Бернард Вербер - Революция муравьев
Все функционировало прекрасно, система сама себя поддерживала.
Войны были объявлены и описаны. Победители в них были известны, астрологи давали точное число раненых и убитых на полях сражений. Если количество убитых не совсем совпадало с предсказанием, жертвовали пленными.
Как эти напевные гороскопы облегчали жизнь! Случаю просто не отводилось места. Никто не боялся завтрашнего дня. Астрологи разъясняли каждую человеческую судьбу с начала до конца. Каждый знал, куда вела его жизнь, и даже знал, куда она вела других.
Апофеозом предсказаний майя был... момент конца света. Он наступит такого-то дня десятого века так называемой христианской эры. Все астрологи майя единодушно сообщили точный час. И тогда накануне, не желая быть свидетелями катастрофы, мужчины подожгли свои города, сами убили свои семьи, а затем покончили жизнь самоубийством. Несколько уцелевших покинули объятые пламенем поселения, чтобы превратиться в бродяг среди пустошей.
А ведь эта цивилизация была творением личностей отнюдь не примитивных и наивных. Майя знали ноль, колесо (правда, они не поняли всех возможностей этого открытия), они строили дороги, их календарь с добавлением тринадцатого месяца был более точным, чем наш.
Испанцы, высадившись в шестнадцатом веке в Юкатане, не смогли даже получить удовольствия от уничтожения цивилизации майя, поскольку та самоуничтожилась задолго до них. Тем не менее и в наши дни существуют индейцы, которые считают себя далекими потомками майя. Их называют «лакандонами». И странная вещь, дети лакандонов мурлычут древние песни, рассказывающие обо всех событиях человеческой жизни. Но никто уже не понимает их точного смысла.
Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III.17. ВСТРЕЧА ПОД ВЕТВЯМИ
Куда ведет эта дорога? Он совершенно разбит. Вот уже много дней он ищет этот запах – запах муравьиной тропы.
И вдруг с ним случилась странная вещь, он не знает, что произошло: он забрался на какой-то гладкий темный предмет, потом его подняли вверх, и он побежал по розовой пустыне, поросшей редкой черной травой, тут его сбросили на переплетенные растительные волокна, он уцепился было за них, но его подкинули высоко в воздух.
Должно быть, это был один из «Них».
«Они» приходят в лес все чаще и чаще.
Какая разница. Он жив, и это главное.
Слабые в начале, ароматы феромонов усиливаются. Он действительно идет по мирмекийской дороге. Сомнений нет: тропа между кустами вереска и тимьяном вся пропитана этим запахом. Он вдыхает и немедленно узнает гидрокарбоновую смесь – C10H22, выделяемую железами, расположенными под брюшком бел-о-канских муравьев-разведчиков.
Солнце светит в спину старому рыжему муравью, идущему дорогой запаха. Широкие папоротники строят вокруг него зеленые арки. Белладонны поднимаются хлорофилловыми колоннами. Тисы предлагают ему свою тень. Он чувствует тысячи усиков, глаз, ушей, притаившихся в траве и листьях и следящих за ним. Но поскольку никто не показывается, можно сделать вывод, что муравей вызывает у них смущение и страх. Чтобы сделать свою походку еще воинственнее, муравей втягивает шею. Несколько пар глаз прячутся.
Вдруг, повернув за куст голубых люпинов, он различает двенадцать мирмекийских силуэтов. Это, как и он, рыжие лесные муравьи. Он узнает даже запах родного города: Бел-о-кана. Они из одной семьи. Братья!
Выставив мандибулы, муравей мчится к представителям цивилизации. Двенадцать муравьев останавливаются, от удивления поднимая усики. Муравей понимает, что перед ним молодые бесполые солдаты, принадлежащие к подкасте разведчиков-охотников. Обращаясь к ближайшему из них, муравей просит трофоллаксис. Тот, отводя назад оба усика, сообщает о своем согласии.
Насекомые тут же приступают к устоявшемуся ритуалу обмена пищей. Постукивая друг друга по темечку концами усиков, муравьи обмениваются информацией. Один спрашивает, что другому нужно, собеседник интересуется, что же может первый ему предложить. Расставив мандибулы, они становятся лицом к лицу, ртом ко рту. Донор вынимает из социального зоба жидкую, едва початую пищу, скатывает ее в большой шар и передает изголодавшемуся, который жадно ее всасывает.
Часть еды идет в основной желудок для немедленного восстановления сил, остальное отправляется в запас, в социальный зоб, чтобы, в случае необходимости иметь возможность, в свою очередь, накормить одного из братьев. Старый рыжий муравей дрожит от удовольствия, а двенадцать юнцов качают усиками, прося его представиться.
Каждый из одиннадцати сегментов усика муравья выделяет свой особый феромон. Сегменты похожи на одиннадцать ртов, готовых заговорить одновременно в одиннадцати разных обонятельных тональностях. Эти одиннадцать ртов источают феромоны, но и могут воспринимать их, словно одиннадцать ушей.
Молодой муравей-донор касается первого, считая с головы, сегмента усика старого рыжего одинокого муравья, выясняя его возраст: три года. Следующий сегмент открывает его касту и подкасту: бесполый солдат, внешний разведчик-охотник. Третий сообщает о его виде и происхождении: рыжий лесной муравей, из города Бел-о-кан. Четвертый дает номер кладки и, следовательно, имя: 103683-е яйцо, весной снесенное королевой, позволило ему появиться на свет. Зовут его, значит, «103683-й». Пятый сегмент говорит о состоянии души того, кто позволяет прикасаться к себе: 103683-й утомлен и возбужден одновременно, так как располагает важной информацией.
На этом молодой муравей прекращает свою обонятельную расшифровку. Остальные сегменты не служат передатчиками. Пятый предназначен для обнаружения молекул запахов тропинки, шестой – для бесед на общие темы, седьмой – для сложных диалогов, восьмой – только для общения с королевой, матерью-производительницей. Три оставшихся сегмента используются в случае каких-нибудь небольших потрясений.
103683-й, в свою очередь, исследует двенадцать разведчиков. Это молодые солдаты, все в возрасте ста девяносто восьми дней. Они близнецы, но при этом сильно отличаются друг от друга.
5-й на несколько секунд старше всех. Голова у него вытянутая, торакс узкий, мандибулы заостренные, брюшко в форме бруска, он весь удлиненный, и жесты его отточены и продуманы. У него массивные бедра и длинные, широко расставленные лапки.
6-й, следующий близнец по старшинству, напротив, весь закруглен: шар головы, округлость брюшка, плотный торакс, даже усики чуть закручиваются спиралями на концах. У шестого тик, он все время проводит правой лапкой по глазу, как будто у него что-то чешется.
