Бернар Вербер - Смех Циклопа
Удивленный зал затихает.
Черт, он сам над собой смеется. Он сам себя выставляет в смешном свете. Теперь я не знаю, как реагировать.
Лукреции хочется рассмеяться. Нужно как можно скорее вспомнить о чем-нибудь грустном. Она думает о первоапрельской шутке Мари-Анж.
Какое счастье, что Стефан Крауц научил нас включать тормоза. Сейчас самое время хвататься за ручник, иначе я свалюсь в кювет.
Она смеется, но успевает остановиться на семнадцати баллах.
Я стреляю из катапульты, а он из арбалета. Стрела попадает точно в цель и наносит больший урон.
Она видит, что крепостные стены пострадали и ущерб трудно восполнить.
Он играет на моих чувствах. Если героями следующего анекдота станем снова мы и он будет выглядеть смешно, я не сдержусь.
Она втаскивает на зубцы крепости новую устрашающую катапульту, чтобы метать огромные куски скал.
Нет. Я буду использовать его собственное оружие.
Она прячет катапульту и достает гигантский арбалет. Она рассказывает анекдот о девушке-геронтофилке, стремящейся заняться сексом с мужчиной, который старше ее на сорок лет. Исидор удивлен, но реагирует всего на шестнадцать баллов.
Стоп. Не копировать. Придумывать новое. Можно было бы догадаться, что, смеясь над собой, он будет ожидать от меня такого же хода.
Исидор отвечает невинной шуткой о журналистах. Реакция Лукреции сдержанная – тринадцать баллов.
Он сменил тактику. Или тянет время, готовя сюрприз.
Девушка возводит дополнительную крепостную стену, защищаясь от самоиронии и анекдотов на личные темы.
Зал продолжает шуметь.
– Смеши или умри!
В следующую минуту Лукреция рассказывает шутку о писателях (четырнадцать баллов), Исидор – о парикмахерах (шестнадцать баллов). Лукреция парирует анекдотом о сексуальных расстройствах (пятнадцать баллов), Исидор отвечает анекдотом о нимфоманках (пятнадцать баллов).
Зал затихает.
Оба противника применяют все более и более разрушительное оружие, но стены их крепостей остаются невредимыми. Противники придумывают новые варианты атак.
Исидор вспоминает печальные истории из своего детства, чтобы подавить смех. Лукреция вновь переживает сцену унижения, чтобы создать непробиваемую защиту.
Могла ли я думать, что этот кошмар спасет мне жизнь?
Нападая и защищаясь, соперники проявляют чудеса изобретательности. Сражение продолжается.
– Мирмиллон против гопломаха, – шепчет Стефан Крауц соседу. – Они одинаково сильны, но стиль разный.
После передышки, во время которой противники, словно два оглушенных боксера, обмениваются довольно слабыми шутками, они снова начинают наносить друг другу точные и сокрушительные удары. Но каждый успевает преодолеть подступающий смех. Дуэль продолжается.
Проходит десять минут. Двадцать. Полчаса.
Автоматные очереди коротких острых шуток сменяются залпами длинных историй с изящной концовкой. Два усердных ученика не забыли ни одного урока Стефана Крауца. Учитель замечает это и, гордо вздыхая под маской, узнает каждый использованный технический прием. Он даже бормочет вслух:
– О, браво! «Скрытый подтекст». «Второй смысл». «Тройной ключ». «Прыжок над пропастью». «Сальто назад».
Через час показания гальванометра колеблются между отметками восемь и тринадцать баллов, изредка подскакивая до четырнадцати. Зал уже даже не подбадривает соперников. Лукреция морщится под маской.
Тут как с оргазмом: не получилось сразу, значит, так и будешь топтаться на месте.
— Смеши или умри! – снова кричит кто-то в зале.
Лукреция вся взмокла. Она шевелит стянутыми ремнями руками и ногами, пытаясь восстановить кровообращение.
Мы слишком хорошо знаем друг друга. Мы вместе вели расследования, мы занимались сексом, мы спорили, мы играли в три камешка – все это позволяет каждому создать универсальную защиту против соперника.
Великий Мастер встает и хлопает в ладоши.
– Прекращаем поединок! Иначе он будет длиться бесконечно.
В зале поднимается удивленный гул.
– Эти двое любят друг друга, – говорит Великий Мастер. – Нежность переполняет их сердца. Ни один из них не сможет причинить зла сопернику.
Шум в зале нарастает.
– Я знаю, такого еще не случалось. Но однажды это должно было произойти. Необходимо учесть, что ситуация исключительная. Я предлагаю обоих оставить в живых.
Светло-розовые и темно-розовые маски начинают свистеть.
– Смеши или умри!
Великий Мастер поднимается на ринг и отводит дула пистолетов от висков Лукреции и Исидора. Она берет микрофон.
– Довольно смертей! Хватит пар, уничтоженных смехом! Я объявляю ничью, причиной которой стала любовь. Развяжите их.
Ассистенты не двигаются с места. Великий Мастер сама расстегивает кожаные ремни.
– Результат матча – ничья. Победителей двое. Сегодня у нас появилась еще одна сестра и еще один брат.
Шум продолжает нарастать. Кое-кто яростно стучит ногами в знак протеста. Маски с последних рядов не прекращают кричать:
– Смеши или умри!
Великий Мастер с силой бьет в гонг. Металлическое эхо гулко разносится под сводами зала.
– Хватит крови! С этого дня поединки «ПЗС» не должны оканчиваться смертью.
Зрители бушуют, топают ногами.
– Кощунство! – выкрикивает одна из масок.
Публика подхватывает слово, оно перекатывается над залом.
– Великий Мастер не может менять ритуал без нашего согласия!
– Мы хотим другого Великого Мастера, – раздается голос из глубины зала.
– Да! Выборы! Выборы!
Зал гремит раскатами грома, десятки голосов требуют выборов. Не в силах справиться с бунтом единоверцев, Великий Мастер оборачивается к Исидору и Лукреции.
– Все они рисковали жизнью, чтобы вступить в Великую Ложу Смеха. Они не понимают, почему я хочу изменить правила. А я не могу больше видеть, как льется кровь.
Она снова берет микрофон.
– Вы хотите выбрать нового Великого Мастера? Я предоставляю вам такую возможность. И немедленно.
Возбуждение зала достигает апогея. Члены Великой Ложи Смеха оживленно переговариваются. Великий Мастер в фиолетовом одеянии снова ударяет в гонг.
– Кто хочет стать Великим Мастером вместо меня? Говорите или молчите и повинуйтесь!
Наступает тишина.
– КТО?
Молчание. Неожиданно в зале поднимается рука.
– Я.
Все оборачиваются и видят сиреневую маску. Лукреция узнает голос. Это Стефан Крауц. Не снимая маски, продюсер проходит через расступившуюся толпу и поднимается на сцену. Зрители волнуются.
Великий Мастер бьет в гонг, требуя тишины.
– Выслушаем его! – говорит она.
