Дэвид Митчелл - Облачный атлас
Нейпир паркует взятый напрокат «форд» возле обшитого досками здания клуба, которое некогда было эллингом. Ярко освещенные окна выставляют напоказ гостеприимный бар, а под вечерним ветром жестко шуршат морские флаги. Когда Луиза и Нейпир проходят через клубный сад и спускаются по лестнице на обширную эспланаду, с дюн доносятся смех и собачий лай. Трехмачтовое деревянное судно силуэтом вырисовывается на фоне меркнущего востока, возвышаясь над лоснящимися стекловолоконными яхтами вокруг него. На пристанях и яхтах движутся люди, но их немного.
— «Морская звезда» пришвартована к самому дальнему от клуба причалу, — Луиза сверяется с картой Меган Сиксмит, — за «Пророчицей».
Корабль девятнадцатого века и в самом деле прекрасно отреставрирован. Несмотря на их миссию, Луизу отвлекает странное притяжение, которое заставляет ее на мгновение остановиться, взглянуть на его такелаж, прислушиваться к скрипу его деревянных костей.
— В чем дело? — шепчет Нейпир.
«В чем дело?» — пульсирует родимое пятно Луизы. Она хватается за края этого эластичного мгновения, но они исчезают в прошлом и будущем.
— Ни в чем.
— Бояться — это правильно. Я и сам боюсь.
— Да уж.
— Мы почти пришли.
«Морская звезда» стоит именно в том месте, что указано на карте Меган. Они взбираются на борт. Нейпир вставляет скрепку в дверь каюты и сует в щель палочку от эскимо.
— Спорим, вы научились этому не в армии.
— Проиграете. Из домушников получаются находчивые солдаты, а призывная комиссия не была особо разборчивой… — Щелчок. — Готово.
В опрятной каюте — ни единой книги. Встроенные электронные часы перепрыгивают с 21.55 на 21.56. Тонкий, как карандаш, луч нейпировского фонарика останавливается на навигационном столе, установленном поверх миниатюрного бюро.
— Посмотрим там?
Луиза вытаскивает ящик.
— Вот оно. Светите сюда. — Множество скоросшивателей и папок. Одна из них ванильного цвета, привлекает ее взгляд. «Реактор ГИДРА-зеро — Рабочая испытательная модель — Глава проекта доктор Руфус Сиксмит». — Есть! Что с вами, Джо? Вам плохо?
— Нет. Это всего лишь… оттого, что все обошлось так хорошо и так просто.
«Значит, Джо Нейпир умеет улыбаться».
Какое-то движение в дверном проеме каюты; кто-то закрывает собою звезды. Нейпир улавливает тревогу Луизы и быстро оборачивается. В свете фонаря Луиза видит, что сухожилие на запястье киллера дергается, раз и другой, но выстрелов не слышно. «Заело предохранитель?»
Джо Нейпир издает икающий звук, тяжело оседает на колени и ударяется головой о стальную ножку навигационного стола.
Он лежит неподвижно.
У Луизы сохраняется одно лишь чуть приметное чувство того, что она — это она. Фонарик Нейпира катается по полу из-за легкой зыби, и луч вращается, высвечивая его искромсанный торс. Его живая кровь растекается бесстыдно быстро: бесстыдно алая, бесстыдно блестящая. Снасти свистят и хлопают на ветру.
Киллер закрывает за собой дверь каюты.
— Луиза, положи отчет на стол. — Голос его добродушен. — Не хочу, чтобы на нем была кровь.
Она повинуется. Лица мужчины не видно.
— Ну, пора тебе примириться со своим Создателем.
Луиза ухватывается за стол.
— Вы — Билл Смок. Это вы убили Сиксмита.
Темнота отвечает:
— Гораздо более могучие силы. Я лишь направил пулю.
«Соберись».
— Вы следовали за нами от самого банка, были в подземке, в музее…
— Смерть всегда делает вас такой разговорчивой?
Голос Луизы дрожит:
— Что значит — всегда?
68
Джо Нейпир плывет в стремительном потоке.
Перед его померкшим взглядом парит призрак Билла Смока.
Он сам уже более чем наполовину умер.
Снова, сминая безмолвие, приходят слова. «Он убьет ее».
«Этот тридцать восьмой у тебя в кармане».
«Я исполнил свой долг. Бога ради. Я умираю».
«Эй. Ступай и расскажи Лестеру Рею о долге и умирании».
Правая рука Нейпира дюйм за дюймом подбирается к пряжке. Он не может понять, то ли он младенец в люльке, то ли мужчина, умирающий в своей постели. Ночь на исходе, нет, жизнь. Нейпиру часто хочется поддаться отливу, но рука его отказывается забывать. Рукоять пистолета ложится ему в ладонь. Его палец входит в стальную петлю, и его намерение озаряется вспышкой ясности. «Спуск, да, вот он. Вытяни ее. Теперь медленно…
Наведи пистолет». Билл Смок всего в нескольких ярдах.
