Андрей Добрынин - Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)
— Имейте в виду, док, вам не поздоровится, если я загнусь от такого невроза, — сказал в спину уходившему врачу Джо.
Телохранитель бесцеремонно вытолкал из спальни врача, пытавшегося сказать что-то в свое оправдание, а босс взялся за телефон — он звонил Ди Карло.
— Привет, Дженко, — сказал он, когда Ди Карло снял трубку. — Послушай, извини, что разбудил, но у меня возникли кое-какие вопросы. Скажи, ты видел фоторобот того парня, Корсакова?
Напоминать, о ком идет речь, Ди Карло не понадобилось — Корсаков оставил о себе в Нью-Йорке достаточно крепкую память. Однако главный убийца семьи не смог ничем порадовать своего дона — сиплым спросонья голосом он объяснил:
— Этот фоторобот кто-то из полиции обещал достать Де Камиллису, но когда ухлопали сначала Де Камиллиса, а потом Терранову, всем стало не до того. Ты же помнишь, какая буча поднялась. Кроме того, никто не знает, с кем вел дела Де Камиллис, так что я теперь не знаю, к кому обращаться за этим фотороботом.
— Слушай, Дженко, что за чушь ты несешь! — взорвался Скаличе. — Если фоторобот вообще существовал, а я уверен, что так оно и есть, то его выдавали чуть ли не каждому полицейскому! Неужели мы так мало платим полиции, если не можем в нужный момент получить такого пустяка? Короче говоря, делай что хочешь, но завтра к трем часам чтобы фоторобот был у меня. Заодно поговорим и о других делах — завтра с востока прилетает Марко.
— Ладно, дон, я что-нибудь придумаю, — со. вздохом произнес Ди Карло, и Джо повесил трубку, но тут же поднял ее снова.
Набрав номер, он распорядился:
— Завтра к трем принесите мне досье на всех тех, кого мы наняли для ведения военных операций в рамках «восточного проекта». Вы, надеюсь, не забыли сделать для нас копии досье? Ну вот и отлично. Не забудьте фотографии — для меня важнее всего именно фотографии этих людей.
В три часа в офисе Джо собрались сам хозяин офиса, Марко Галло и Дженко Ди Карло. Совещание прошло, однако, как-то скомканно: когда Ди Карло молча положил Джо на стол кусочек глянцевой бумаги с фотороботом, дон впился в него глазами, а потом начал перелистывать одну за другой папки с досье, то и дело переводя взгляд с фотографий в досье на фоторобот. В ответ на все предложения Галло Джо только одобрительно кивал, не отрываясь от своего занятия. Оживился он только после того, как Галло сообщил о неминуемом уничтожении диверсионной группы.
— Правильно, — сказал Скаличе, — всех так всех! Но для меня важнее всего, чтобы умер вот этот. — И Джо швырнул на стол, за которым сидели его клевреты, досье, раскрытое на странице с фотографией, и фоторобот, на котором был изображен человек с холодным взглядом и жестким лицом, заросшим бородой. — Ну что, похож? — спросил Джо.
— Я так понимаю, это полицейский фоторобот твоего русского приятеля, Джо? — спросил Галло. — Того самого, который успокоил Эдвардса, Де Ка-миллиса, Терранову и многих прочих?
— Ну да, — кивнул Скаличе. — Только здесь он уже с новым лицом. Сегодня во сне мне пришла в голову интересная мысль: а вдруг он завербовался в тот отряд, который мы набрали для работы на Востоке? Что ему помешает? В лицо его уже не узнать, документов у него сколько угодно на разные фамилии, как у всякого наемника...
— Да нет, Джо, вряд ли, — протянул Ди Карло. — Он небось рад до смерти, что вообще вырвался из Нью-Йорка. Да и не верю я в такие совпадения: набирают десяток человек со всей Европы, и он как-то умудряется в этот десяток влезть. Такое и впрямь только во сне может привидеться.
— Не смейся над снами, Дженко, — с укором покачал головой Скаличе. — Во сне с нами разговаривает бог, важно только уметь прислушиваться к его словам. Меня сны никогда не обманывали. Кроме того, ты не учитываешь некоторых вещей. Во-первых, я хорошо знаю своего старого дружка и могу сказать тебе наверняка: из Нью-Йорка он уезжал без всякой охоты, потому что не сумел добраться до меня. Он не успокоится, покуда существует наше семейство или покуда пуля не успокоит его самого. Во-вторых, если он попал в группу, которую мы набрали, то в этом нет никакого чуда: он же наверняка знает ту контору, через которую мы вербовали людей. Обратился туда, узнал, что идет вербовка, и предложил свои услуги. Одно меня интересует: неужели он сумел обвести вокруг пальца и хозяина конторы? Или ван Эффен сознательно подсунул нам этого молодца, прекрасно зная, кто он на самом деле? Так или иначе, но если я прав, то ван Эффен нас предал: либо по-небрежности, либо по злому умыслу, либо из корысти. Так или иначе он заслуживает смерти.
