Эжен Мельц - Долина юности
— Вы что делаете? — орет Борис.
— Смотрим телек! — кричит мой брат.
— Хотите сыграть в РИСК? — ревет Борис.
— Ну да, — орет Алекс. — Только не у нас. Мои родители смотрят телевизор.
— Тогда приходите с игрой ко мне. И захватите Виктора и Олега, — кричит Борис перед тем, как закрыть окно.
Мы возвращаемся в гостиную, чтобы сказать папе с мамой, что идем к…
— Спасибо, я не глухой, — говорит папа. — Я вас уже просил не кричать с балкона. Мы не цыгане. Швейцария — цивилизованная страна.
— Мы вернемся к шести, — обещает Алекс, заранее зная два главных вопроса: куда вы идете и когда вернетесь?
Алекс достает из своего шкафа коробку РИСКа, потом мы обуваем кроссовки. «Адидас» у Алекса и черт знает что у меня, потому что «у нас нет денег на две пары „Адидасов“» — вот слова сердитой мамы. Мы поднимаемся на одиннадцатый этаж за Виктором. Виктор — китаец. Он — мой первый друг в Швейцарии и, на самом деле, просто мой первый друг. Виктор согласен идти с нами играть в РИСК.
— Только если мы не будем ругаться, как в последний раз, — предупреждает он. — Если будем ругаться, то я не хочу.
— Давай, приходи, не парь нам мозги… — говорит Алекс.
— Ладно, только в последний раз… — пытается напомнить нам Виктор.
— Пошевеливайся, блин, мы из-за тебя теряем время. Нам надо вернуться к шести часам.
Алекс смотрит на свои механические часы. На свой тринадцатый день рождения он получил суперчасы и никогда не упускает случая, чтобы порассуждать о времени. Но Виктору наплевать. Его отец привез из Штатов самые крутые часы в мире: вместо стрелок там появляются красные цифры на черном фоне. Чесслово. Во всяком случае, Алексу не стоит выкобениваться перед Виктором. Его отец — супермегабогатый. Сначала он открыл один китайский ресторан в Лозанне, потом еще два — в Женеве. А позже он еще купил огромную гостиницу рядом с Женевой, и теперь у него еще есть новый ресторан в Нью-Йорке.
— Слушай, — говорю я, — если Борис начнет опять д-д…действовать нам на нервы, я вернусь с тобой.
Это успокаивает Виктора. В итоге он надевает свои ботинки и присоединяется к нам. В лифте Виктор спрашивает нас, смотрели ли мы по ящику передачу о Румынии. Его родители ненавидят коммунистов.
— Да ну? Чаушеску — коммунист? — спрашиваю я.
— Конечно, — отвечает Виктор с чувством превосходства, которое мне не нравится. — Чаушеску, Сталин, Мао — все коммунисты. Мой отец думает, что на земле нет ничего хуже коммунистов.
Мы выходим в сад и идем по аллее, которая огибает ферму Сименона и заворачивает к дому Бориса. Но прежде чем позвонить в его дверь, мы заходим на третий этаж за Олегом. На нем короткие штаны и кроссовки. Никто так не двигается, как он: словно гепард в африканской прерии. Олег — это самый мускулистый парень, которого я когда-либо видел. Бетонные дыни вместо икр и шары для игры в петанк[10] на месте бицепсов. Когда мы вошли, он слушал Мадонну на стереоустановке в компании Оскара — самого мелкого в нашей банде. Щуплый блондин с продолговатым черепом. Мы обожаем доставать его, пока он не начнет реветь. Когда он плачет, то кричит на швейцарском немецком: «Мами, кроммм…»[11] И нам это кажется дико смешным.
Вся компания входит в лифт. Мы толкаемся и пихаем друг друга в грудь. Лифт шатается. Виктор немного пугается, он всегда боится застрять. Прибываем на пятый — этаж Бориса. Он ждет нас на лестничной площадке. Никто не удивляется: все знают, что его родители не любят, когда пять шалопаев вваливаются в квартиру. Поэтому, когда мы идем к Борису, это значит, что идем на площадку перед его квартирой. Мне он нравится — он столько всего знает. И особенно из-за типично его, Бориса, забавной манеры разговаривать.
— Ну что, Румаскофф, — спрашивает он у Алекса и меня. — Вы видели передачу о Чаушеску?
— Ну да, видели, — отвечает Алекс.
— Блин, какой отморозок, этот ваш диктатор! — говорит Борис.
— Это кто, диктатор? — спрашиваю я.
— Коммунист, — отвечает Виктор.
— Да нет, дурень, — говорит Борис. — Бывают не коммунистические диктаторы.
— Ах вот как? Кто, например? — спрашивает Виктор, раздражаясь.
— А Гитлер? — отвечает Борис.
— Ладно, мы играем или нет? — нетерпеливо спрашивает Олег.