Спусковой крючок не поддается указательному пальцу — затем вспышка, сопровождаемая невероятным грохотом, отшвыривает Билла Смока назад, и руки у него дергаются, как у марионетки.
Четвертое с конца мгновение жизни Джо Нейпира: он посылает вторую пулю в марионетку, силуэт которой выхвачен звездами. К нему приходит непрошеное слово — Сильваплана.
Третье с конца: тело Билла Смока скользит на пол каюты.
Второе с конца: встроенные электронные часы перепрыгивают с 21.57 на 21.58.
Глаза Нейпира закатываются, новорожденный солнечный свет наискось пробивается сквозь древние дубы и танцует на затерянной реке. «Смотри, Джо, цапли».
69
Окружная больница Суоннекке. В палате Марго Рокер Хестер Ван Зандт смотрит на свои часы. 21.57. Приемное время заканчивается ровно в десять.
— Еще одно на посошок, а, Марго? — Посетительница бросает взгляд на свою находящуюся в коме подругу, затем листает «Антологию американской поэзии». — Немного Эмерсона? Ах да! Вот это помнишь? Это ты мне его в первый раз показала.
Убитый мнит, что он убит, и
убийца мнит, что пролил кровь, —
от них пути мои сокрыты,
какими вновь иду и вновь.
Близки мне давние дороги,
и тьма, что солнца свет, влечет;
со мной отринутые боги,
равны позор мне и почет.
Пусть кто-то жаждет отдалиться —
лишь я крыла дарую им;
я рад в сомненьях усомниться,
я сам — брамина древний гимн.
Вотще стучат в мою обитель
и Семь Святых…[222]
— Марго? Марго? Марго!
Веки Марго Рокер вибрируют, словно в «быстром сне». Из гортани ее вырывается стон. Она глотает воздух, затем глаза ее широко открываются, и она часто мигает ими, в смятении и тревоге глядя на трубочки в своем носу. Хестер Ван Зандт тоже испугана, но и полна надежды.
— Марго! Ты меня слышишь? Марго!
Глаза пациентки устремляются на давнюю подругу, и она, расслабляясь, опускает голову на подушку.
— Да слышу, слышу я тебя, Хестер, ведь ты, черт возьми, орешь мне прямо в ухо.
70
Среди пара и гвалта закусочной «Белоснежка» Луиза Рей просматривает выпуск «Вестерн мессенджер» за 1 октября.
ЛЛОЙД ХУКС ВНОСИТ ЗАЛОГ В $250 ООО И СКРЫВАЕТСЯ. ПРЕЗИДЕНТ ФОРД ПРИЗЫВАЕТ «ИСКОРЕНИТЬ ПРОХОДИМЦЕВ, ПОЗОРЯЩИХ КОРПОРАТИВНУЮ АМЕРИКУ»Представитель полицейского департамента Буэнас-Йербаса подтвердил, что вновь назначенный президент Приморской энергетической корпорации и бывший Федеральный уполномоченный по энергетике Ллойд Хукс бежал из страны, лишившись залога в четверть миллиона долларов, внесенного в понедельник. Последний поворот в «Энергейте» произошел на следующий день после того, как Хукс поклялся «сохранить доброе имя — свое и великой американской компании — среди потоков гнусной лжи». Президент Форд вступил в эту схватку на пресс-конференции в Белом доме, осуждая своего бывшего советника и дистанцируясь от него как от назначенца Никсона. «Моя администрация не делает различий между правонарушителями. Мы искореним проходимцев, позорящих корпоративную Америку, и накажем их со всей строгостью закона».
Исчезновение Ллойда Хукса, которое многие наблюдатели сочли признанием вины, является последним поворотом в серии разоблачений, вызванной инцидентом 16 сентября на Королевской эспланаде мыса Йербас. Напомним, что тогда друг друга застрелили Джо Нейпир и Билл Смок, офицеры безопасности АЭС на острове Суоннекке, построенной Приморской корпорацией и вызвавшей волну критики. Свидетельница Луиза Рей, корреспондент нашей газеты, вызвала полицию на место преступления. Расследование затем распространилось на случившееся в прошлом месяце убийство британского инженера-ядерщика и консультанта Приморской корпорации доктора Руфуса Сиксмита, крушение самолета бывшего президента Приморской корпорации Альберто Гримальди над Пенсильванией, имевшее место две недели назад, и взрыв в Третьем банке Калифорнии в центре Буэнас-Йербаса, унесший жизни двоих человек. В связи с заговором были обвинены пятеро директоров Приморской корпорации, двое из них покончили с собой. Трое остальных, включая вице-президента Уильяма Уили, согласились давать показания против Приморской корпорации.