— А откуда этот твой русский узнал, что именно мы набираем людей? — спросил Ди Карло.
— Ты помнишь, как умер Берганцоли? — вопросом на вопрос ответил Скаличе. — Помнишь след от укола, который нашли у него на руке? Может, ты думаешь, что Чиро на старости лет вдруг стал наркоманом? Я-то думаю, что Чиро впрыснули такое снадобье, после которого ему сразу захотелось исповедаться, а ведь он многое знал насчет «восточного проекта», и ван Эффена нашел тоже он. Вот наш друг и отправился в Европу наниматься к нам же на работу. И как я, идиот, сразу не сообразил, что к чему? У меня в голове все концы связались только этой ночью во сне.
Ди Карло и Галло долго рассматривали фотографии из досье, придирчиво сравнивая их с фотороботом. Затем Ди Карло произнес со вздохом:
— Я бы не поручился, что это один и тот же парень. По фотографии и то не всегда узнаешь человека, а уж по фотороботу тем более. Приклей мне бороду, и я буду выглядеть точно так же. К тому же бороду в любой момент можно сбрить. И вообще как-то невероятно все это.
— А наш друг вообще человек необычный, — со злобной усмешкой сказал Джо. — Вам бы давно следовало это понять и порадоваться, что он оставил вас в живых. Думаю, если бы он очень постарался, то и кое-кто еще мог бы отправиться вслед за Терра-новой и Де Камиллисом. А главное — я чувствую сходство! Причем не только снимков из досье с фотороботом, но и его прежнего лица вот с этим новым. Конечно, если разбирать по отдельности нос, рот и все такое, то они не похожи, но я чувствую что-то общее, а в таких делах главное — чувствовать. Кстати, я вспомнил одну вещь: у Корсакова на руке, у подмышки, есть татуировка — армейский личный номер. Надо распорядится, чтобы этот номер срисовали, передали нам, а мы выясним по армейским спискам, кто же это такой. Пока не выясним, я не смогу спокойно спать.
— Не стоит так волноваться, Джо, — успокоительным тоном сказал Галло. — Судя по всему, группа не должна вернуться с задания. Но я сегодня же прикажу выяснить этот его личный номер. Пусть поставят видеокамеру в душе или еще что-нибудь придумают...
Галло вкратце рассказал о низаритах, но к этой проблеме Скалйче отнесся спокойно.
— Я ожидал чего-то подобного, — заметил он. — Что ж, будем потихоньку оттеснять конкурентов. Туда уже вылетела новая группа на замену первой, пусть продолжают карательные операции. Стоит это сравнительно недорого, а результаты может принести неплохие. Никому не нужна постоянная война, и рано или поздно мы договоримся. В конце концов, если эти сектанты будут поставлять нам сырье оптом по разумным ценам, то я не вижу в этом ничего страшного, — лишь бы, повторяю, цены бы ли разумными. При таком варианте мы избавляемся от мороки со сбором и перевозкой сырья, а значит, могли бы платить за сырье подороже.
—А не мог ван Эффен включить и во вторую группу каких-нибудь вредных типов? — спросил Ди Карло.
— Не думаю, — покачал головой Скаличе. — Вик Корсаков всегда любил работать в одиночку, а это дело он рассматривает как свое личное, так что вряд ли он взял кого-нибудь в компанию. К тому же он никому не верит. В любом случае пусть Ла Барбера использует вторую группу на все сто процентов, а там будет видно. Что касается ван Эффена, то, повторяю, Корсаков мог просто обмануть его, однако нам от этого не легче. Нам подсунули не просто непроверенных людей, а злейшего врага, и такого вероломства мы простить не можем, иначе каждый будет вправе презирать нас. Так что отправьте в Брюссель толковых ребят, которые смогут не просто отправить ван Эффена на тот свет, но перед этим заставить его рассказать, как же все произошло на самом деле.
— А если этот Винсент Келли все-таки не Виктор Корсаков? — спросил Галло.
— Вот и надо побыстрее все выяснить. Узнать его личный номер, поговорить с ван Эффеном... Был бы жив Де Камиллис, я бы, конечно, послал в Брюссель его, но теперь придется отправить ребят помоложе. Пусть разберутся, заговор это или случайность.
— Или ты просто зря беспокоился, — добавил Галло.
— Дай бог, — набожно перекрестился Скаличе.
За всю свою жизнь Корсаков не видел таких безотрадных и зловещих мест, как те, через которые 574 проходила группа. На первую дневку они остановились в заброшенном кишлаке, но тщетно Корсаков высматривал в бинокль из укрытия хоть малейший признак жизни: повсюду его глазам представало только пыльное, без единой травинки плоскогорье, вспоротое там и сям скалистыми отрогами гор. В развилках кишлака гудел ветер, и под этот монотонный шум Корсаков погрузился в сон. Когда он проснулся, то услышал рядом с собой французскую речь — Фабрициус и Терлинк сидели, прислонившись спинами к стене, и Терлинк что-то горячо втолковывал своему командиру. Фабрициус недоверчиво покачивал головой, однако слушал внимательно.
