Жоржи Амаду - Тереза Батиста, уставшая воевать
Знает ли надменный лидер, сколь выгодно иметь сдаваемые внаём дома в зоне деятельности проституток? Полиция определяет зону в согласии с политическими интересами, вознаграждая родственников, друзей и единомышленников. Плата за наём жилья для проститутки значительно больше, чем для любой семьи. Знает ли об этой особенности храбрый борец за эксплуатируемых? Иначе говоря, для них всё много дороже и много труднее, и все находят это справедливым, и никто не протестует. Как и известный защитник народа. Не знали? Так вот знайте. И ещё знайте, что выселение проститутки не требует судебного разбирательства, вполне достаточно решения полиции, приказа полицейского комиссара, инспектора, шпика — и выезжай. Нет у проститутки и права выбирать место жительства и место работы.
Когда проститутка раздевается и ложится в постель, чтобы принять мужчину и доставить ему высшее удовольствие за мизерную плату, знает ли выдающийся поборник социальной справедливости, сколько ртов кормятся с этой оплаты? И хозяин дома, и сдающий его в аренду, и сводница, и комиссар, и жиголо, и инспектор, и правительство. У проститутки защитников нет, за неё никто не встанет, газеты не предоставят полосу, чтобы описать нищету проституток, — такая тема запрещена. О проститутке можно прочесть разве что в разделе преступлений: она и воровка, и торговка наркотиками, и виновница уличных драк — словом, средоточие всех пороков и погубительница мужчин. Кто виноват в том плохом, что происходит в мире? Конечно же, проститутка, сеньор.
Несдающийся защитник угнетённых, может, теперь знает о существовании тысяч женщин, которые не могут быть причислены ни к одному классу, потому что они разведены и находятся на краю жизни и клеймены огнём и железом? Без каких-либо требований, без организации, без трудовой книжки, без профсоюза, без программы, манифеста, знамени, без учёта времени рабочего дня, умирающие от болезней, без врача и койки в больницах, вечно голодные и испытывающие жажду, без права на пенсию, отпуск, без права иметь детей, домашний очаг, наконец, любовь — только проститутки, и ничего больше? Знаете или не знаете? Так вот знайте.
Проститутка — это политическое дело, тюрьма, морг. Но можете ли вы себе представить, дорогой отец бедняков, что произойдёт, если проститутки всего мира, объединившись, объявят всеобщую забастовку, запрут своё рабочее место и откажутся трудиться? Вообразили, какой начнётся хаос, судный день, конец света!
За это может ратовать только последний из последних, но не проститутки. Я, поэт Кастро Алвес, умерший сто лет назад, встаю из могилы на площади, которая носит моё имя и где поставлен мне памятник, в Баии, завладеваю трибуной, с которой выступал, призывая к отмене рабства в сгоревшем в огне пожара театре Сан-Жорже, чтобы призвать проституток сказать всем «баста»!
11Фирма «Сардинья и К, инвестиции, финансирование, строительство, аренда, операции с недвижимостью» приобрела большую территорию у подножия горы с видом на залив, получив льготы, предоставляемые правительством для строительных работ, способствующих развитию туризма. На этом месте должен быть возведён современный внушительный архитектурный комплекс: жилые дома, отели, рестораны, магазины, увеселительные заведения, просторные супермаркеты — везде кондиционированный воздух, кроме того, сады, сауны, олимпийские бассейны, стоянки для автомашин — всё, что необходимо городу для удобства местных жителей и досуга гостей.
Цветные рекламные проспекты приглашают желающих принять участие в гигантском строительстве, вложив в него деньги и приобретя пай с рассрочкой на двадцать четыре месяца, идеальный план, гарантированные прибыли, много всяческих преимуществ.
«Становитесь и вы владельцем ПАРКА ЗАЛИВА ВСЕХ СВЯТЫХ, крупнейшего строительного предприятия Северо-Востока. Став владельцем, вы сделаетесь, не выезжая из Баии, туристом: каждый пайщик будет иметь право в течение двадцати дней в году жить в одном из отелей комплекса, оплачивая лишь пятьдесят процентов стоимости, установленной для гостей».
На самой низкой части территории, на маленькой и кривой Ладейре-до-Бакальяу, рядом с полудюжиной жалких домишек стоит четыре или пять больших двухэтажных домов — старинных фамильных особняков, находящихся в полном запустении уже много лет. В них нашли приют деклассированные элементы, они являются убежищем для беспризорников, а также наркоманов. В самом начале фирма распорядилась сломать бараки и прогнать жильцов.
Осматривая территорию вместе с инженерами, старый Иполито Сардинья, мощный патрон, способный, по мнению деловых людей, выжать молоко из камня, долго обдумывал, что делать с особняками.
Первый этап этого масштабного предприятия включил в себя разработку планов, завершение организационных дел, привлечение интересов публики и сбор всех необходимых для финансирования средств, в то время как урбанисты-архитекторы, инженеры, художники должны были изучать и разрабатывать проект; само же строительство должно было начаться года через два.
Два года — это двадцать четыре месяца. Старый Иполито изучает дома. Оставаться ли им в течение этого времени и служить убежищем для воров, бродяг, бездомных ребятишек и крыс? Или их следует снести немедленно, чтобы очистить территорию полностью, как того требует один из инженеров? Особняки из известняка — в плохом состоянии, но ещё крепкие. Старый Сардинья не соглашается.
— Не вижу, для чего они могут служить, разве что для борделей, — высказывает своё мнение инженер.
Старик Иполито молча внимает ему, ведь даже на брошенных вот так на ветер мыслях можно заработать.
12Так что решение перевести зону, где живут и торгуют собой проститутки, из Верхнего города в Нижний не было столь неожиданным, как это решили Ассунта и её товарки. Если бы они внимательно читали газеты, то удивлены бы не были устным распоряжением Живоглота и детектива Далмо Коки, нагрянувших к ним утром. Но девицы почитывали газетные страницы, посвящённые репортажам о преступлениях — кражах, убийствах, изнасилованиях, а также праздниках, приёмах, банкетах с любовью, шампанским и икрой.
— Как-нибудь я попробую эту икру… — уверенно заявила Мария Петиско, прочтя потрясающий репортаж об обеде у мадам Тетэ Мускат, написанный божественным пером Лулузиньо с ахами и восклицаниями. — Шампанское меня не соблазняет, я его уже попробовала.
— Наше никуда не годится, моя милая. А вот стоящего французского тебе не видать как своих ушей, — объяснила разбирающаяся в винах Доротея.
— А ты, принцесса, французское пробовала?
