Ларри Бейнхарт - Американский герой
— А вы плакали?
— Я пил.
— Вы же сказали, что никогда не были алкоголиком. В отличие от отца.
— Я им и не был. Но всему свое время.
— Видимо, да.
— Ты бы сказал, что я сейчас пьян?
— Да нет. Но, с другой стороны, я еще не видел вас трезвым.
— Это верно.
— Вы мне так и не сказали, что вы здесь делаете.
— Мы проплыли несколько тысяч миль по заливу и высадились в Матагорде.
— Где это?
— В Техасе. Я украл машину; мы доехали до Корпус Кристи и совершенно спокойно зарегистрировались в мотеле. Машину поставили сзади. Я сделал несколько телефонных звонков и сказал Кэтрин, чтобы она возвращалась в Лос-Анджелес и снова приступала к работе, словно ничего и не было. В самолет мы сели отдельно друг от друга, сделав вид, что мы не знакомы. Это было правильным решением, потому что в Атланте я увидел, как на меня внимательно смотрит какой-то парень.
Я зашел в туалет. Надел шляпу и другой пиджак. И запихал за щеки специальные прокладки, как Брандо в «Крестном отце». Потом вышел и направился к соседнему терминалу Ближайший рейс направлялся в Ньюарк. Меня это вполне устраивало, и я сел в самолет. Главное было убраться из Лос-Анджелеса. Но к этому времени у меня начал нарывать зуб. Больно было чертовски. Я глотал аспирин и запивал его спиртным. Однако я понимал, что, прежде чем приступать ко всему остальному, надо с ним разобраться.
Я спросил сидящего рядом парня, не знает ли он хорошего дантиста в Нью-Йорке или Ньюарке. И ой дал мне адрес врача, Брюса Милнера. Он сказал, чтобы я назвал его имя, объяснил, что дело не терпит отлагательств, и Брюс все сделает.
Я позвонил этому Милнеру, и он сказал, чтобы я заходил. И пока я сидел в приемной, тут появился ты с новым изданием своей последней книги. Ты говорил, что собираешься написать еще одну книгу. Потом начал рассказывать Милнеру о том, что работаешь в газете и пишешь статьи о преступности. И я расспросил Милнера о тебе, когда он закончил меня осматривать. Выяснилось, что у него есть летний домик неподалеку от тебя. И я решил, что неплохо было бы исчезнуть на пару дней. А может, и рассказать кому-нибудь все, что со мной произошло. Я умею хранить тайны, но они ведь не сдержали своего слова.
— Да.
— Тейлор и Ястреб Говард Дадли — первые люди, которых я убил.
— Как это?
— Я имею в виду из личных соображений. Не как солдат.
— И ниндзя.
— Покончив с Тейлором и Дадли, я завершил это дело. Даже во время войны наступает перемирие. Но я был не прав. Допей со мной эту бутылку, иначе она меня доконает. — Это была уже вторая за день.
— Нет, спасибо.
— По мне просто незаметно, насколько я пьян.
— Да, незаметно.
— Хочешь знать, насколько я пьян?
— Конечно, — отвечаю я. Я со всем соглашаюсь. Он уже убедил меня в том, насколько он опасен.
— Я тебе кое-что скажу… кое-что… я однажды солгал Мэгги. Всего один раз. Когда она меня спросила… я сказал ей, что мой отец сломал себе руку о мой лоб. И я так сказал… как будто на этом все закончилось. Но это был еще не конец… он был так пьян, что не почувствовал боли. Он озверел еще больше и снова на меня набросился. Побежал за мной к лестнице, хотел ударить, но промахнулся и… Лестница была за мной, и я увернулся… А он скатился вниз. По лестнице. И сломал шею… Говорят Господь хранит дураков и пьяниц, но на этот раз все вышло иначе… Он стал первым человеком, которого я убил.
В углу у меня стоит кровать. Джо подходит к ней, падает и засыпает. Я накрываю его одеялом, несмотря на то что стоит лето, и отправляюсь к жене объяснять, почему все эти дни я не разделял с ней заботу о детях. Я обещаю ей, что завтра же избавлюсь от этого безумца.
Он поднимается на рассвете, что меня очень удивляет, и отращивает, бегаю ли я. Я говорю «да». Он спрашивает, насколько далеко. Я говорю — пару-тройку миль. Он интересуется, можно ли добежать до вершины горы, возвышающейся над моим домом. Я объясняю ему, что, если он свернет по дороге Камелота, а потом на Мид-роуд, он окажется на еще одной грунтовой дороге, которая ведет к вершине Обзорной горы. Он спрашивает, бегал ли я когда-нибудь туда. Я говорю, что у меня была такая мысль, но мне объяснили, что это четыре с четвертью мили вверх и столько же вниз — всего восемь с половиной, и лишь десять ярдов из них идут по ровной местности.
Он говорит — давай попробуем. И я позволяю ему себя уговорить. На улице жарко, и мы довольно быстро покрываемся потом. Я чувствую запах выходящего из него алкоголя. На полпути он сворачивает в лес и его выворачивает наизнанку.
— Так-то лучше, — замечает он, нагоняя меня.
Я еще никогда не бегал так далеко. Может быть, в этом u нет ничего особенного, но его соседство подгоняло меня, и мне казалось, что это какой-то дар свыше. В каком-то смысле я стал после этого сильнее и теперь уже сам время от времени пробегаю эту дистанцию.
Когда мы спускаемся, он начинает отжиматься и делать приседания, а потом я показываю ему где душ и все остальное.
— Я приехал в краденой машине, — говорит он. — Думаю, ее надо куда-нибудь отогнать, а потом я попрошу тебя подкинуть меня до автобусной станции.
— Ну ты и нахал!
— Что есть, то есть.
И мы делаем именно то, что он сказал.
— Ты веришь тому, что я рассказал? — спрашивает он на автобусной станции.
— Хорошая история. Одна из лучших, что я вообще слышал.
— Подумай о ней.
— И куда ты теперь?
— Я обещал ему, что сделаю это.
— Даже не знаю, желать тебе удачи или нет, — говорю я.
— Я любил ее, — отвечает он. — Я любил ее больше жизни.
Через неделю я получил посылку. В ней оказались коробка с дисками и довольно объемная рукопись. Это был сценарий, озаглавленный «Величайший обман» и принадлежавший перу некоего Эда Пандара. Все диски, за исключением одного, подходили для моего «Макинтоша» и принадлежали человеку по имени Тедди Броуди.
Я еще всерьез не рассматривал идею о том, чтобы записать историю, рассказанную мне Джо Брозом. Как я уже говорил, я собирался поменьше заниматься политикой, сгладить все углы и записать какой-нибудь обычный детектив для читателей среднего класса. С участием адвокатов. Это хорошо продается. Скотт Туроу. Джон Гришем.
Но потом произошло несколько событий.
Во-первых, наблюдал по телевизору за военными действиями, я понял, что смотрю то, что было названо Тедди в письме к матери «Загадкой-2», что я расшифровал как ВМВ-2. Это было странное ощущение, учитывая, что Джо мне рассказал обо всем заранее.
Но я все еще продолжал медлить.
Во-вторых, я отдал диск с юниксом своим друзьям с «Титаун-видео» на Манхэттене. Я уже почек полностью о нем забыл, когда вдруг через три месяца мне позвонил их главный инженер. Он сделал распечатку и, насколько я понял, на нем оказался какой-то этап работы Джона Линкольна Вигла, свидетельствовавший о том, как развивалась его мысль и как он собирал различные образы войны.
