Ян Пужицкий - Великий Шу
— Как просто! — воскликнул Юрек.
— Все самое лучшее всегда кажется простым, Вот, смотри, примерно посреди колоды, если хорошенько присмотреться, можно обнаружить узкую, едва заметную щель, ее образовывают слегка отогнутые вверх карты из нижней части колоды.
— Как это называется?
— Кобылка.
— Кобылка? — засмеялся Юрек.
— Кобылка. Есть весьма большой процент вероятности, что соперник сдвинет карты так, как мне нужно. Во всяком случае, в игре мой партнер снимет так, как я запланировал.
— Я бы хотел быть вашим партнером,— Юрек вздохнул.
— Противник возьмет, переложит карты еще разик или даже несколько раз, и все твои приготовления окажутся напрасными.
— Что же в этом случае делать?
— Да что угодно. Существует миллион способов. На, сдай. Мои клади открытыми.
Юрек сдал. Перед Шу легли четыре туза.
— А это?
— Это называется расчес колоды.
— Как вы это сделали?
— Смотри. Смотри внимательно. Собирая карты со стола, я отделяю от колоды четырех тузов, колоду легко сгибаю вдоль большой оси. Четыре оставшиеся не согнутыми карты — тузы. Присоединяю их к колоде, тасую ее и даю тебе подснять. Посмотри на колоду сбоку, видишь, тузы отстают. При очень большом желании, если знать, что ищешь, можно заметить, что эти четыре карты, пусть чуть-чуть, но выделяются. Мы играем вдвоем, значит, я расчесываю колоду так, чтобы тузы лежали через одного. После подснятия можешь раздавать.
— А если как-нибудь случайно тузы окажутся у меня?!
— Я буду знать твои карты, а знание стоит больше, чем четыре туза.
Юрек как загипнотизированный смотрел на довольно нескладные руки Великого Шу, умевшего в несколько движений «расчесать» колоду карт так, чтобы сдать себе и сопернику нужные комбинации.
— Я тоже должен этому научиться,— восторженно прошептал он.
— Не будь таким торопливым. Я учил этому свои руки чуть ли не год.
— И я научусь!
— Как ты понимаешь, главное — руки, остальное и так ясно: ты соответственно расчесываешь колоду на трех человек, на четырех, если играют пятеро — на пятерых. Итак, сколько нас предположительно за столом?
— Четверо,— наобум сказал Юрек.
— Хорошо. Теперь смотри. Мои четыре, ну, допустим, короля уже готовы. Я тасую колоду таким образом, чтобы внизу оказался король, а под ним три любые другие карты. Следующим движением я укладываю второго короля и очередные три карты и так далее. Все ясно? Кто должен получить четырех королей?
— Я!
— Очень хорошо. Перемешивая карты, я последним движением регулирую расположение всего подготовленного мною уклада в колоде, то есть: король, три чужие, король, три чужие, король, три чужие. О подснятии мы уже немного говорили. Сдаю.
Юрек открыл свои карты. Это были четыре короля и одна посторонняя.
— С ума сойти можно!
У него было такое чувство, как будто он случайно в щелочку увидел какой-то иной мир. Рассказам о том, что за игральным столом такие вещи возможны, он бы не поверил, но только что он видел это собственными глазами и даже многое, пусть пока теоретически, понял. От избытка чувств и впечатлений у него покруживалась голова.
— Каждая такая штучка, фокус, номер, финт — называй, как хочешь — требует одной-единственной вещи: изобразить, представить игру таким образом, чтобы соперник, не обладающий задатками крупного философа, не смог дойти до сути вещей. Повторяю, покер — это искусство обмана, а то, что я тебе только что рассказал, и есть основной принцип надувательства.
Юрек старался сосредоточиться, но голова работала плохо и больше уже ничего не воспринимала. Он знал только одно: у этого человека в руках сокровище, и, судя по всему, он не очень-то собирается активно его использовать. В стране, где тайно или явно играют все, обладание таким оружием может сделать человека богатым и счастливым на всю дальнейшую жизнь. И этот клад — здесь, рядом, кажется, что стоит только руку протянуть... Воистину: близок локоть, да не укусишь.
Петр Грынич посмотрел на часы.
— Поезд прибыл в Рогув. Нам пора.
— Перекусим что-нибудь, а вы в это время еще меня поучите, а?
Великий Шу только улыбнулся.
— У нас нет времени. По дороге я тебе постараюсь еще кое-что объяснить. В Лютыни тебе не будет равных. Пошли.
Юрек неохотно поднялся.
***Черная «Волга» стояла на лесном проселке за густой рощей на расстоянии нескольких десятков метров от шоссе. Великий Шу говорил, светловолосый таксист слушал, глядя ему прямо в рот и ловя каждое слово.
