Ларри Бейнхарт - Американский герой
Мы регулярно общаемся с дублершей Мэгги Кэтрин Хелд и ее приятелем Томми Томмассино. Они любят друг друга. И мы любим друг друга. Томми служил во Вьетнаме. И мы решаем все вместе поехать в отпуск после окончания съемок, которые должны быть завершены к первому или второму августа. Исчезнуть куда-нибудь на пару недель. Купаться развлекаться и делать вид, что мы не имеем никакого отношения к киноиндустрии.
Все отлично, за исключением того, что пару раз я натыкаюсь на каких-то странных людей. Однако все происходит в Мексике, а я не настолько хорошо знаю эту страну, чтобы разбираться в том, кто есть кто. Да и Мексика неоднородна и в разных местах встречаются разные люди. Мы живем в «Оахаке», курортной гостинице неподалеку от Пуэрто-Ангеля, в трехстах милях от Акапулько.
В последнюю очередь снимается ночная сцена на берегу. У нас остается полчаса до восхода солнца.
Группа устраивается на берегу — открывает ящики с пивом, бутылки с текилой, упаковки печенья кто-то раскуривает косяки. Мы разжигаем костры. Мэгги напивается и находится в состоянии полного улета, И это хорошо, потому что все это время она по-настоящему вкалывала. Все работали как проклятые.
Я трезв. Как шофер, обязанный всех развезти по домам. Как будто я все еще должен выполнять свои обязанности. Не знаю, почему у меня такое ощущение. Вероятно, Вселенная посылает мне какие-то сигналы.
Я уже рассказывал… нет, я еще расскажу, как однажды мы с Мэгги занимались любовью. Только об одном случае. Потому что это было очень кинематографично. Просто если кто-нибудь вдруг захочет снять фильм о нас с Мэгги. Не знаю, поймут ли это зрители. Не знаю, поймете ли вы. И все же я вам расскажу. Мы уезжаем с вечеринки и возвращаемся к себе. Мэгги просит меня чтобы я разделся Она уходит в ванную и возвращается оттуда голая в ковбойских сапогах, ковбойской шляпе и с коробкой в руках.
— Это подарок, — говорит она.
Я беру ящик и открываю его. Внутри лежат два натуральных кольта и портупея столетней давности — смазанная жиром кожа, которую кто-то хранил все эти годы.
— Потрясающе.
— Они заряжены, — говорит она.
Она заставляет меня надеть портупею, и я ложусь на кровать. Я лежу в Мексике, и нам не ничего нет, не считая пары револьверов с рукоятками из орехового дерева, которые были изготовлены в 1873 году. Меня любит обнаженная Магдалина Лазло в ковбойской шляпе и сапогах. И на полную громкость звучит музыка.
Дверь открывается.
Происходит то самое, чего я и ожидал. Мой пистолет девятимиллиметрового калибра лежит у меня под подушкой. Все в порядке. И тяжелый длинный «миротворец» тут же оказывается у меня в руке. Я сажусь и отвожу курок так, словно я делаю это каждый день.
В комнату входит Бо Перкинс.
Я прижимаю Мэгги к себе. Она продолжает обхватывать меня ногами. Дуло пистолета находится прямо напротив лба Бо — того самого места, где, с точки зрения некоторых, расположен третий глаз. Я стреляю, и пуля летит именно туда, куда я и предполагал, словно он ее притягивает. Раздается грохот, эхом отдающийся от стен комнаты.
Это происходит утром 2 августа, в четверг.
Тогда я еще не понимаю, что это означает. Но позднее я слышу новости. Саддам Хусейн вторгся в Кувейт. Джордж Буш в Аспене с Мэгги Тэтчер. К вечеру он делает заявление: «Мы не исключаем никаких возможностей».
Хартман понял, что не может рисковать и оставлять нас в живых. И те, кого я видел, ничем не отличаются от ребят из эскадрона смерти в Эль-Сальвадоре. Хотя они позаботились о том, чтобы там не оказалось ни одного знакомого мне лица. Наверное, это те самые ребята, которые работали с Бо и Чезом. Не знаю, почему Бо не дождался подкрепления. Ему бы следовало подождать. Он должен был бы знать, что одному ему со мной не справиться Чем бы я ни занимался.
Вы хотите знать, о чем я думал и что собирался делать? Или вас больше интересует, чем это все закончилось?
Глава 61
К этому времени уже третьи сутки начали клониться к вечеру. Я уже мечтал о том, чтобы он поскорее закончил.
— У меня накопились вопросы, — сказал я. — Но они могут подождать. Так что можете спокойно заканчивать.
— Томми и Кэтрин отправились вместе с нами, — продолжил Джо. — Я пытался их остановить и дважды предупреждал их, но потом согласился принять их помощь. Мы уехали через час после прихода Бо и направились в глубь страны. Мы добрались до Веракруса и устроились в дешевой гостинице. В Мексике вообще много дешевых гостиниц. Я говорю по-испански и поэтому отправился на причал, надеясь на то, что нам удастся убраться отсюда по морю. Кэтрин пошла за продуктами. Она тоже хорошо говорит по-испански и меньше известна, чем Мэгги. Но я ошибся. Не конкретно в данном случае, а в глобальном масштабе.
Он умолкает и просто смотрит на меня:
— Скажи мне, где я ошибся. На каком этапе можно было еще остановиться? Ты можешь мне это объяснить?
— Нет, — отвечаю я.
Он снова наливает себе виски. Не разбавляя. И бросает бутылку мне. Так что мне тоже приходится сделать глоток. Я так и не могу ощутить удовольствия. Еще не захмелев, я начинаю испытывать головную боль и тошноту. На меня действует Другое. Наверное, это как-то связано с обменом веществ.
— Что я мог сделать?
— Так что было дальше? — спрашиваю я.
— Это было шестое августа, понедельник. Я нашел судно и все уладил. Договорился и о цене и людей надежных подыскал. Чтобы никто не заподозрил, что я пытаюсь вывезти из Мексики людей незаконным образом.
Джо смотрит на меня налившимися кровью глазами.
— Черт побери. Я вернулся в гостиницу, и оба уже были мертвы — и Томми, и Мэгги. Изрешечены пулями.
Джо делает еще один глоток.
— Что тут еще говорить?
— И что было дальше?
— Я дождался Кэтрин. Я не мог уйти без нее. И мы кинулись к причалу. А на следующее утро я поймал, какую-то техасскую станцию и узнал новости. Накануне вечером, после убийства Мэгги, — можешь это проверить — президент устроил пресс-конференцию. Вероятно, они решили, что с Мэгги был не Томми, а я. Но это я уже только предполагаю. У меня нет возможности удостовериться в собственной правоте. А предполагаю я следующее.
Я не знаю, почему все рухнуло именно второго августа, да меня это и не интересует. Может быть, президент или кто-нибудь другой спросил Хартмана, уверен ли он в том, что тайна известна только им троим или там пятерым. И Хартман сказал: «Давайте я удостоверюсь в этом, пока все не закрутилось. Есть тут одна история, которую я не хотел разглашать».
