Ян Пужицкий - Великий Шу
Во дворе перед домом Юрек Гамблерский копался в своей «Волге». Услышав характерный звук приближающегося мотора, он еще глубже влез под капот. Рядом остановился голубой «мерседес».
— Где он? — спросил Микун через опущенное стекло.
— Так я его на вокзал отвез, он через час уже будет в Рогуве,— Юрек удивленно таращил глаза на короля города.
— Все в порядке,— буркнул Микун, давая «мерседесу» задний ход.
— А что случилось-то? — крикнул вдогонку Юрек.
— Ничего. Забыл попрощаться.
«Мерседес» рванул с места и тут же исчез за соседними домами. Юрек тщательно вытер тряпкой руки и захлопнул капот. После этого пару раз оглянувшись, он поднялся в свою квартиру.
Петр Грынич уже долго рассматривал ее, не решаясь даже внутренне, для себя, дать хоть какую-то оценку этому полуинтеллигентскому провинциальному гнездышку — он понятия не имел, как живет так называемый среднестатистический поляк. На подоконниках, всевозможных полочках и лесенках стояли горшочки с цветами, что придавало квартире вид весьма своеобразный. Все остальное было стандартным, штампованным, безликим: натертая до блеска горка с хрусталем, стол, четыре кресла, совершенно антикварное трюмо и вполне современная широкая разборная тахта, на которой валялась неубранная смятая постель. И все же в этой убогой и безвкусной квартире было какое-то тепло, некий особый аромат. Возможно, его создавали цветы, а может быть, едва заметные во всех мелочах следы прикосновения женской руки.
Юрек кашлянул в ладонь и оповестил:
— Уехали.
Петр с грустью посмотрел на него и неуверенно произнес:
— Уютно здесь у вас... Симпатичненько...
Молодой человек взорвался:
— Уютно?! Вы у Микуна хату видели? Да вы вот и сами хотели домик приобрести... И после этого вы мне смеете говорить, что здесь «симпатичненько»?!
Петр смутился.
— Ну, ну. Извините, пожалуйста, я вовсе не хотел вас обидеть. Мне просто вспомнилось мудрое изречение: «Не решетка делает тюрьму тюрьмой». Очень точно. А если перефразировать, то это будет звучать примерно так: «Не каждая хата это дом».
У Юрека не было никакого желания вдаваться в подобные дискуссии.
— Да что вы все об этом доме. Может, лучше о картах?
Великий Шу как-то бережно сдвинул разбросанную постель и присел на краешек тахты.
— Я уже старый человек и через кое-что в жизни прошел, кое-что повидал и испытал на собственной шкуре. Я тебе хочу сказать одну вещь. Она только на первый взгляд не имеет отношения к делу, так что постарайся выслушать меня внимательно. Запомни, что дом и жена — это свято. Парадокс в том, что каждому все это достается практически задаром, поэтому мало кто знает им настоящую цену,— Петр говорил с чрезвычайной серьезностью.
Молодой человек всматривался в него со всевозрастающим недоумением.
— Но какое же все-таки это имеет...
— Секунду,— оборвал его Грынич.— Сейчас объясню. У тебя есть дом. Какая бы ни была эта квартира, нравится она тебе или нет, но это твой дом. Представь себе, что мы садимся играть. По крупной. На все. Ты человек увлекающийся, и, допустим, в решающий момент ты ставишь свой дом, а я его выигрываю. Меня ведь называют Великий Шу, то есть Шу-лер. Смотри, что происходит дальше. У тебя дома уже нет, а у меня? Что есть у меня? Что я выиграл? Дом? Нет, мой мальчик. К сожалению, только стоимость квартиры. В злотых. Согласись, что это разные вещи. Дом вообще нельзя выиграть, понимаешь? Игра лишь дает иллюзию вот такого весьма сомнительного счастья: любые ценности заменяются денежным эквивалентом. Больше ничего.
Юреку уже несколько поднадоели разглагольствования этого странного человека, возможно, вообще несколько чокнутого. От нормального подобных речей не услышишь.
— И наоборот не бывает. Никогда,— закончил свой невнятный и бессмысленный спич Петр.
Юрек сидел молча, не зная, что предпринять, и тут ему пришла в голову хорошая мысль.
— Я сейчас кофейку сварю,— вскинулся он и выбежал на кухню. Он надеялся, что его гость опомнится, придет в себя и прекратит изрекать многозначительные двусмысленности.
Юрек принес кофе, они сели за стол.
— А ведь вы обещали кое-что...— начал он.
Шу вздохнул и достал из пиджака запечатанную колоду карт.
— На, изучи, специалист по бритвам,
Юрек разорвал целлофановую обертку и стал вертеть карты в руках, рассматривая каждую на свет, ища на «рубашке» хоть какой-нибудь мельчайший знак,— все напрасно. Он сравнил формат нескольких карт — одинаковые.
