись новогоднего обращения главы государства к народу. Санька дал команду всем встать. Он уже налил женщинам шампанского, а мужикам водки.
— Нечего нам эту мочу пить, — сказал он про шампанское.
И вновь фужеры, на этот раз уже двухсотграммовые, сошлись в центре праздничного стола. Валентина снова присела рядом с Андреем, а Наташа — с краю. Санька с Лёхой расположились напротив них. По телевизору начался праздничный концерт, и Санька потребовал выпивку повторить. Выпили еще раз, а затем дружно налегли на манты.
— Андрюха, теперь твоя очередь. Берись за инструмент! — скомандовал инициативный хозяин квартиры.
Наталья принесла из прихожей гитару, передала Андрею.
Тот взял, перебрал струны.
— «Зимняя песня». Текст и музыка Андрея Свиридова, — объявил он, — мой ранний шлягер. Стихи сочинил, когда мне было лет шестнадцать, потому прошу строго за текст не судить.
— Не будем судить, — заверил уже захмелевший Санька, — тут прокуроров нет.
С неба падали снежинки
Белою зимой.
По заснеженной тропинке
Ты ушла домой…
— запел Андрей, уверенно перебирая струны.
И, напрасно ожидая,
Я смотрел в твое окно,
Так прекрасно понимая —
Все прошло давно.
Пусть вокруг трещит зима
Лютыми морозами,
До весны я сохраню
Тот букетик с розами…
Андрей еще дважды пропел припев, и Валентина ему подпела.
Наташа ревниво глянула в сторону Валентины.
— Ладно, хватит музыки. Давайте выпьем лучше за то, чтобы все было хорошо, — сказала она, забирая у Андрея гитару.
— Правильно, сестренка, — поддержал ее Санька. — Он потом споет. А сейчас давайте выпьем за вас с Андреем. Чтобы вы в наступившем году стали законными мужем и женой, чтобы родила ты ему, Наталья, сына. Да–да, Андрюха, хватит по белу свету мыкаться. Наташка — баба хорошая, добрая. Ты уже сам в этом убедился. Квартира у вас есть, давайте живите, добро наживайте.
— Споешь потом? — тихо спросила Валентина Андрея. Тот кивнул.
— Хватит там шептаться, — заметил Санька, — не то ревновать начну. Давайте встанем и выпьем за наших молодых.
Когда поднимались, Валентина незаметно для других тихонько пожала руку Андрея. Он посмотрел на нее, пунцовощекую, с горящими и без смущения смотрящими на него глазами. Снова чокнулись. Выпили и набросились на закуску.
— Так, Валюха, — снова взял на себя инициативу Санька, — тащи сюда магнитофон, ставь кассету с «Миражом» — танцевать будем. На первый танец я приглашаю Наташу.
— А я — Андрея, — сказала Валентина. Она раскрыла дверцу серванта, достала оттуда магнитолу «Вега», поставила кассету. Из колонок полилась музыка, и мягкий неторопливый голос певицы запел:
Встретились мы не случайно,
Знаем мы тайны звезд,
Но после нашей встречи
Все будет всерьез…
Санька с Натальей заняли середину свободного пространства между столом и шифоньером; Валентина с Андреем кружились в медленном танце на весьма ограниченном участке — возле двери, ведущей в прихожую. Санька, уже изрядно захмелевший, клал голову Наталье на плечо и закрывал глаза. Видя такое дело, Валентина плотнее и плотнее прижималась к Андрею, обхватив левой рукой партнера за талию и жарко дыша ему в ухо. Лёша тоже терял над собой контроль. Пока шли танцы, он пару раз причастился к рюмашке и теперь тщетно пытался зацепить вилкой винегрет.