Ему эти штуки, история там и всякое такое — по барабану: они пролетают у него над головой, как спутник. Алекс открывает коробку. Мы усаживаемся в круг, и Алекс раскладывает карту игры на линолеуме. Карта — это картонный квадрат шириной пятьдесят сантиметров. Внизу слева нарисовано что-то вроде пергамента, на котором написано «РИСК».
Цель игры заключается в том, чтобы захватить весь земной шар. У каждого континента — свой цвет. Желтый — для Соединенных Штатов, красный — для Южной Америки, голубой — для Европы, зеленый — для России и Китая, коричневый — для Африки, розовый — для Австралии. С этим все ясно. Но названия стран действительно странные. «Японию» я знаю, но «Читу» и «Камчатку» не видел ни на одной карте. И почему посредине Соединенных Штатов написано «Альберта»? Китай обозначен правильно, но на месте Румынии читаем: «Южная Европа», тогда как Швейцария помещена в блок «Северная Европа». Но самое странное то, что Афганистан нарисован таким же большим, как Китай. Я уже сравнивал с настоящей картой. В РИСКе все — фальшивое.
Поскольку нас больше четырех человек, мы создаем команды. Алекс играет с Борисом, я — с Виктором, а Оскар — с Олегом. Затем раздаем карточки. Каждая команда получает секретное задание, другими словами — территорию, которую нужно захватить. У нас с Виктором — карточка, которая гласит: «Вы должны захватить целиком Северную Америку и Африку». Потом каждая команда получает территории наугад и четырнадцать армий в форме фишек, которые нужно разместить согласно секретному заданию. У нас с Виктором есть Якутия, Китай, Восточная Австралия, Альберта, Онтарио, Перу, Конго, Исландия, Новая Гвинея и Урал. Отлично: у нас уже имеется половина Северной Америки и порядочный кусок Африки.
Дальше начинается игра: Алекс и Борис начинают. Они атакуют наш Китай со своей Индии. Может быть, их секретное задание состоит в захвате Азии? Что касается баталий, то РИСК сделан по-дурацки. Он якобы задуман как стратегическая игра, но разработчики ничего не нашли лучше, чем метание кубиков. Атакующий бросает три красных кубика. Атакованный отвечает двумя голубыми. Затем мы отдельно сравниваем результаты. Любая команда может потерять свои армии. Алекс известен тем, что ему чертовски везет. Но только не сегодня. Он метает кубики и проигрывает, начинает сызнова и опять проигрывает.
— Так, хватит! — говорит Борис. — Смотри, как играют профи, головешка.
Он метает кубики в свою очередь, и у Виктора не получается сравнять очки. Борис сразу же отбирает у нас целую армию. Виктор вздыхает, дико расстроенный, а Борис продолжает. Он атакует, атакует и еще раз атакует. Наконец присваивает себе наш Китай.
— Классно! Мои китаяшки, — говорит Борис, потирая руки. — В любом случае, Китай ничего не стоит.
— Ладно, хватит, — раздражается Виктор. — Тебе необязательно это говорить.
— Чего? Ты теперь за Мао? — спрашивает Борис, зло улыбаясь. — Смотри, а то я донесу на тебя твоему папаше, и коммунисты заберут у него рестораны.
Его пятно под глазом обладает магической способностью увеличиваться по мере того, как он сыплет издевками. Иногда его глаза кажутся черными от злости. Иногда он — очень забавный, и никто не замечает этого пятна. Игра продолжается. Наш Онтарио атакует Квебек Олега и Оскара, которые проигрывают. Краем глаза я замечаю, что Алекс сел в сторонку. Согнувшись в три погибели, он быстро-быстро метает кубики в маленькой коробочке.
— Что ты делаешь, Алекс?
— Оставь меня в покое, — отвечает он. — Я тренируюсь.
— Ты придурок, что ли? — спрашивает Борис. — Везение не натренируешь. Ты действительно последний из Румаскофф.
Мы все разражаемся смехом.
— Неправда, это работает, — заявляет мой брат. — Мне нужно только вернуть себе удачу — и все будет в порядке.
Его щеки раскраснелись, он потеет, как водопроводный кран. Я знаю — в этот самый момент брат переживает, что его репутация везунчика рухнет. Я объявляю, что наша Альберта атакует его Аляску. Бросаю кубики с полной уверенностью в победе. Вопреки всем ожиданиям, Алексу удается сделать лучше. Он захватывает мою армию, тогда как я продолжаю атаковать. Алекс берет еще одну. Борис не может поверить в удачу Алекса. А тот дышит полной грудью и гордится, как не знаю кто. Виктор советует мне прекратить игру. Нет, я хочу продолжать, чтобы побить Алекса как минимум один раз! Я метаю кубики, не сводя с них глаз. Отличный ход! Теперь только шестерка может спасти Алекса.
— Ты еще не видел зверюгу? — спрашивает он, рисуясь. — Смотри, сейчас я тебе покажу зверюгу. Я тебе сделаю шестерку на заказ.
