Таня Валько - Арабская жена
Самира произносит имя брата, стиснув зубы. Здесь женщины привыкли все терпеть и уметь не выказывать недовольства, пряча его глубоко внутри. Этому я научилась даже слишком хорошо. Впрочем, что было — то прошло.
— Что это за веселые интриги? — Малика приближается к нам походкой королевы. Лицо у нее серьезное.
— Поеду на неделю к Дот, потому что ей грустно без подруги. Я же могу писать работу где угодно, а из остального у меня только косметика.
— Даже на чердаке или в подвале? Или на кукурузном поле, ведь единственную гостевую комнату, которая есть у них, сейчас занимает ее мать. — Надо признать, что Малика рассуждает вполне здраво, хотя и бестактно.
— Я забыла, — говорю грустно.
— Szisz, я тоже. Не печалься, как только она уедет, я у тебя как штык, — обещает Самира.
— Вернее, если уедет. — Малика иронично смеется.
— Только не говори так! — испуганно шепчу я.
— Сильно донимает? — спрашивает Самира, и мы переглядываемся с ней. — Похоже на то, — соглашается она и добавляет: — Тогда зачем вы ее пригласили?
— Не знаю, просто человеческая наивность. — Я беспомощно развожу руками и иду к Ахмеду, чтобы сменить его в роли переводчика.
Подали еду, и мы все садимся за большой стол, сервированный самым лучшим фарфором. Необязательно им было так стараться, обычная сервировка тоже произвела бы сильное впечатление. Естественно, было приглашено как минимум двадцать гостей, родственников и соседей. В том числе и детвора. Мне не хватает Мириам, и я постоянно ищу ее взглядом, озираясь вокруг.
Если говорить о еде, то в этом семья мужа превзошла себя. Все самые лучшие арабские блюда, фантастически разложенные и необыкновенно украшенные. Наверное, нанимали кейтеринг[51] или по меньшей мере повара из ресторана. Атмосфера царит напряженная, так как нет общих тем. Перевод каждой фразы утомляет и нарушает разговор. Мама сидит тихо, как мышка, а остальные перешептываются между собой. Впервые во время приема здесь так спокойно, даже дети не визжат. Я чувствую себя, будто на поминках, и хочу как можно скорее отсюда сбежать.
— Вы уже купили приданое для новорожденного, ведь уже самое время? — кричит Малика через стол.
— Еще нет, на следующей неделе поедем, — отвечаю я.
— Может, поедешь с нами? — предлагает ей Ахмед. — Ты у нас главный специалист по хорошим магазинам.
Малика чувствует себя польщенной и даже слегка улыбается.
— Я не знаю салонов для новорожденных, но что-нибудь придумаем.
— Прекрасно, значит, договорились. — Я вздыхаю с облегчением, поскольку с ней точно все решим.
Уже съели десерт и пьем чай на террасе. Отовсюду слышится стрекот цикад, и над нами витает мой любимый запах жасмина. Мама сидит нахмуренная, на ее вспотевшем лице появились красные пятна. Она выглядит так, словно ее сейчас стошнит. К сожалению, я не предупредила ее, что здесь не съедают по полной тарелке каждого блюда. А сейчас уже поздно.
— Это для вас. — Свекровь напоследок подходит к моей маме с большой коробкой.
— Что это? Если на прощание хотят мне дать еще немного тех жирных пирожных, то скажи им, что мне достаточно. На всю жизнь.
— Мама, успокойся. — Я незаметно сжимаю ее руку. — Она дает тебе подарок. Здесь есть обычай дарить гостю подарок.
— У них, наверное, что-то не в порядке с головой или слишком много денег, — бурчит себе под нос она. Потом произносит какие-то слова благодарности, хватает коробку и, не оглядываясь, спускается по ступеням.
На обратном пути мы часто останавливаемся. Либо потому, что ее тошнит, либо для того, чтобы дать отдышаться и пройтись по обочине автострады. Дорога вместо сорока минут занимает два часа.
— Хорошие у меня родственнички! — подытоживает мама перед тем, как войти в свою комнату. — Хотели меня отравить, но не на ту напали. Не вышло у них! Ха!
— Мама, просто… — начинаю я, но она захлопывает дверь перед моим носом. — Ты слишком много съела! — кричу, чтобы она хорошо расслышала.
Вечером центр столицы выглядит восхитительно. Здесь светло, как днем, потому что улицы освещаются не только неоновыми лампами, но и многочисленными мигающими рекламами. Супермаркеты и бутики работают на полную, поскольку в это время здесь наибольшее движение. Жара спала, и каждый хочет вырваться из дома, чтобы оказаться в городской атмосфере.
— Что за толпа, разве нельзя было выбраться в другое время? — жалуется вспотевшая мама.
— У нас уже не так много времени, — говорит Ахмед.
— Это не моя вина, что вы оставляете все на последний момент. А мне сейчас нужно за это жизнью поплатиться!? — сердито фыркает она.
— В чем дело? — весело спрашивает Малика, не понимающая разговора, который ведется на польском.
— Можешь догадаться без слов, — говорю я, закатывая глаза под лоб. — Не о чем волноваться, действуем согласно плану.
Мы заходим в самый большой салон, где предлагается все, что нужно для самых маленьких. Неизвестно, с чего начинать. К счастью, с нами Малика.
— Предлагаю начать с покупки самых больших предметов, а в конце будем выбирать мелочи, которые всегда можно докупить.
— Пожалуй, так, — вздыхаем мы с облегчением, счастливые, что она нам помогает.
— Так что, коляска и кроватка? Поднимайтесь наверх.
Нашему взгляду открывается большой зал, до отказа заполненный детскими принадлежностями. Тяжело будет сделать выбор.
— И еще. В конце концов, может, скажете, мы выбираем для девочки или для мальчика? — Малика смотрит на нас. — Сейчас уже есть УЗИ.
— Скорее для девочки, — говорю тихо.
— Мальчик в следующий раз. — Ахмед поджимает губы и грустно смотрит мне в глаза. — Должны будем над этим поработать. — Его смех звучит ненатурально.
— Девочки хорошие, посмотрите на Марысю, — говорит Малика, выражая женскую солидарность.
Выбираем коляску, которая похожа на луноход, ванночку, разноцветные шкафчики и ящички для мелочей и в конце концов оказываемся в отделе с кроватками. Мы ходим по кругу, поскольку ни на чем не может остановиться.
— Ну давайте, выберите уже что-то, — подгоняет нас Малика.
— Но здесь всего слишком много! — У меня вырывается стон. — Все они такие красивые.
— Если для девочки, то я купила бы вон ту, — советует она, и мы останавливаемся перед красивой колыбелькой с розовым кружевным балдахином.
— Мамочка, посмотри, какая игра! — Марыся начинает раскачивать кроватку. — Я буду качать в нем малютку, я! — кричит она на весь магазин.
Сейчас же появляется услужливый продавец, который показывает преимущества рассматриваемого нами товара. Я вижу цену, и волосы встают дыбом, только Ахмед закрывает этикетку рукой.
