Михаил Барщевский - Командовать парадом буду я!
Наконец Вадим решился. Вечером, когда «лицеистка», как стали называть дочь родители, легла спать, Вадим спросил:
– Так я не понял, ты считаешь, мне нужна эта Америка?
– Я очень не хочу, чтобы ты уезжал… – Лена запнулась на мгновение, – но, Вадь, это как в истории с твоей защитой. Трудно, конкретно не ясно, что даст, зачем нужно, но… Но все равно нужно! И для твоей работы, и для твоего самоощущения, – Лена опять замолчала. Вадим не торопил. Она внимательно посмотрела на мужа и, как показалось Вадиму, со значением продолжила: – Да и тебе надо, я думаю, разобраться в себе. Ведь тебя явно что-то гнетет. Побудешь какое-то время без нас, может, все и встанет на свои места.
Вадим побоялся уточнять, что имеет в виду жена. Но и отмолчаться было нельзя.
– Ну, а ты? У тебя в декабре защита. Машка идет в новую школу. Больше того, в первый раз Новый год встречать будем не вместе. Я же еду, если еду, с сентября по март! – Вадим вдруг понял, что ему очень хочется, чтобы Лена его не отпустила. Юля пускай отпускает, а Лена – нет.
Лена неожиданно рассмеялась.
– А если ты останешься, это как-то на что-то из тобою перечисленного повлияет? Кроме, конечно, Нового года?
Вадим растерялся. Лена действительно жила с ощущением, что он сам по себе, а они с Машей сами по себе. Только на праздники вместе.
Вадим не нашелся, что ответить. Сделал вид, будто вспомнил о срочном звонке, и ушел в кабинет. Лена проводила его долгим задумчивым взглядом.
Экзамен, точнее процедура отбора на стажировку, состояла из двух этапов. Первый – TOEFL, по-простому тест на знание английского языка. Для тех, кто пройдет успешно – второй этап, собеседование. По поводу собеседования Вадим не волновался, уж что-что, а произвести хорошее впечатление он наверняка сумеет. А вот английский… Конечно, он занимался с репетитором, но прекрасно понимал, что его знания, мягко говоря, не очень… Саша в последние три месяца вообще ни к чему, кроме английского, не прикасался.
Долбил, как проклятый, а Вадим, – так, заезжал на уроки между делом, отсиживал полтора часа и несся дальше по бизнес-этапу.
Уже придя на TOEFL, Вадим неожиданно увидел среди ожидавших приглашения в аудиторию Мишу Полякова, молодого адвоката, закончившего МГИМО и потому блестяще знавшего английский. Осипов встречал его то в ССОДе, то в Президиуме коллегии. Так что, можно считать, были знакомы.
Вадим сходу сообразил, что делать.
– Привет, Мишаня!
– Здравствуйте, Вадим! Вы тоже решили попробовать? – Поляков искренне удивился, увидев именитого коллегу в таком месте.
– А что, староват?
– Нет, ну что вы, я не это имел в виду. Я… – Миша не знал, как выкрутиться. – Я подумал, что у вас ведь фирма, вы же не можете ее оставить. – Поляков расцвел от радости, что-таки нашелся.
– Именно из-за фирмы я и хочу поехать. Может, там у них чему полезному научусь, – Вадиму надо было тянуть разговор до тех пор, пока не пригласят в аудиторию. Тогда то, что он сядет рядом с Поляковым, будет вполне естественным. А уж списывать он пока не разучился… «Руки помнят»…
На экзамене Вадим с удивлением обнаружил, что американцы до смешного наивны. Они не проверили никого на шпаргалки, не ходили по рядам, несколько раз вообще выходили из аудитории, давая возможность соискателям билета в США спросить у соседа, где и что надо писать.
Было такое впечатление, что для этих наивных улыбчивых ребят тестирование – не более чем предлог хорошо провести время. Они достали фотоаппараты и стали щелкать соискателей. При этом постоянно радостно улыбались и обещали обязательно прислать фотографии.
Миша Поляков не просто не мешал Вадиму списывать. Его распирало от гордости, – помогает самому Осипову! Когда оба американца-экзаменатора удалились, видимо покурить, Миша попросту взял листок Вадима и стал проверять ошибки. Так комфортно Вадим не сдавал еще ни одного экзамена.
Сразу после тестирования Вадим поехал к Юле. Не использовать такой шанс было бы глупо. Лена никак не могла вычислить время окончания испытания, а обещанный звонок о его завершении Вадим мог сделать и на часок позже, от Юли. Ну, не от нее, конечно, это неловко, а из автомата возле ее дома.
Юлька аж запрыгала от восторга, когда, открыв дверь, увидела Вадима. Дальше все происходило по уже привычному сценарию – раздевались по пути от двери до спальни. Но двигались туда так быстро, что по дороге снять с себя успели немного…
Сегодня Вадим, на радостях, был особенно в ударе. Да и Юля ему в этом всячески способствовала. В какой-то момент она даже неожиданно прервала его ласки, вскочила с кровати, подбежала к видеомагнитофону, и на экране телевизора замелькали кадры «Греческой смоковницы», эротического фильма, даже более откровенного, чем «Эммануэль». За такую кассету могли и посадить, но это мало кого останавливало.
