Борис Палант - Дура LEX
— Если ты хочешь, ты можешь сам поговорить с ними по телефону. Приходи завтра — позвоним вместе, они уже будут знать о тебе.
Я пришел на следующий день и принес десять долларов за телефонный звонок в Югославию. Зоран рассмеялся и сказал, что в отличие от меня он работает, чинит «Фольксвагены», и для него не составляет большого труда заплатить за звонок. Международные разговоры стоили тогда бешеные деньги, как минимум доллар за минуту. Зоран набрал номер, сказал на вполне понятном македонском (или на каком-то другом славянском языке) несколько слов, я разобрал свое имя, слова «Америка» и «Югославия», а затем Зоран протянул мне трубку.
Я представился, поздоровался на русском языке. В ответ прозвучал хриплый смех.
— Давно по-русски не говорил, — сказал голос. — Я Милан. Зоран о вас говорил. У меня дом, места всем хватит. В августе я буду в Прилепе, это недалеко, так что мой дом будет пустой. Я Зорану напишу все адреса и телефоны в Прилепе и в Битоле.
— А как я попаду в дом в Битоле?
— Возьмете ключ у соседа, Зоран его знает — его зовут почти так же, как вас. Мы с ним родственники, я предупрежу его.
— Спасибо. Может быть, мне не понадобится ваша помощь, но я в любом случае ваш должник.
Милан опять рассмеялся:
— Я через год приеду в Буффало, познакомимся.
Мне показалось, что Милан меня теперь не забудет, но на всякий случай я хотел сказать что-нибудь запоминающееся.
— Милан, вам Зоран сказал, что я буду не один?
— Да, с женщиной.
— Мне Зоран сказал, что вы самый большой ёбарь в Македонии. К вам не опасно с женщиной?
Как я и предполагал, Милан прекрасно понял слово «ёбарь». Поскольку ни один мужчина никогда не обижался на славу «ёбаря», то я не промахнулся. Он расхохотался и сказал:
— У Зорана длинный язык. Я сделаю ему короткий язык, когда приеду в Буффало.
Мы попрощались. Зоран не сказал ни слова насчет моей выдумки. Второго звонка мы делать не стали, потому что оказалось, что его друг разводится с женой и ему не до нас. Больше у Зорана друзей с хатой не было.
* * *А точки-хаты были нужны. Одной точки в Македонии было недостаточно. Она сгодилась бы, если бы мы прорывались в Грецию — самый маловероятный вариант. Я хотел точку в Хорватии, недалеко от Башки-Воды, на тот случай, если прокол произойдет в самом начале операции при попытке отрыва, и две точки в Словении — одну на границе с Триестом и одну на границе с Австрией, где-нибудь в районе Йесенице. И на всякий случай хотелось бы иметь что-нибудь про запас в Белграде (где все посольства) или на худой конец в Загребе, в котором много западных консульств. Всего мне нужно было пять квартир, где бы нас с Людой приняли на сравнительно долгое время. С учетом дома Милана в Македонии мне оставалось найти еще четыре.
На ловца и зверь бежит — в супермаркете встретил иммигранта из Кишинева Валеру. Валера был футбольный болельщик-фанат, поэтому говорить мне с ним было не о чем. К счастью, ему было о чем говорить со мной.
В Америке европейский футбол и сейчас не очень популярен, а тогда о нем просто никто не знал, хотя приблизительно в это время за нью-йоркский «Космос» играли Пеле и Беккенбауэр. Тем не менее спортивные антрепренеры не оставляли попыток привить американцам любовь к этому малорезультативному спорту. Одной из таких попыток стала организация лиги так называемого «залового соккера», то есть футбола в закрытом помещении, на уменьшенном поле и с сокращенным составом команд — по-моему, пять человек вместо одиннадцати. Игра на таком маленьком поле никогда не заканчивалась всухую. Поскольку в провинциальном Буффало не сумели найти пять мужиков, способных бегать по полю, не дотрагиваясь до мяча руками, то пригласили иностранных звезд, в первую очередь дешевых. Так буффальская команда оказалась укомплектована югославами.
Валера рассказал мне, что знает всех югославов в команде и как здорово они проводят время. Он ходил на все игры буффальской команды и даже выезжал со своими любимцами на матчи в другие города. Часто футболисты приглашали Валеру потренироваться вместе с ними. Тренер (тоже югослав) не возражал, поскольку после тренировок Валера часто кормил всю команду в ресторанчике «Пондероса».
Когда я все это услышал, я попросил Валеру познакомить меня с югославскими футболистами. Сначала он насторожился: не собираюсь ли я составить ему конкуренцию? Почувствовав тревогу в его вопросе «А зачем это тебе?», я его успокоил, уверив, что футбол мне до лампочки, а вот Югославия нет. Я не хотел рассказывать каждому встречному-поперечному о своих планах, о них и так уже знало достаточное количество людей: Боб, Дхарм, Бетти, Зоран, Милан, несколько самых близких друзей, у которых я занял деньги. Но что-то же надо было ему сказать. С одной стороны, я не особенно боялся, что сведения о моих планах просочатся в КГБ, с другой — излишняя болтливость тоже ни к чему. А что, если мое письмо к Люде с вопросами о том, где она будет в Югославии, было прочитано бдительным кагэбистом? А потом им же был прочитан ответ Люды насчет Башки-Воды? Да, Люда не физик-ядерщик, но КГБ наказывал за попытку бегства из страны не только физиков-ядерщиков. И я не офицер-перебежчик, но разве мало намерения и серьезной попытки выкрасть советского гражданина с территории братской социалистической страны, для того чтобы навлечь на себя гнев и неминуемую расправу со стороны КГБ? Но какие байки понадобилось бы рассказывать югославским футболистам, чтобы вызвать у них симпатию к моему делу? Как мне невинно обосновать нужду в нескольких точках? Сказать правду и довериться всей футбольной команде? Среди них запросто мог быть стукач, работавший на югославский аналог КГБ.
Я решил сначала просто познакомиться с футболистами, а там видно будет. Валере же сказал, что собираюсь летом поехать на отдых в Югославию и хочу побольше знать о стране. Такое объяснение его вполне удовлетворило.
Через несколько дней я пришел к концу тренировки буффальской команды и вместе со всеми поперся в «Пондеросу». В этом ресторанчике алкогольные напитки не подавали. Валера достал из сумки бутылку водки и быстро разлил ее по стаканам, наполненным льдом. Я несколько удивился неспортивному поведению югославов, но, в конце концов, какое мне было до этого дело? К тому же с расслабленными людьми легче разговаривать, так что возлияние было мне на руку. Югославы с удовольствием отвечали на мои вопросы. Меня интересовало, что и сколько стоит в Югославии — обед в недорогом ресторане, продукты в магазине, много ли людей говорит по-английски, много ли машин на дорогах, аккуратно ли ездят в Югославии или, как в Италии, сломя голову? Стоимость общественного транспорта, как и кому платят за билет в автобусе и в трамвае? Легко ли найти парковку в городе, выписывают ли штрафные квитанции за неправильную парковку? Можно ли дать взятку стражам порядка? Сколько надо дать за превышение скорости, за поворот в неположенном месте, вообще за неразрешенный маневр? Легко ли снять номер в гостинице без предварительной брони? Много ли гостиниц на дорогах? в больших городах? Можно ли расплачиваться долларами? Грабят ли на улице? Воруют ли в гостиницах? Сколько стоит бензин? Часто ли на дорогах встречаются заправки?
