Гарольд Роббинс - Охотники за удачей
— Не знаю. Я об этом не думала.
— Такая работа больше не доставит тебе удовольствия. Я тебя избаловал. Ничто не может сравниться с богатством.
Она рассмеялась.
— Ты прав, Чарли. Я сама об этом думала.
Он задумчиво смотрел на нее.
— Я мог бы оставить тебе денег по завещанию или даже жениться на тебе. Но мои дети, скорее всего, возбудят иск и докажут, что ты воспользовалась моей болезнью. И ты получишь одни неприятности.
— Все равно спасибо, что подумал об этом, Чарли.
— Ты должна зарабатывать много денег, — сказал он. — Почему ты стала медсестрой? Ты всегда мечтала об этом?
— Нет. — Она пожала плечами. — Мне хотелось стать знаменитой теннисисткой. Но я получила стипендию — вот и стала медсестрой.
— Даже для игры в теннис нужны деньги.
— Знаю. Теперь все равно уже поздно. Меня устроило бы, если бы я зарабатывала достаточно, чтобы нанять хорошего профессионала и играть часа по два в день.
— Вот видишь! — воскликнул он. — А это не меньше сотни в день.
— Да. Наверное, я все-таки просто вернусь в больницу.
— Это не обязательно.
— Что ты хочешь сказать? Другой специальности я не знаю.
— Ты начала осваивать другую задолго до того, как стала учиться на медсестру. Это — умение быть женщиной.
— Ну, значит я освоила ее плохо, — грустно улыбнулась она. — Мне сразу же дали по мозгам.
— Это ты о докторе Гранте?
— Откуда ты знаешь?
— Догадался, — сказал он. — Но газета автоматически проверяет каждого, кто появляется возле меня. У Гранта такая репутация, а ты работала у него, а потом вдруг уволилась. Что произошло? Его жена застукала вас?
Дженни кивнула:
— Это было ужасно.
— Так всегда бывает, если затронуты чувства. Со мной такое случалось не раз, — он долил себе шампанского. — Фокус в том, чтобы не впутывать чувства.
— А как?
— Получать за это деньги.
— Ты предлагаешь мне стать шлюхой? — потрясенно спросила она.
— В тебе заговорила католичка, — улыбнулся он, — но в глубине души ты должна признать, что в этом есть смысл.
— Но шлюхой?!
— Не шлюхой, а куртизанкой. В древности это была очень уважаемая профессия. Их услугами пользовались государственные мужи и философы. И привлекательной делали эту профессию не только деньги, но и образ жизни. Роскошный и приносящий удовлетворения.
Она засмеялась.
— Ты просто грязный старикашка, Чарли!
Он рассмеялся вместе с ней.
— Конечно! Когда-то я был испорченным юношей. Но я никогда не был глупцом. У тебя есть все, чтобы стать великолепной куртизанкой. Тело, ум… даже навыки медсестры пригодятся. Настоящий секс требует высокого интеллекта, в отличие от примитивного животного совокупления.
— Вижу, тебе пора в постель, а то ты скоро предложишь мне пойти учиться этому, — со смехом сказала Дженни.
— А вот это мысль! Меня постоянно уговаривают дать деньги на какой-нибудь институт. Почему я раньше не подумал об этом? «Колледж секса Чарльза Стэндхерста»!
Он от души засмеялся, но вдруг его лицо исказилось гримасой боли. На лбу выступил пот, и по лицу разлилась смертельная бледность. Дженни моментально впрыснула ему морфий, не обращая внимания на его попытки оттолкнуть ее руки.
— Ради Бога, Чарли! — сердито сказала она. — Дай себе отдых.
Он расслабился, и она впрыснула ему вторую дозу. Взглянув в его глаза, она увидела, что животная боль и отчаяние сменяются облегчением. Взяв его хрупкую исхудавшую руку, она быстро прижала ее к губам.
Он улыбнулся сквозь туман, которым морфий начал окутывать его мозг.
— Бедная маленькая Дженни, — произнес он. — Я сделал бы тебя своей королевой, — он нежно погладил ее по щеке. — Но я не забуду, о чем мы сейчас говорили. Я не позволю тебе пропасть только потому, что меня не будет рядом.
9
Три дня спустя, когда они завтракали на террасе, Дженни увидела, что у дома остановился серебристый роллс-ройс. Элегантный шофер открыл дверцу, и из машины вышла женщина. Через несколько минут дворецкий сообщил, что приехала миссис Шварц. Стэндхерст улыбнулся.
— Поставь еще один прибор, Джадсон, и попроси миссис Шварц присоединиться к нам.
Дворецкий поклонился. Через некоторое время в дверях появилась миссис Шварц.
— Чарли! — воскликнула она, протягивая к нему руки. — Как я рада тебя видеть!
— Аида! — Стэндхерст поцеловал ей руку. — Извини, что не встаю. Ты все так же прекрасна.
— А ты ничуть не изменился, Чарли. Все так же врешь и не краснеешь.
Стэндхерст рассмеялся.
— Аида, это Дженни Дентон.
— Мне очень приятно, — сказала Дженни.
Перед ней была женщина лет шестидесяти, одетая богато и со вкусом. Она смотрела на Дженни с теплой и доброжелательной улыбкой, но та вдруг почувствовала себя словно под микроскопом.
— Это та девушка, о которой ты говорил мне по телефону? — спросила незнакомка у Стэндхерста.
Тот кивнул. Аида снова внимательно взглянула на Дженни и улыбнулась.
— Может, мужскую силу ты потерял, Чарли, но вкус у тебя сохранился!
Стэндхерст захохотал, а Дженни уставилась на них с открытым ртом. Дворецкий принес стул и усадил миссис Шварц за стол.
— Флип с хересом для миссис Шварц, Джадсон.
Дворецкий поклонился и исчез. Стэндхерст повернулся к Дженни.
— Ты, наверно, немного растерялась? — Дженни могла только молча кивнуть. — Двадцать пять лет назад Аида содержала отличный бордель.
Миссис Шварц похлопала его по руке.
— Чарли помнит все, — сказала она. — Даже то, что я пью только флип с хересом. А ты по-прежнему пьешь шампанское из узкого бокала со льдом?
Он кивнул.
— От старых привычек, как и от старых друзей, трудно отказаться, Аида.
Джастин поставил перед ней бокал. Она изящным жестом поднесла его к губам и улыбнулась дворецкому.
— Спасибо, — она сделала глоток и подняла брови в шутливом удивлении. — Очень хорош! Вы не представляете себе, как трудно получить хороший коктейль, даже в дорогом ресторане. Похоже, дамы теперь пьют только мартини. — Она содрогнулась. — Ужас! В мое время ни одна леди и подумать не могла о том, чтобы попробовать нечто подобное.
— Аида разрешала своим девушкам пить только херес, — сказал Стэндхерст Дженни.
— Виски дурманит голову, — сказала Аида. — А моим девушкам платили не за питье.
— Да, это точно, — мечтательно хохотнул Стэндхерст. — Аида, помнишь, как перед войной я приходил в твое заведение делать массаж простаты?
— Еще бы.
Он снова обратился к Дженни.