— Настоящий покер — это игра двух противников. Ее сущностью является обретение превосходства над соперником. Способов на это существует миллион: всякие, если так можно сказать, «технические» средства, скажем, тот же крап, или то, что можно назвать Манипуляциями,— расчесывание колоды, отвлечение внимания соперника, когда тасуешь карты, и так далее.
— В самом деле миллион?
— Не знаю. Не считал, Всех методов, приемов и способов не знает никто, поскольку буквально ежедневно создаются все новые и новые. Вот ты, например, хотел меня обыграть картами, очень грубо помеченными бритвой. Но ведь можно пометить и новые, совершенно чистые карты, и пометить уже во время игры. Десятки таких способов. Из того, что я тебе наговорил, запомни главное: нужно иметь преимущество перед противником, нужно добиваться его каким угодно путем. При долгой игре достаточно будет преимущества в пятьдесят один процент. То есть достаточно пометить, допустим, пару дам и пару десяток или тузы и восьмерки. Как правило, этого хватает. Игрок среднего уровня, заметивший за тобой нечто подобное, сделает тебе замечание или в соответствии с правилами оштрафует тебя. Игрок классом повыше тебя не скажет ничего, вида не подаст, что он что-то заметил. Во время игры он сделает на картах фальшивые пометки и сыграет ва-банк. В этом случае преимущество будет явно на его стороне: ты, увидев на «рубашках» свои пометки, можешь сыграть втемную и крупно проиграешь, так как у тебя окажутся совершенно случайные карты. Ты, скажем, будешь уверен, что прикупаешь нужного тебе валета, повысишь ставки и купишь какую-то шваль. Понятно?
Тут он посмотрел на часы и ругнулся:
— Холера. Должны уже быть здесь.
Молодой человек был в восторге от этой задержки. Таинства профессии, которой его наставник владел, судя по всему, в совершенстве, ошеломили его.
— От этого есть какая-то защита? — Юрек старался с пользой для себя урвать каждую секунду.
— Внимательный, умный, спокойный и холодный глаз. Умение сконцентрироваться на несколько, иногда даже на десяток часов. Обычный, нормальный человек перестает соображать примерно после часа серьезной игры. А для настоящего игрока в покер все только начинается. Но такая форма обретается многолетним тренингом. Вот поэтому-то не высовывай носа из своей Лютыни. Здесь у тебя соперников не будет,— он снова взглянул на часы.— Запомни раз и навсегда: игра состоит в том, чтобы добиться преимущества. Любым способом.
— Ну, хорошо, а если все-таки никакая «штучка» не проходит?
— Тогда рецепт один, известный, кстати говоря, еще до нашей эры: нужно во что бы то ни стало вывести противника из равновесия. Как только он начнет нервничать, он твой.
Юрек мечтательно вздохнул:
— Примерно так, как вы это сделали с Микуном?
— М-м... Более или менее.
И тут они услышали нарастающий издалека характерный шум мотора. Во все глаза они смотрели на шоссе. Рев нарастал. Юрек и Петр инстинктивно, но, пожалуй, бессмысленно пригнулись. Из-за поворота вылетел голубой «мерседес» и на огромной скорости проскочил по шоссе мимо них.
Юрек с облегчением вздохнул и посмотрел на Грынича:
— Ну вы его и сделали...
— Вот теперь все. Едем! — сказал Шу и поудобнее вытянулся на сиденье. «Волга» выехала с лесной дороги на шоссе и помчалась в направлении, откуда только что проехал «мерседес».
***К вечеру такси Юрека подъехало к вроцлавскому «Новотелю». Грынич взял с заднего сиденья свой дорожный саквояж и «дипломат» и протянул парню руку. Тот, однако, не торопился сделать то же самое. В его глазах была просьба. Великий Шу печально присвистнул.
— Нет. Такого уговора не было. Мы квиты, и теперь каждый из нас пойдет в свою сторону.
Он вылез из такси. Юрек обежал машину кругом и хотел помочь поднести вещи, но Грынич решительно взял у него из рук саквояж. Он кивнул Юреку на стеклянные двери отеля:
— Запомни, эту границу ты не должен переходить никогда.
Молодой человек смотрел на него с мольбой, но Великий Шу был непреклонен.
Входная дверь распахнулась, и из нее вышел важный, как король, портье. Еще издалека он с вежливой, извиняющейся улыбкой развел руками:
— Мне очень жаль, но свободных мест нет.
В Юреке вспыхнула надежда, но мастер подошел к человеку в ливрее, что-то сказал ему, и тот сразу обмяк — неприступная поза его сменилась гостеприимной. Он раскланялся перед Шу, подхватил его саквояж и вошел в дверь отеля.
