Эрик Сигал - История Оливера
Ее волосы, которые на беговой дорожке разлетались по ветру, сейчас были завязаны сзади лошадиным хвостом. И, как у типичного любителя, мнящего себя бог весть чем, на обоих запястьях у нее были потники.
— Ну что, мы можем начать игру? — спросила она.
— А ка что?
— Прошу прощения?
— Ставка, — сказал я. — На что мы играем?
— А разве недостаточно играть ради удовольствия? — с притворной застенчивостью и простодушием спросила Марси Нэш.
— В шесть утра не бывает удовольствий, — сказал я. — Мне нужен осязаемый стимул.
— Полдоллара, — сказала она.
— Это, что — оценка моей личности? — спросил я.
— Послушайте, вы — остряк. Нет, я имела в виду просто пятьдесят центов.
— Ага. — Я покачал головой, показывая, что сумма должна быть существенной. Если она играет в Готаме, у нее должны быть деньги. Если только она не вступила в этот клуб в расчете на удачу. То есть, надеясь, что хлеб, который можно было бы купить на членские взносы, очень скоро обернется свадебным тортом.
— Вы богаты? — спросила она.
— Какое это имеет значение? — ответил я, пребывая как всегда в обороне, ибо волею судеб был связан с денежными мешками Барреттов.
— Просто хочу узнать, сколько вы можете позволить себе проиграть, — сказала она.
Очень щекотливый вопрос. Моя задача состояла как раз в том, чтобы выяснить, с какой суммой может расстаться она. И тогда я придумал способ, при помощи которою каждый из нас мог спасти свое лицо.
— Послушайте, — сказал я, — почему бы нам не договориться, что проигравший приглашает победителя на обед. А победитель выбирает место.
— Я выбираю ресторан «21», — сказала она.
— Несколько преждевременно, — заметил я. — Но так как я тоже выберу его, предупреждаю: я ем, как слон.
— Не сомневаюсь, — сказала она. — Вы и бегаете, как слон.
Ладно, пора с этим кончать!
Я с ней играл. Я собирался унизить ее под конец, и поэтому блефовал. Пропустил несколько легких ударов. Реагировал медленно, ни разу не атаковал у сетки. Марси била и всё отыгрывала.
Фактически, она не так плохо играла. Быстро двигалась. Её удары почти всегда были точно направлены. Подача была сильной, мячи иногда крученые. Да, она много тренировалась и была вполне на уровне.
— Послушайте, вы неплохо играете, — так обратилась ко мне Марси Нэш после очередного гейма. Мне удавалось сохранять равенство по очкам, держа в тайне свои смертельные удары.
— Боюсь, скоро нам пора закругляться, — сказала она. — Я должна быть на работе к полдевятому.
— Может, сыграем еще один, последний гейм? — сказал я. — Просто ради удовольствия. Мы назовем его смертельным геймом, и победитель получит обед.
— Хорошо, — согласилась Марси Нэш, хотя и выглядела несколько обеспокоенной, боясь, что опоздает. Боже мой. Босс разозлится и не повысит ее по службе. Да, честолюбие нужно изготовлять из более прочного материала.
— Только по-быстрому.
— Мисс Нэш, — ответил я, — обещаю вам, что этот гейм станет самым быстрым в вашей жизни.
Таким он и был. Стремительней натиск. Бам-бам, спасибо, мадам. Марси Нэш была в буквальном смысле слова в шоке от этого обстрела. Она не выиграла ни одного очка.
— Проклятье! — сказала она, — вы меня перехитрили!
— Скажем так, у меня ушло какое-то время на разогрев, — ответил я. — Надеюсь, вы не опоздаете на работу.
— Все в порядке, — заикаясь, пробормотала она, несколько травмированная. — В восемь часов в «21»?
Я утвердительно кивнул.
— Заказать столик на Гонзалеса? — спросила она.
— Нет, это мой теннисный псевдоним. В остальных случаях меня называют Барретт. Оливер Барретт.
— Ладно, — сказала она. — Хотя Гонзалес мне нравился больше… — И побежала в раздевалку.
По какой-то странной причине я начал улыбаться.
— Чему вы радуетесь?
— Прошу прошения?
— Вы улыбаетесь, — сказал доктор Лондон.
— Это длинная и скучная история, — твердо заявил я. Потом, однако, объяснил то, что заставило мрачного, одержимого депрессией Барретта сбросить свою трагическую маску.
— Дело не в самой девушке, — сказал я ему в конце, — дело в принципе. Я люблю ставить на место агрессивных женщин.
— И больше ничего? — спросил доктор.
— Ничего, — ответил я. — Даже удар слева, и тот у нее всего лишь заурядный.
11
Ее туалет стоил немыслимых денег.
Я не хочу сказать, что он был кричащим. Совсем наоборот. Она воплощала высшую степень искусства одеваться — абсолютную простоту. Ее прическа, казалось, свободно струилась, и все же была безупречна. Словно шикарный фотограф запечатлел ее высокоскоростным объективом.
Это смущало. Идеальная тщательность, с какой она была одета, ее поза, самообладание заставили меня почувствовать себя позавчерашним шпинатом, смятым и небрежно засунутым в полиэтиленовый мешок. Наверняка, она модель. Или, во всяком случае, занимается чем-то, связанным с модой.
Я подошел к ее столику. Он стоял в тихом углу.
— Привет, — сказала она.
— Надеюсь, что не заставил вас ждать.
— Наоборот, вы пришли рано, — ответила она.
— Это должно означать, что вы пришли еще раньше, — сказал я.
— Я бы сказала, что это вполне логичное заключение, мистер Барретт. — Она улыбнулась. — Вы собираетесь сесть или ждете разрешения?
Я сел.
— Что вы пьете? — спросил я, показывая на оранжевую жидкость в ее стакане.
— Апельсиновый сок, — сказала она.
— С чем?
— Со льдом.
— И это все?
Она кивнула. Прежде, чем я успел спросить, почему она столь воздержанна, появился официант и приветствовал нас так, словно мы едим здесь каждый день.
— Ну, как мы сегодня?
— Прекрасно. Что сегодня хорошего из меню? — спросил я, не в состоянии выдержать эту дурацкую болтовню.
— Превосходные устрицы…
— Бостонское фирменное блюдо, — сказал я, внезапно превратившись в гастрономического шовиниста.
— Наши с Лонг-Айленда, — ответил он.
— О’кей, посмотрим, как они выдержат сравнение. — Я повернулся к Марси. — Попробуем местную имитацию?
Марси, улыбнувшись, согласилась.
— А для начала? — Официант посмотрел на нее.
— Сердцевинки салата-латука с капелькой лимонного сока.
Теперь я окончательно убедился, что она — модель. В противном случае изнурять себя не имело смысла. Тем временем, я потребовал феттучини «Не экономьте на масле». После чего официант поклонился и тихонько ретировался.
Мы остались одни.
— Ну, вот мы и здесь, — сказал я. (Признаюсь, я репетировал это начало полдня.)