— Здесь ничего нет,— произнес он в задумчивости.
Шу усмехнулся одними уголками губ. Юрек опять взялся за колоду.
— Как же можно судить о чем бы то ни было только на основании своих представлений о предмете? Знаешь, как-то один человек задал себе этот вопрос и построил на нем одну из самых совершенных философских концепций.
Молодой человек что-то пробурчал, разглядывая карты, потом сообразил, что это может выглядеть невежливо, и уточнил:
— Что за мужик? Играл?
Шу расплылся в довольной улыбке.
— Играл. Но, по-моему, с самим дьяволом. И выиграл. Как иначе расценить, скажем, его доказательство трансцендентности, а не имманентности Бога человеку?!
— Чистые! Нет на них ничего,— прервал поток зауми Юрек.
Шу иронически присвистнул.
Молодой любитель покера бросил еще один взгляд на колоду и завопил:
— Но на них действительно ничего нет!
Глаза Шу искрились смехом. Юрек разозлился. Он в несколько приемов перетасовал колоду, взял верхнюю карту и повернул ее «рубашкой» в сторону Шу. Тот внимательно посмотрел Юреку в глаза:
— Наши представления о предметах расходятся с сутью вещей. Постарайся хотя бы в данном случае ухватить эту суть, тогда будет польза.
— Начали! — Юрек нетерпеливо потряс картой.
— Валет.
Юрек бросил валета на стол.
— Семерка, десятка, туз, семерка, девятка, дама...
Шу знал все карты. Юрек задумался, потом подбежал к трюмо и достал из ящика колоду маленьких карт для бриджа.
— А эти? — спросил он с вызовом.
Шу подошел, взял карты в руку, опять посмотрел Юреку в глаза, покачал головой и перенес взгляд на колоду:
— Туз треф, двойка бубей, пятерка бубей, восьмерка червей.
Здесь уже попахивало волшебством, колдовством или чем-то, что неизвестно как называется.
— Да что же это такое?! — воскликнул Юрек с отчаянием в голосе. — В этой стране что, все карты, что ли, помечены?!
Шу положил колоду карт на туалетный столик.
— Карты нет. Руки. Хорошие руки все помечены, все наперечет.
— Руки? — переспросил Юрек. Осененный догадкой, он разжал карточному маэстро руки. В левой ладони, в которой он держал колоду карт, было маленькое треугольное зеркальце.
— А-а-а! — радостно завыл Юрек.— Понимаю!
Он взглянул в боковое зеркало трюмо, в отражении которого Шу видел все карты для бриджа, и лицо его опять вытянулось. Видно было, как он интенсивно пытается что-то понять.
— Нет, не понимаю,— произнес он наконец.
— Потому что ты пользуешься только своими представлениями и не видишь сути,— назидательно, как школьный учитель, заметил Шу.
— Ничего не понимаю,— продолжал Юрек, переставший обращать внимание на философские сентенции мастера.— А как же с той колодой? Мы же сидели за столом, и вы не могли видеть карты в зеркале?!
— А почему ты думаешь, что я два раза использовал одну и ту же штучку? На той колоде крап.
— Крап?
— Ну да. Карты крапленые, но так, что даже если ты возьмешь лупу, то все равно ничего не заметишь. Надо знать, что искать. Как-нибудь потом я тебе покажу.
— Еще что-нибудь...— робко заикнулся Юрек.
Шу довольно небрежно перетасовал колоду и сдал карты. Открыли. У Юрека было четыре валета, у Петра Грынича — четыре дамы. Юрек не мог себе и представить, чтобы несколькими движениями руки можно было сотворить нечто подобное. Он, разумеется, слышал различные картежные байки о виртуозных шулерах, но считал их выдумками.
— Но карты, даже крапленые, надо дать подснять,— не сдавался Юрек, вспомнив о слабом пункте для всех карточных фокусников.
— И на это существует тысяча способов,— спокойно парировал Шу. Он собрал карты и перетасовал еще раз. Юрек внимательно следил за его руками — абсолютно никаких манипуляций. Сейчас карты наверняка были хорошо перемешаны.— Пожалуйста, сними.
Юрек подснял.
Мастер раздал карты. Юрек открыл те и другие. У него было четыре валета, у Шу — четыре дамы.
— Этого не может быть,— Юрек покачал головой.
Шу вновь собрал карты и на этот раз исполнил свой «номер» очень медленно, ничего не скрывая. Чудо оказалось ловко исполненным фокусом.
— Как просто! — воскликнул Юрек.
— Все самое лучшее всегда кажется простым, Вот, смотри, примерно посреди колоды, если хорошенько присмотреться, можно обнаружить узкую, едва заметную щель, ее образовывают слегка отогнутые вверх карты из нижней части колоды.
