Джон О'Хара - Жажда жить
В тот большой день Чарли пригласил Брока и Грейс к себе на подиум, но они вежливо отклонили приглашение, сославшись на то, что уже заказали себе отдельный стол — и действительно принялись подбирать компанию. Она составилась из Мартиндейлов, Борденеров, Уоллов, Кларксонов, Данкана Партриджа, вдовы его партнера по адвокатской конторе миссис Десмонд О’Коннол, доктора О’Брайана и его жены, Пола Райхельдерфера и, в качестве пары для Брока, молодой француженки, вдовы уроженца Форт-Пенна Карла Дорфлингера, убитого на войне. Миссис Дорфлингер, которую по прибытии в Форт-Пенн весьма разочаровало то обстоятельство, что ее брак оказался мезальянсом, днем преподавала в школе мисс Холбрук, а вечерами окультуривала Брока Колдуэлла. О Грейс и Роджере Бэнноне она явно услышала в тот самый момент, как сошла с поезда, и впоследствии предприняла несколько попыток встать с Грейс на одну доску и сделаться ей подружкой, но после одной трапезы в доме на Второй улице, когда Рене обнаружила интерес к гражданскому и финансовому статусу всех присутствующих за столом мужчин, Грейс отдалилась от нее и встречалась только в школе. Пригласить Рене на прием попросил сестру Брок.
— Ей кажется, что она тебе не нравится, но…
— Она права.
— И тем не менее позвони ей, пожалуйста.
— Ладно.
— Что, если я тебе скажу, что собираюсь на ней жениться?
— Что я скажу? Что ты либо лжец, либо последний дурак.
— А ничего оригинальнее придумать нельзя?
— Слушай, Брок, ты слишком большой эгоист, чтобы жениться на ком бы то ни было, но если все-таки решил, — действуй. Какое мне дело? Только я не вижу, что ты выиграешь от этого брака — кроме того, что уже имеешь.
— Думаешь, имею?
— Да, а что тут удивительного? Она хочет выйти за богатого, и если для этого надо переспать с ним, почему бы и нет? Так что не думай, будто она спит с тобой из-за твоего неотразимого обаяния и потрясающих вьющихся волос.
— Шла бы ты куда подальше, сестренка.
Грейс потянулась за календариком.
— Рене, как ее там, ах да. Дорфлингер. Хорошо, я приглашу ее. Только уж будь любезен, постарайся растолковать ей, что американцам скучно слушать о том, что во Франции у каждого мужа имеется любовница, а у жены любовник. Она…
— А вот это действительно щекотливый предмет.
— Знаешь что, братец, катись-ка ты куда подальше!
Билеты — 15 долларов куверт — уведомляли, что ужин будет сервирован к девяти вечера. Гости Грейс собрались на Второй улице выпить по коктейлю. Дамы и доктор О’Брайан выбрали шерри, мужчины, кроме Пола, — мартини. Пол не пил ничего. Для общей беседы народу собралось слишком много, и Пол присел рядом с Грейс и Бетти Мартиндейл.
— Ну что, Бетти, она созрела? Я про Грейс.
— Как это? — не поняла Бетти.
— Я? — удивилась, в свою очередь, Грейс.
— Вы, вы. В кои-то веки вы меня хоть куда-то пригласили. Разве это не знак? Как думаете, Бетти, выйдет она за меня?
— Лично я, если бы была вдовой, вышла, — сказала Бетти.
— Да? В таком случае мне, наверное, не надо было делать предложения Грейс, но теперь придется подождать ее ответа, а уж потом стрелять в Эдгара.
— Как я могу выйти за мужчину, который не обращает на меня внимания? — возмутилась Грейс.
— Это я-то не обращаю на вас внимания? Как…
— И к тому же такого ловеласа? После того, что вы только что сказали Бетти…
— Это как раз и доказывает, что никакой я не ловелас. Я ведь сказал, что подожду вашего ответа.
— Пусть так, но уж отрицать, что всю осень вас не было видно, вы не можете, — продолжала Грейс. — Не иначе, интрижку завели.
— Ну а куда податься, если вы меня отталкиваете? Ну не упрямица ли она, Бетти?
— Еще какая.
— У человека два года капли во рту не было, не курит опять же, да из меня бы идеальный муж получился. Кстати, кто эта французская конфетка?
— Вот видишь, Бетти? Ловелас, — повторила Грейс.
— На вид аппетитная булочка. Брок уже полакомился?
— Пол! — погрозила ему пальцем Грейс.
— Ну, ну, не сердитесь. Это всего лишь метафора.
— Ну если и метафора, то весьма близкая к действительности, — вставила Бетти. — Ладно, не думаю, что мужу бы понравилось, если бы он узнал, что я поддерживаю такие разговоры. Извините, пойду потолкую с миссис О’Коннол, она не знает, что такое метафора.
— Не оставляй меня наедине с этим животным, — взмолилась Грейс.