Вадим автоматически отметил про себя, что кассета была выставлена на начало наиболее откровенной сцены фильма. Значит, Юлька готовила этот сюрприз заранее. Приятно!
Когда, накувыркавшись в постели до полного изнеможения, растянулись, прижавшись друг к другу, Вадим стал рассказывать про «тоефл». Юлька хохотала от души. Дослушав рассказ-анекдот, спросила:
– Так ты все-таки решил ехать, несмотря на возражения жены?
– А кто тебе сказал, что она возражает? – Вадима стало злить, что чуть ли не каждый раз в последнее время Юля так или иначе поминает Лену. Кроме того, удивило, почему она так уверенно полагает, будто Лена против его поездки.
– Мне казалось, ты об этом говорил, – Юля явно смешалась.
– Нет, напротив, она как раз настаивает больше всех. Уверена, что это необходимо. Хотя и понимает, – ей-то самой будет очень трудно, – подсознательно Вадим не только защищал жену, но и мстил Юле за «наезд» на нее. При любых обстоятельствах любовница должна знать свое место.
– Ну и слава богу! – закруглила разговор Юля. И тут же завела речь о каком-то крупном деле, которое, кажется, наклевывается в ближайшее время.
Вадим наконец-то ушел. Сегодня именно «наконец-то», поскольку Юле очень хотелось побыстрее остаться одной. А любовник, вопреки обыкновению быстро собраться и убежать, расселся и стал разглагольствовать о будущем бюро, адвокатуры вообще, перестройке и судьбах Союза.
Юля пыталась понять, где, в чем она допустила просчет? Выдвинула второй сверху ящик письменного стола. Никто бы никогда не обратил внимания на то, что он чуть мельче по глубине верхнего и нижнего. Аккуратно выпиленная на фабрике дощечка прикрывала второе дно ящика. Тайничок безопаснее любого самого навороченного сейфа! Уже в силу своей очевидности. Юля неожиданно подумала, что, может, она со своей страстью все скрывать перемудрила. И с тайником, и с Вадимом. Но не отвлекалась на эти мысли надолго. Подняла ложное дно и вынула дневник. Лежавшие рядом стопки купюр, перетянутые резинкой, на сей раз пересчитывать не стала. И драгоценности, разложенные на дне ящика, перебирать тоже не захотела. Хотя обычно, залезая за дневником, всегда это делала. Приятно!
Первая запись о Вадиме появилась много лет назад, когда она старшеклассницей, придя как-то к отцу в консультацию, впервые увидела стремительного, не ходившего, а носившегося по коридору нового стажера Коган. Потом записей было много: о первом разговоре, о том случае, когда Юля специально придумала вопрос, с которым можно было прийти к Вадиму, об их неожиданной встрече в театре, где Вадим был с Леной, и о тех эмоциях, которые вызвала в юной душе эта женщина.
Сегодня Юля хотела посмотреть другие свои записи. Что думалось ей, когда мысль соблазнить Вадима и развести его с Леной пришла ей на ум впервые? С чего все началось?
Нашла! «Не могу спокойно смотреть на его пальцы, перебирающие бумаги. Даже мурашки по коже. Как же я хочу почувствовать их на своем теле! Крепко сжимающими плечи, опускающимися к груди, обхватывающими мою грудь… Еще ниже… ниже…» На этом запись прерывалась. Юля вспомнила, почему она тогда перестала писать, и почувствовала, как краска залила лицо от этих воспоминаний. Удивилась: «Саму себя-то что стесняться?»
Юля закрыла дневник. Зачем? Она и так все помнила. Расчет был прост и вполне логичен.
Первое – она решила не только дать Вадиму возможность в любое время, когда бы ему ни захотелось, наслаждаться пламенным сексом. Наверняка законная жена хоть иногда, но ссылается на усталость, головную боль, плохое настроение. А она – готова всегда!
Второе – с Вадимом, помешанным на своей работе, нужно как можно чаще об этой работе и говорить. Дома его заведомо отвлекали обсуждением посторонних тем, может, и важных, но ему не столь интересных.
Третье и, наверное, самое главное – надо всегда быть в хорошем настроении. Лена наверняка когда-нибудь да выказывает дурное расположение духа. А она – нет! Ну, куда будет тянуть мужчину в такой ситуации? С учетом всех трех факторов в совокупности? Конечно, к ней. И, разумеется, поскольку все мужики больше всего боятся, что их хотят на себе женить, надо всегда и всячески подчеркивать, что вот как раз это ее вовсе не прельщает. Вадим – охотник, к тому же тщеславен. Ему обязательно захочется именно того, в чем ему отказывают. Не явно, но достаточно прозрачно. Не понимать выгоды женитьбы на ней он не мог.