— А меня с этой злюкой, — подхватил Пол.
— Почему бы вам не помириться? Я серьезно. — С этими словами Бетти отошла.
— Это вдова Карла Дорфлингера, — пояснила наконец Грейс. — Она преподает у мисс Холбрук. По-моему, собирается прибрать к рукам Брока.
— Ну, Брока не так-то просто прибрать к рукам, — заметил Пол. — В отличие от меня.
— Давайте кончать с этими шутками насчет женитьбы, Пол, идет? Я думала об этом.
— А что думать-то, если ответ все равно будет «нет», — вздохнул Пол. — Только шутить и остается. Я рад, Грейс, что вы пригласили меня нынче. Теперь долго не увидимся. Врач говорит, что мне надо куда-нибудь уехать.
— О Господи! А куда? В Колорадо, что-нибудь в этом роде?
— Нет-нет, не в горы. У меня нелады с сердцем, легкие-то как раз в порядке. Ничего особенно серьезного, просто надо уехать куда-нибудь и отдохнуть. Лишние килограммы, знаете ли, которые я набрал за все эти годы, обжорство, выпивка. Ладно, вес я сбросил, но вред себе я успел нанести немалый, и теперь надо с этим считаться.
— Очень жаль, Пол, право, очень жаль. Ну, и когда вы едете?
— Сразу после Дня благодарения. Поживу в Калифорнии, там у моего приятеля ранчо. Буду сидеть на солнышке и читать книги, которые давно собирался прочесть.
Грейс немного помолчала.
— Если бы Анна была постарше или хотя бы в интернате, я бы с вами, наверное, поехала.
— Если бы вы знали, каково мне слышать эти слова, и все равно, Грейс, огромное вам спасибо. Но сейчас бы я сам вас не позвал. Вам нянькой пришлось бы работать при мне. Ладно, оставим это, в шутку, всерьез ли. А вот как насчет того, чтобы вместе сходить на матч Пенсильвания — Корнелл в День благодарения? Возьмем с собой Анну. Можно было бы даже отправиться с утра пораньше, заехать по дороге к Альфреду в Лоренсвилл, а оттуда поездом в Филадельфию. Как раз к игре и поспеем, а после поужинаем.
— Да, хорошо бы, но у Анны в этот день пикник на ферме. С молодыми людьми.
— Жаль.
— Пенсильвания — Корнелл. Почему именно эта игра?
— Ну, в Йель я бы вас не пригласил.
— Вы хороший человек, Пол. — Грейс накрыла его ладонь.
— Как вы, все в порядке?
— Не сказала бы, но гораздо лучше, чем раньше. — Она поднялась: — Хозяйка совсем забыла про гостей.
— Иногда мне кажется, что она вроде как про себя забыла.
Грейс положила ему руку на плечо и отошла.
Время приближалось к десяти, когда вереница машин подъехала к входу в «Несквехелу» с Четвертой улицы. Перед большим шатром, огороженным от несуществующего ветра дополнительным занавесом, слонялось изрядное количество не приглашенного на праздник народа. Это могло бы стать поводом для шумной демонстрации протеста, тем более что в разгаре была забастовка сталелитейщиков, вот-вот должна начаться забастовка угольщиков, возникла угроза приведения в действие запретительных мер, но Форт-Пенн все еще оставался железнодорожным городом, в котором преобладали антизабастовочные настроения. Как однажды заметил отец Роджера Бэннона: «Тот, кто ходит на работу с часами, не считает себя частью рабочего класса. Пусть он будет макаронником, или даго, или полячишкой — никакой разницы, положи ему в карман никель или четвертак, и вот вам пожалуйста, маленький капиталист». Тем не менее на всякий случай полиция приняла меры предосторожности, расставив своих людей в форме и без оной у обоих входов в гостиницу — с Четвертой улицы и с Пенн-стрит. У хранителей закона и порядка, от которых трудно ожидать досконального знакомства с женской психологией, возник один сложный момент, когда к входу подъехал лимузин Грейс: уличный шум внезапно стих, и пораженные полисмены принялись обеспокоенно оглядываться по сторонам, но вместо взрыва бомбы или революционных лозунгов послышался шепот, быстро превратившийся при упоминании имени Грейс в общий выдох восхищения. На Грейс была котиковая накидка, простое темное платье из тафты, из украшений — только тонкое бриллиантовое ожерелье, но это было нечто. Это была — Она. Такая, какой только мечтали быть женщины помоложе, а женщины постарше, те, кто знал, сколько Грейс лет, — могли гордиться.
Вместе с Грейс в ее машине были Пол Райхельдерфер, Данкан Партридж и старая миссис О’Коннол. Войдя в фойе, все они дружно улыбнулись, явно довольные эффектом, произведенным на публику. Но уже около лифта, остановившись позади пожилой пары, Грейс негромко сказала Полу:
